Подопытный ректор для ведьмы (СИ)

Если бы Сибер сейчас стоял рядом с утесом, он бы с ним слился в сером цвете. Выражение на ректорской моське было такое, будто он готов биться лбом о стену.
Надо дожимать хитрого свояка! Одна фраза так разгневала героя романа “Колтун любви”, что он перевоплотился в мифического динозавра. Попробую и я ее использовать. Пусть я не совсем поняла, почему это так вывело из себя главного героя. Предположила про себя, что конкурент застилает одеяло лучше героя, иначе в чем сыр-бор?
В общем, буду пробовать, вдруг на Сибера тоже действует?
– А знаешь, как подопытный в постели был хорош?
Кажется, когда я говорила это, то не совсем понимала, на что могу нарваться.
Нет, в мифическое создание Сибер так и не превратился. Зубы плотно сомкнул, из-за чего квадратная челюсть стала выглядеть еще массивнее, и издал какой-то сдавленный нечленораздельный звук.
“Вот, звереет! Все-таки работает!” – подумала я. Но тут он резко разомкнул рот и так загоготал, что я икнула от испуга.
Ректор хохотал до слез – соленые капли брызгали из глаз Сибера, словно находились под давлением. 
– И… как… аха-ха-хах… как же… ха-ха... он был хорош? 
Я смерила мужчину подозрительным взглядом, но Сибер за слезами ничего не замечал. 
Смеется, потому что знает, что подопытный с кроватью не помогал? Или есть другая причина и мои догадки насчет связи ректора и подопытного верны?
Сибер вытер мокрые щеки тыльной стороной ладони, схватил ртом воздух и спросил:
– Ирма, да ты хоть знаешь, что такое “хорош в постели”? 
А у самого пугающая лава в глазах. Шагнешь в бездну – сгоришь за секунду.
Я молчала – оценивала обстановку. Замеряла каждое слово и движение.
– Знаешь, чем занимаются мужчина и женщина? – как-то обещающе спросил Сибер.
И тут меня осенило: так вот что это выражение означает! Никакое не соревнование по застиланию кровати, а всего лишь трение тел! Боги, и что? К чему столько эмоций? Бабы из деревни говорили, что думать о завтрашней готовке во время этого дела удобно, а удовольствие в итоге сомнительное. Вот меня никогда на такое не тянуло. Непрактично! Я лучше зелья наварю да продам – вот это я понимаю, кайф чистого вида.
Поэтому я с долей гордости и огромным непониманием сказала:
– Да, знаю. И что в этом такого особенного, чтобы так хохотать? Обычная потребность организма, как еда и вода. Голод тела! 
По крайней мере, мужики в деревни иногда именно так и называли свой поход от сытых жен в увеселительные дома. 
– Да-а-а? И как, ты не голодна сейчас, голубка моя? – Сибер говорил так, будто не верил ни на секунду моим словам. 
Вопрос скользнул мимо ушей, потому что я крепко задумалась о том, прокололась я или нет.  Ведь я ему говорила аккурат перед поцелуем, что подопытный оказался человеком. Так почему он не верит? 
У клонов с помощью зелий мужской силы можно добиться нужного для процесса эффекта, но толку от них в этом деле, думается мне, мало. Без души же! Сиберу я говорила, что мой подопытный человеком оказался? Так какие вопросы и сомнения о трениях не с клоном? 
Но у меня на вооружении была только теория, подслушанная случайно, и ноль практики. Я боялась проиграть эту войну, которую жуть как хотела выиграть, особенно на фоне последних новостей о пророчестве.
В романах на чердаке трение тел вообще не описывалось и начиналось сразу после поцелуя. Перелистываешь страницу, а там: “Утром они сладко потянулись”. Так что я сделала вывод, что ничего в этом интересного нет, раз даже слов для романа жалко. А уж выгодного в этом деле тем более не сыщешь. Хотя, может, я не те романы читала, надо у некроманта спросить.
Однако вернемся к реакции Сибера. То, как он себя вел, было странно: будто знал, что между мной и подопытным ничего не было. Что только лишний раз заставляло меня задуматься, а не он ли мой лжеклон.
Теряться в догадках мне решительно надоело. Был один способ узнать правду, раз так не раскололся. Ведь я прекрасно помню тело подопытного  – сколько раз видела! Можно сказать, по памяти травами рельеф высыплю. 
