Гладиатор нового времени (СИ)

— Ты не соврал про трибунал? — продолжила Корделия, вернув себе былую холодность.
— Нет, не соврал.
— И чем он грозит?
— Совет решит. Одно могу сказать наверняка — меня не убьют, — Берт небрежно пожал плечами. — Скорее всего, просто с позором выгонят.
— Как легко ты об этом говоришь. Ты или дурак, или врешь.
— Уж не вру это точно.
— Значит, дурак, — Корделия снова улыбнулась, но на этот раз без сияния. Лишь изгиб губ, никаких искр, никакой магии.
— Тоже мне новость, — фыркнул Берт. — Думаю, отец сейчас называет меня словами и похуже.
Запоздало поняв, что именно сказал, он мысленно обругал себя. Обязательно нужно было напоминать об отце? Корделия не ответила, лишь стиснула зубы и отвернулась.
Повисло неловкое молчание.
Надвигалась ночь, и дневной свет начал меркнуть. Из окна уже почти не пробивались солнечные лучи.
Берт посмотрел на профиль Корделии. Бледная кожа и белые волосы почти светились в полумраке. Маленькая, болезненно худая. Берт скользнул взглядом по ее ключицам, тонким и хрупким, выпиравшим под тканью голубой футболки. Он обожал женские ключицы.
Очнувшись, Берт глянул вниз и понял, что до сих пор держал Корделию за палец. Она посмотрела туда же. Неловко и медленно Корделия потянула руку на себя и освободилась от захвата.
Берт вздохнул. Он изначально был уставшим, а после напряженного разговора буквально обессилел. Вздохнув еще тяжелее, Берт посмотрел на костыли. Взять их с пола казалось непосильной задачей.
— Не могла бы ты…? — откашлявшись, попросил он.
— Ах да, — отстраненно ответила Корделия, поспешив на помощь.
Она протянула костыли, и Берт начал подниматься.
Однако стоило ему встать, как бедро прострелило болью, голова пошла кругом. К горлу подкатила тошнота, перед глазами заплясали пятна. Он пошатнулся, и все его попытки устоять потерпели крах.
Берт чувствовал, что падает, слышал возглас Корделии, ощущал прикосновение маленьких рук. Но куда там — она бы в жизни его не удержала. Спасибо, помогла ему не рухнуть срубленным деревом и немного затормозила падение. Он с грохотом свалился прямо на нее.
Парадная дверь распахнулась, и раздался стук обутых ног по паркету.
— Какого хрена? — прогрохотал хриплый баритон. — Что ты с ним сделала?
Панически вздрогнув, Корделия попыталась выбраться из-под Берта. Безуспешно. Пускай не сразу, но он таки сумел поднять голову и немного сфокусировать взгляд.
Ага, все ясно. Феликс испугает любого.
— Стоять, — прохрипел Берт.
Корделия и Феликс — оба — восприняли приказ на свой счет. Они замерли, что более чем устраивало Берта.
Она сопела, силясь дышать под навалившимся на нее телом, Феликс же наблюдал за происходящим, как сделавший стойку бойцовский пес.
— Привет, Корделия, — раздался из-за его плеча голос Лешего.
Вот значит как. На некоторые вопросы нашлись ответы, которые, впрочем, Берту ни капли не понравились.
Приподнявшись на локтях, он посмотрел на нее сверху вниз и отметил, какой маленькой она казалась под его тушей. Беззащитной. Хрупкой. При желании он мог полностью закрыть ее собой. И почему-то Берту весьма пришлась по душе эта идея.
Отогнав неуместные мысли, он приподнялся еще немного и перекатился на спину. В тот же миг Корделия вскочила на ноги и отпрыгнула за диван, подальше от троих мужчин посреди гостиной.
Она переводила взгляд с Феликса на Берта и обратно.
Феликс же смотрел исключительно на нее.
— Берт? — натянуто спросила Корделия.
Он раскинул руки в стороны и глянул на нее, прищурив один глаз.
— Мадам, я у ваших ног, — торжественно признался Берт.
— Берт, кончай придуриваться, — упрекнула она.
— Он просто возвращается в свое нормальное состояние, — пожал плечами Леший.
— Печально, — вздохнула Корделия.
И в этом с ней, похоже, согласился даже Феликс.
****
Мышцы ломило, и Берт был рад растянуться на постели. На своей родной постели, которую уже и не чаял когда-нибудь увидеть.
