Анима (СИ)

Я не то чтобы серьезно рассчитывал победить, скорее — проверить свои силы. Узнать, чего достиг за пять лет, в сравнении с другими призывателями.
Удивительно, но в толпе на мясорубку было крайне мало людей моего возраста. Большинство выглядело постарше, при этом все еще оставаясь первым рангом.
На входе тем, у кого не было своего оружия, предложили стандартное на выбор. Я прошелся вдоль стоек с мечами, булавами и прочим ударно-колюще-режущим. Ничего необычного, все артефакты низшего качества. В бою с монстрами я бы предпочел что-то дробящее, вроде моргенштерна или булавы. Против конкретных тварей выбрал бы копье или алебарду. Иногда хорошо подходят глефы или ятаганы. Но против других призывателей…
Я взял обычный изогнутый кинжал. Привычный инструмент.
Арена выглядела стандартным песчаным полем, отмеченным крестами. Игроки разбрелись, заняв позиции, при этом большинство пыталось встать по краям. Я сразу приметил несколько групп хорошо одетых людей с гербами на груди. Клановые решили сразу держаться вместе.
Я же просто добрел до ближайшего свободного креста и встал на него. Когда все разбрелись, наконец началось шоу. На возвышающийся над ареной подиум вышел человек в ослепительно-белых одеждах, расшитых золотом.
Я раньше никогда его не видел, но сразу узнал. Архиепископ Азраил, глава клана Санкторум Ангелорум, в простонародье церковь. Призыватели, поклоняющиеся Архангелу и тесно сотрудничающие с мэрией. Этот человек также был в моем списке вместе с мэром и другими важными шишками. Их время придет, все они умрут. У них нет другого выбора. Но не сейчас. Пока что я слишком слаб, чтобы тягаться с призывателями седьмых-восьмых рангов.
Азраил толкнул долгую пафосную речь перед зрителями. О том, как тысячи лет назад двенадцать старших сущностей во главе, разумеется, с Архангелом, пожертвовали собой. В результате их жертвы в мироздании соткалась Анима. Сверхсущность, даровавшая человечеству шанс на спасение. А сами Двенадцать объединились с Анимой.
Так родились призыватели, способные с помощью длани творить настоящую магию. Призывать покорных чудовищ, использовать разрушительные заклинания, исцелять любые болезни и даже влиять на первоосновы, вроде времени или пространства.
И вот, во славу Анимы, старших сущностей, а также Архангела, мы и устраиваем турнир, дабы выявить и наградить достойнейших призывателей, цель и смысл жизни которых, несомненно, сражаться с монстрами из разломов, дабы они не захватили землю.
Бла-бла. Пафосная речь длилась почти пятнадцать минут, и это было куда утомительней, чем стоять несколько часов в бесконечной очереди на вход. Неужели тут еще остались наивные идеалисты, которые верят, что у призывателей могут быть иные цели, помимо набивания собственных карманов? Да, попутно приходится истреблять чудовищ и закрывать разломы, но это лишь способ стать сильнее, а не цель. Цель же — забраться как можно выше по эволюционной лестнице, чтобы понадежнее вцепиться клыками в сладкий пирог богатства и роскоши.
Так или иначе, все плохое рано или поздно заканчивается, так закончилась и насквозь лживая речь святоши. Разумеется, он не мог уйти без зрелищного фокуса, потому напоследок призвал своего миньона.
Ангел в слепящих одеждах раскинул крылья и воспарил над ареной. Высокоранговое существо класса поддержки, стихия света. Ангел ударил в гонг, и по арене прошла волна энергии, одновременно исцеляющая раны, наполняющая тела силой и энергией, а также дарующая энергетические щиты.
После чего создание исчезло, а я удивленно покрутил головой.
— А второй щит? — спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.
Последний раз я видел турнир пять лет назад, когда нам с другими оборванцами удавалось тайком пролезть на арену и забраться по техническим лазам наверх трибун.
И всегда было два щита. Один слабый, который при рассеивании обозначал поражение игрока. И основной, который защищал участника от травм и смерти, все-таки тут сражаются настоящими артефактами, а у перворанговых призывателей толком и защиты никакой нет. Их даже можно обычной автоматной очередью убить.