 
– Покажи, что предлагаешь! – сказала Сиберу с вызовом. – Не глядя не беру. Ты должен помнить, что я всегда придирчиво выбираю лучшие ингредиенты.
Мужчина на несколько мгновений будто окаменел, чего нельзя было сказать о взгляде. Там царил такой бурлящий котелок, что меня грозило сварить заживо.
Черная рубашка расстегнулась сама по одной пуговице, и я отступила назад, чтобы хорошенько оценить сходство. Подняла ладонь перед собой так, чтобы загородить страшную мордашку Сибера и видеть только бронзовое тело.
– Что, лицом не вышел? Ты же самое лучшее выбираешь… – уколол ректор. – Не подхожу?
И тут штаны сами спустились, и картинка сошлась. Такие крепкие бедра и рельефные икры, да еще и вкупе с идеальным прессом, были только у моей покупки за тридцать серебряных. Отвечаю!
– Так и знала! – воскликнула я.
– Что? – каким-то сиплым голосом спросил Сибер.
– Ты – мой подопытный! – уличительно сообщила, убирая ладонь, которая закрывала ректорское лицо.
– Догадалась-таки! Теперь отменишь помолвку или мне нужно показать, как я действительно хорош в постели, до свадьбы?
Свадьба – вот что ему от меня надо!
А какой смелый, однако! Какую схему сложную разработал, чтобы ко мне подобраться, – рукоплещу. Это же надо додуматься – начать с рынка клонов! В плане выгоды по сравнению с ним я просто сосунок, а он настоящий мэтр расчета.
Почему-то я так на него разозлилась, что попади на меня сейчас капля – зашипела бы на коже. Я почувствовала себя обманутой на весах, обсчитанной подставной мерной гирей, снова потерявшей свои кровные.
Не знаю, что на меня нашло. Всю колотило, будто я стала банкротом в один миг, а в мыслях строился дальнейший план мести.
Сибер ставит на постель? Думает, задурит мне голову своим трением? Как бы не так, только не ведьме, которая проклята выгодой!
– Давай попробуем, – слетело с моих губ.
Ректора будто молнией слов шандарахнуло, а потом придало ускорения в мою сторону. 
Еще совсем недавно подопытный изменил мой уголок для зельеварения при помощи своей уникальной магии, но я не думала, что Сибер способен за мгновение превратить стол в домике номер тринадцать в кровать.
– Вот это нетерпеж!
Я оглянулась, пока летела на ложе – ни много ни мало королевское: массивное, из черного дерева, оно заняло почти весь пятачок, оставляя место тесно протолкнуться к комнате. А еще оно было пружиняще мягким – я оценила. Дорогое, наверное, жуть!
– Завтра пойдем во дворец, – зачем-то предупредил Сибер, прежде чем накрыть меня своим телом.
Он был словно ночь, что мгновенно поглотила весь свет. Интересно, а звезды покажет? 
– Хочу видеть небо в алмазах! – попросила я, пока хватило дерзости.
А у самой сердечко в горле стучало, мешая дышать. 
– Зачем тебе небо в алмазах, когда есть я? – Сибер впился в шею, засосал кожу, будто хотел оставить на ней печать обладания.
Наивный: зельями поправлю!
– Говорят, алмазы стоят целое состояние, – сказала я хрипло.
Стоп, почему хрипло? А что со зрением? Почему от поцелуев расплывается? И как это я уже голая? Когда успел?
– Я стОю все кор-р-ролевство! – прорычал Сибер мне в живот.
– А ты скромный! – я вовремя прикусила язык, чуть не сказав, что Мистик заявлял, что самый богатый как раз таки он. Чую, скажу это – и больше слово молвить не смогу.
– С тобой ценник не повесишь – пролетишь. Так что, небо в алмазах или я? Сибер с такой нежностью потерся щекой о мой живот, что я сжалилась:
– Хорошо, и то, и то.
– Жадина! Так и знал, что женщины не любят просто так! – так жгуче зло прошептал мужчина. А с его губ будто искры отскакивали – до того кожу покалывало.
– Я вообще не люблю, – выдохнула, открыв глаза, но не видя перед собой ничего и никого, кроме Сибера. Каждая крупная и несуразная черта его лица казалась мне такой подходящей упрямому характеру ректора.