Узнай меня (СИ)

— Зачем она здесь? Смотрит на тебя, как на дангурского таракана.
Нейдан поставил лекарский саквояж на стол и терпеливо ждал, пока сидящий в кресле хозяин медленно снимает набухшую от крови, испачканную рубаху.
— Эндвид попросил.
— Зачем понадобилось вовлекать в это дело еще кого-то? Чем больше народа знает, тем большей ты подвергаешься опасности.
Управляющий бегло осмотрел рану, выложил на стол белую тряпицу, нитки и кривую иглу. Урмэд скосил глаза и зашипел, когда лекарь резко сдернул приклеившуюся к коже ткань.
— Не знаю, — вздохнул дайн.
— Конечно, ему то что? Не ему головой рисковать.
— Не говори так, Эндвид переживает.
— Конечно переживает. За королевство. А я исключительно за тебя. Потому как для государства мы всего лишь пешки. Одна из многих жизней, которой можно пренебречь, если припечет задницу.
Аккуратно вставил нить в иглу, прищурив на солнце левый глаз.
— Нейд, ты же знаешь, я не просто «пешка», а сам это выбрал, сам предложил. Так чего теперь сомневаться? Я постараюсь, чтобы все прошло удачно.
— Да уж постарайся, потому как если не получится, то …Тьфу на тебя, даже вслух произносить не буду.
Нейдан промыл глубокую рану водой, а следом плеснул какую-то бурую гадость. Урмэд вздрогнул, но не произнес ни слова, а только крепче сжал челюсти. Желваки заиграли на худощавом лице, подлокотники кресла тревожно скрипнули.
— Да, вытяжка из бурых водорослей получилась отличная, — похвалил сам себя лекарь, — Можешь обезболить или опять на живую?
— Сил нет на магию, я последнее спустил на эту вертихвостку, когда она в обморок хлопнулась.
Нейдан вздохнул.
— Где тебя так попортили? Опять придется шить!
— Потерял меч, пришлось подставить доспех, — соврал он, — Это еще по нисходящей досталось — между латами, а так бы руки не было.
— И кого же ты так отчаянно защищал?
Урмэд поджал губы.
— Понятно. Ну, тогда терпи, — буркнул Нейдан, делая первый стежок, — И как она тебе?
Урмэд тяжело вздохнул и задумался.
— Вроде взрослая, а ведет себя как ребенок.
— Это потому, что никто не перечит.
— Тогда думаю, ей у нас не понравится, — весело фыркнул дайн.
— Мэд, только не перегни палку. Я и так вижу, что она от тебя шарахается. А жить две недэи на вулкане как-то не хочется.
— Я само терпение, — буркнул он неуверенно.
— Ага, знаем-знаем. Кстати, я предложил ей вина и знаешь, что она выбрала?
— Постой, — весело перебил Урмэд, — дай угадаю…
— Ну…?
— Хм… «Сиреневый флёр»?
— Красавчик! И притом знаешь какой год?
Урмэд задумался. Нейдан не выдержал первый.
— Игристое 4863 года от исхода богов! — победно воскликнул лекарь, — И даю руку на отсечение, что она его не разу не пробовала!
Дайн расхохотался. Девять вёсен выдержки! После третьей весны, и так крепкий напиток прибавлял по градусу.
— Ну-ну, много бы отдал за то, чтобы посмотреть на ее лицо, когда она глотнет его в первый раз!
На этой веселой ноте Нейдан плотно добинтовал плечо пациенту.
— Я видел, ты хромал. Что с ногой?
— С ногой пустяки, легкое растяжение.
— Нет, снимай сапог, я осмотрю.
Урмэд подкатил глаза. С другом на этот счет спорить бесполезно.
— Ладно, действительно пустяки. Нарисуем красивую сеточку чудесной вытяжкой из водорослей, забинтуем плотно, и через пару дней будешь как новенький.
— Ты теперь все лечишь своими водорослями. Других лекарств нет?
— Так уж получилось, что Laminaria angustata просто кладезь полезных свойств. Тем более, что дармовая. Вон, на берегу ее видимо-невидимо. Не переживай, внутрь пить не дам. Хотя… надо попробовать…, — задумался Нейдан.
Урмэд застонал и сполз по креслу.
— Коновал!
  
