Подопытный ректор для ведьмы (СИ)

Герой на страже справедливости: спасал всех невест от нежеланного брака и помогал скрыться, стоило только оправить ему магическую весть. Два года назад, аккурат в мои восемнадцать, он спас и меня. Правда, никто его не просил меня красть со свадьбы, о которой договорилась с моего младенчества бабуля. Она говорила, что этот брак должен был скрыть мой дар и обеспечить до конца дней. В тот день я разочаровала героя в маске своим расчетом, а он незаметно украл мое сердце. Пусть он и не был таким красивым, как псевдоклон, но весь в черном, в плаще – он выглядел мужчиной девичьих грез.
Мой брак так и не состоялся: жених не простил позора и подобного оскорбления. И это единственная денежная потеря, о которой я ни секунды не сожалела. Все же этот Мистик знал, что делал! Потом я прокляла бы день свадьбы. Пусть сейчас я бедная, зато свободна.
Я тоскливо и мечтательно вздохнула, приготовившись читать об очередном подвиге храбреца, но тут наткнулась на объявление, полное возмущения:
“Десяток жизней разбит! Невесты зря посылали знак, рассчитывая на помощь: оказались в узах насильного брака. Мистик больше не в деле! Теперь девы сами по себе”.
– Не может быть! – не поверила я. 
– Еще как может! – возмущенно откликнулась крупная женщина рядом. Она уперла руки в боки, освободив вокруг себя пространство, и с вызовом сказала мне: – Вчера моя племянница вышла замуж за деспота, а сегодня уже не дышит. Мистик не откликнулся на ее просьбу о помощи!
ГЛАВА 4
ГЛАВА 4
– С ним точно что-то произошло! Такой благородный маг просто так не пропал бы, – не согласилась я с несправедливыми обвинениями в адрес героя. 
Значит, как в деле – так молодец, а как с ним самим беда случилась, так быстро с пьедестала и скинули? Вот глупая толпа!
Не ценила бы я так деньги, еще два года назад ушла бы с Мистиком без оглядки. А так я справедливо рассудила, что от романтика в маске не стоит ждать материальной надежности. Он все деньги из семьи на спасение дев пускает, а по миру снова пойти не хочется. До сих пор помню, как изменился в лице Мистик, когда услышал отказ. И пусть мое сердце трепетало при малейшем упоминании о нем, свист в карманах бескомпромиссно напоминал о звонких монетах.
Мне бабушка всегда говорила, что мое спасение – это, в первую очередь, получать выгоду. Правда, у меня без диплома получалось слабо. Расчет бабушки Эрги, что после брака я буду жить припеваючи и буду защищена от поползновений других, рассыпался в прах два года назад. Это время я жила впроголодь, что уж говорить о накоплениях. Зато поняла: без диплома и клона ведьме прожить практически невозможно. Поэтому поставила себе цель – заработать на учебу при помощи клона. 
Но, как у меня водится, все пошло кувырком. Клон на всю душу бракованный, денег не только не заработала, а еще стала банкротом.
И почему я тогда не сообразила потребовать с Мистика компенсацию за расстроенную свадьбу? Умная мысль всегда приходит потом.
– Может, Мистику надоело спасать бестолковых барышень? – с вызовом спросил мужчина без зуба, стоявший рядом. И даже плечом меня слегка задел. Пользовался тем, что ведьмам в общественных местах проклинать нельзя, а то бы я его!
Я крепко задумалась о сказанном. Если это действительно так, я могла понять героя. Это же сколько монет нужно, чтобы столько невест спасти? Наверное, Мистик тоже разочаровался в благих делах и ушел копить на безбедную старость.
Неожиданно между мной и беззубым встал мой подопытный, закрывая меня от толкача широкими плечами. 
– И от тебя бывает польза. – Я подарила легкую улыбку благодарности, а в ответ получила лишь полный скепсиса взгляд. 
Хрючелло так слилась с черной рубашкой подопытного, что я и не сразу разглядела кошку на его плече. Заметила, лишь когда пушистая спросила, открыв один глаз:
– Что, больше не будешь защищать своего героя?
И когда эти двое так спелись? 
– Нет. Я подумала и поняла, что он прав. Неблагодарное это дело – спасать людей, – сказала я и заметила, как вытянулось лицо псевдоклона.