 
— Уже три года как отменили, — раздался насмешливый голос сбоку. — Как только одного бедолагу случайно убили, так рейтинги у турнира мгновенно взлетели. С тех пор мясорубка проходит с одним щитом. С десяток дохлых призывателей в мясорубке теперь норма. Хреновы рейтинги.
Сбоку от меня стоял парень лет двадцати с небольшим. В руках обычный прямой меч, простая одежда, на длани один нейтральный алмаз.
— Хочешь объединиться? — спросил он. Я отрицательно мотнул головой. Очевидно, он будет обузой. — Ну как знаешь. Совет напоследок: не суйся к клановым. Им хорошо доплачивают за убитых. Если окружат, лучше сразу вскрой себе щит и сдайся.
— Тогда им проще будет убить меня, — не понял я совета.
— Тут везде камеры и смотрящие. Одно дело не рассчитать силу и пробить насквозь щит и тушку, а совсем другое бить по выбывшему. Поэтому старайся всегда быть на виду у зрителей. Где нет обзора, нет и свидетелей.
— Спасибо, — коротко кивнул я.
Доброту я ценить умею, поэтому постараюсь во время турнира не выбивать этого парня. В любом случае он вряд ли дойдет до финала.
Его же совет про оставаться на виду стал понятен через мгновение, когда из-под земли начали вырываться каменные колонны, образуя сложный лабиринт. Послышались первые крики боли. Даже в такой ситуации нашлись дебилы, не способные встать на отмеченное место. Или их это не спасло.
Судя по радостным возгласам толпы, такое начало их явно порадовало. Еще бы, что может быть интересней человека, которого ударом из-под земли подбрасывает в воздух на десяток метров. Щит тут вряд ли поможет, пара переломов бедолагам обеспечена.
Табло показало первых выбывших, мясорубка началась. Я немного прошелся по лабиринту, оглядывая стены-колонны. Раньше это были просто каменные перегородки, которые при большом желании и сноровке можно было просто перелезть, чем многие и пользовались.
Теперь же я заметил надстройки второго уровня и даже открывшиеся подземные ниши. Вот туда точно лезть не стоит, организаторы вполне могли засунуть сюда и настоящих разломных тварей.
В итоге я нашел довольно темное углубление между двумя колоннами, оканчивающееся тупиком. Зашел туда, снял плащ, обувку и сел, прислонившись спиной к стене. Следующий этап.
Я обратился к внутренним процессам организма и начал их замедлять, практически останавливая. Дыхание, сердцебиение — все на минимум. Ноль движения, температура тела постепенно понижается, выравниваясь с окружающей средой.
Через пару минут я стал похож на изваяние. Так меня тяжело будет обнаружить поисковыми заклинаниями, да и большинство перворанговых существ вряд ли заметят. Обнаружить меня можно, если вглядеться в проем, по запаху, либо если чуйка на тепло слишком уж хорошая.
Вряд ли на этом этапе у кого-то из противников будут возможности засечь жизнь, ментальный след или наличие крови.
Я же принялся ждать и слушать. Из-за музыки и ревущих трибун звуки лабиринта тонули в общей какофонии. Запахи практически не проникали сюда, а видимость ограничивалась стенами. Поэтому оставалось слушать землю.
Песок, как и снег, на самом деле очень коварен. Куда коварнее обычной почвы. Любой шаг, любое воздействие отдается вибрацией. Дернувшаяся песчинка — это следствие далекого эха чьих-то шагов, а не нечто само собой разумеющееся.
Спина плотно прижата к стене, босые ноги утопают в песке, взгляд сосредоточен, мысли чисты, я готов.
При этом я не сделал ничего необычного, длань позволяет призывателю гораздо лучше ощущать собственное тело и взаимодействовать с ним. Этим фокусам наставник обучил меня в первую очередь, иначе в диких землях не выжить.
Можно обострить все органы чувств, можно отключить боль, можно контролировать выбросы адреналина в кровь. Это нетрудно, хоть и требует значительного времени на тренировки.
Мимо меня несколько раз проносились другие участники, поодиночке и мелкими группами. Несколько раз я ощущал вибрации стены, но это было далекое эхо. В первый раз меня заметили через пятнадцать минут.