Во всем доме горел приглушенный свет. Феликс осторожно поставил костыли возле тумбочки и покосился на стену, разделявшую две спальни. Леший бодро вызвался помочь Корделии застелить кровать, а Берт слишком устал, чтобы спорить. Паштет, нагло этим воспользовавшись, занял прежнее место на диване.
 
— Она неплохо держится, — сухо заметил Феликс.
— Да, более чем, — кивнул Берт с какой-то неуместной гордостью.
— Может, нам остаться в доме?
— Нет, мамочка, не нужно сидеть у моей кроватки и держать меня за ручку.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я, — раздраженно процедил Феликс. — Ты сейчас слаб. Убить тебя во сне не составит труда даже девчонке, — он скрестил руки на груди и поставил ноги на ширину плеч. Типичный страж.
— Неужели Игнат все-таки покусал тебя и заразил своей паранойей? — притворно испугался Берт, но тут же расхохотался. Увы, его шутка не возымела эффекта. Разве что при упоминании Игната у Феликса на щеке дрогнул мускул. — Ты Корделию видел? Ее даром что ветром не сдувает.
— Зарезать спящего человека, в особенности раненого, сможет и ребенок, — не сдался Феликс.
— Ну тогда забери на ночь из дома все колюще-режущие предметы, — закатил Берт глаза. — Слушай, завязывай уже. Она меня не тронет.
— Откуда такая уверенность? — скептически выгнул брови Феликс.
— Мы поклялись на мизинчиках, — с предельной серьезностью ответил Берт, но его плечи дрогнули от сдерживаемого смеха.
— Ты можешь хотя бы минуту не быть ослом?
— Даже я, зная его всего пару дней, понимаю, что не может, — раздался с порога тихий ровный голос Корделии. — И мы поклялись не врать, а вот про убийство не было ни слова, — она остановила пронизывающий взгляд на Феликсе.
Видимо, за прошедшие десять минут она успела снова облачиться в свою броню.
Но, однажды понаблюдав за Корделией в критической ситуации, Берт многое понял.
Потом, увидев ее улыбку и беззащитность, понял еще больше.
— Спроси меня, хочу ли я убить Берта, — Корделия напрямую обратилась к Феликсу.
— Ладно, — отозвался тот с каменным лицом. — Ты хочешь убить Берта?
— Нет, — она ни на миг не отвела взгляда. — По-твоему, я похожа на дуру?
Секунды тикали. В конце концов, не удостоив ее ответом, Феликс кивнул, словно сделал для себя какие-то выводы. Корделия тоже кивнула, ставя точку. Берт снова восхитился ею. Она испугалась Феликса, куда уж яснее, но не забилась в угол.
— Значит, ты не запер дверь, — Корделия посмотрела на Берта.
— Не запер, — он понимал ее скрытый посыл, однако она не обвиняла, лишь подмечала факты. — Также я поставил возле дома двоих парней из своей команды посменно нести караул.
— Логично, — хмыкнула Корделия. — Чтобы даже при отпертой двери никто не вышел.
— Нет, куколка. Чтобы никто не вошел. Нам не нужны гости. Мало ли… вдруг какой-нибудь энтузиаст решит лично убедиться, что ты… гм, у нас все в порядке, — Берт и сам не знал, зачем что-то поясняет, но не мог ведь он прямо сказать, что ей настрого запретили выходить из дома. Такое признание могло пошатнуть их хрупкое и выстраданное перемирие. Тем не менее, он не имел права выпускать ее, пока главный дознаватель не подпишет соответствующие бумаги. О том, что Игнат не станет этого делать, Берт сейчас думать не хотел. — А теперь брысь, — он помахал руками, велев всем уходить. — Дайте больному человеку немного покоя.
Все ушли. Когда послышался стук парадной двери, Берт сложил руки на животе и зажмурился. Стоило ему сомкнуть веки, как его замутило. Сделав несколько глубоких вдохов, он попытался заснуть.
Берт вышел из машины, и солнечные лучи ударили по глазам. Зажмурившись, он хлопнул автомобильной дверцей и быстро пошел к зданию школы.
Как же Берт ненавидел все эти традиции. Если бы спросили его, он бы сказал, что они давно устарели и более неактуальны. Тем не менее, военные из года в год ездили в другие локации, чтобы обучить молодняк самообороне, медики — оказанию первой помощи… и так далее. А между тем научить молодежь управляться с оружием вполне могли те, кто нес службу в медицинской локации. Зато Берт понимал, что важно научить парней постоять за себя.