 
Это лишний раз мне напомнило, как сильно прохудились мои карманы. Так что я выбралась из толпы, перекинула рюкзак на плечи и решила, что больше ничего не собьет меня с пути выгоды.
– Мужик, не смотри на меня так, – я слышала голос Хрючелло позади, пока бодро топала к лавке, где смогу продать свои баночки. – Просто смирись, как смирились все. Ирма словно проклята выгодой.
Проклята выгодой? Это она хорошо сказала! Думаю, все, сводящие концы с концами, немного ей прокляты. Лучше бы я умела превращать камни в золото – цены бы мне не было. А так мне все нельзя: дар использовать нельзя, колдовать вне дома нельзя, любить нельзя…
Ай, впрочем, не будем о грустном. Лучше о насущном.
– А ты предательница. Быстро же ты переметнулась к другому! – заметила я, повернувшись к спевшейся парочке.
– Отвергнутые должны держаться вместе, – обиженно фыркнула кошка.
И оба на меня так посмотрели, что мне непременно стало бы совестно, если бы не было так пусто в карманах.
А вот и лавочка молодости. Денежки, ждите меня, я иду к вам!
Но через пять минут меня подкараулило ужасное разочарование.
– Этого добра у меня навалом, даром не возьму: весь склад ломится. Омолаживающие, меняющие цвет кожи, сводящие веснушки, против морщин, против бородавок, против родинок – всего этого завались. Покупателю нужно что-то новое, понимаешь? Чего нет ни у кого!
– Понимаю, – пробормотала я и заслужила осуждающий взгляд владельца лавочки. Мол, ничего ты не понимаешь в продажах, ведьма.
А я действительно не только понимала, но и даже знала, что смогу кое-что предложить. Правда, ради этого нужно свой дар использовать. Стоит ли это такого риска?
С маслами оказалась та же история.
– Рынок переполнен предложением, госпожа ведьма. Я могу купить, но только за медяк, и все.
Медяк? Да тут одни ингредиенты в десять раз дороже продать можно. С ума сошли!
– Ирма, продавай хоть за медяк! – вклинилась Хрючелло.
Но не успела я ответить, как подопытный закинул кошку мне на плечо, сорвал рюкзак и достал оттуда одну баночку. Вышел на середину рынка, снял шляпу, расстегнул пуговицы рубашки до середины и открыл драгоценный крем.
– М-м-мои запасы! – возмутилась я, кинувшись вперед, но была остановлена впившимися когтями Хрючелло:
– Т-с-с! Смотри!
Я остановилась, потому что вокруг подопытного стали собираться зеваки женского пола.
– Какой красавчик!
– Вау! Ты только взгляни на эту кожу!
– Ни одной морщинки! 
– Я хочу такие же гладкие щеки! Ты только глянь!
– А что это у него в руках? Кремы? Что это он показывает? Одну монету стоят? Медяк или серебряную? Хотя такой красавчик за медяк продавать не станет. Модель, наверное!
– Точно! Беру!
– И я беру!
– И мне дайте одну!
– Как уже нет? Все разобрали? А это что? Масла! Беру! Такой красавчик плохого не продаст!
Я с открытым ртом наблюдала, как рюкзак пустеет, а карман рубашки подопытного полнеет.
Теперь лишь бы не убежал с моими монетами!
Я считала прибыль с открытым ртом: три серебряные монеты, пять, десять! Ого, одиннадцать – одну дали подопытному просто так, поверх. Вот это да!
– У него даже грязь в банках купили бы, – ошеломленно произнесла я, сожалея, что у меня нет пустых баночек: уж я подсуетилась бы. Наполнила бы до краев да подсовывала на продажу, пока товар идет. Барышни смотрели на лжеклона с таким видом, что скажи он им, что уксус сладкий, – поверили бы.
– Уходить как будем? Его же растерзают. Смотри, как окружили! – Хрючелло продумывала стратегическое отступление.
– А кто сказал, что нам его с собой забираться надо? – Я посмотрела на кошку, сидящую на моем плече, и поставила ее на землю, прошептав ей: – Свои законные монеты заберу, и пусть дальше судьбу устраивает. Не будем мешать чужой личной жизни.
– Тебе не жалко? Гляди, как здорово продает. В хозяйстве пригодится! – не понимала меня кошка.