Глава 3
 
Апартаменты оказались отличные. Окна выходили на юго-запад, где наверняка будут видны закаты. А еще, со второго этажа открылся потрясающий вид на море.
Центральная комната, была самой большой. Высокие стрельчатые окна упирались в потолок, давая много света, но лиловые бархатные шторы отлично прятали от полуденного яркого солнца. На полу мягкий лавандовый ковер. Большой круглый стол светлого дерева, как и вся мебель в комнате. Вокруг него кресла с черной бархатной обивкой. Полки с книгами до самого потолка.
 
Слева спальня в тех же светлых тонах. Большая кровать, комодик, туалетный столик. И, о чудо! все ее вещи были уже тут.
«Значит отец спланировал всё заранее. Или же просто был готов на всякий случай» — от этой мысли стало грустно. Её просчитали как ребенка!
Третья комната была купальней, с окном в пол и видом на цветущие фиалковые деревья.
«Интересно, тут жила когда-нибудь хоть одна женщина?»
Не успела осмотреться, как в дверь постучали. Сердце сжалось — «А вдруг — он?»
Но это был управляющий, который вернулся с тремя бутылками заказанного вина. Поставил на стол, рядом с хрустальными бокалами и графином.
— Как вам у нас нравится?
— Всё просто восхитительно! — не покривила душой принцесса.
— Второй завтрак будет в тридцать нод, так как к первому, вы опоздали. Пройдемте, я покажу расположение комнат внизу.
Иэнель представила, что придется опять подниматься и спускаться по лестнице и непритворно вздохнула.
— Понял, — улыбнулся Нейдан, — Объясню на словах… Если что-то будет нужно, вот колокольчик — он показал на шнурок возле двери, — который дублируется двумя такими же в каждой комнате. По вашему зову придет служанка. Вполне расторопная особа, думаю, вас она устроит.
— Благодарю за заботу, — Иэнель тепло улыбнулась.
— Тогда я удаляюсь. Отдыхайте и набирайтесь сил.
Он поклонился и вновь оставил ее одну.
Самые плохие предположения не сбылись. Она тут явно не пленница, прилично кормить будут с завтрашнего утра, на улице весна, хорошая погода, море… Только вот соседство подкачало. С другой стороны, можно хоть вовсе из комнаты не показываться, чтобы не встречаться с дайном. Пусть еду приносят сюда. А выходить, когда на горизонте его точно не будет.
Повеселев, Иэнель пошла разбирать вещи. Служанок она еще дома недолюбливала — вечно лезут не в свои дела — всё делала сама. Звала только в крайнем случае, когда предстояло облачаться в какой-нибудь сложный выходной наряд, да плести волосы по утрам. Волосы… Терпеть не могла с ними возиться!
Столовая была не большая, но уютная. Все те же светло-серые стены, плотные лиловые шторы, черный бархат стульев. Длинный стол, застеленный парчовой скатертью в тон шторам, наводил на мысль, что раньше в этом поместье жило намного больше народа. Иэнель насчитала двадцать два стула. Десять по длинным сторонам стола и по одному в торцах.
Завтрак хоть и был скромный, но вполне сытный. Тем более, что дома как раз было бы время ужина.
Урмэд сидел во главе стола. Кожаную форму дайна-штурмовика он сменил на одежды айна-лорда. Благородные черно-серые тона штатского дублета с серебристой растительной вышивкой и черную рубаху. Пирсинг из ушей и нижней губы тоже вытащил.
Её усадили по левую руку, через стул от хозяина, Нейдан сел справа.
Напротив, устроилась первая увиденная тут за утро женщина. Урмэд представил Арту как главную экономку дома. Моложавая айнская женщина среднего возраста, с зелеными глазами, пшеничного цвета волосами, уложенными в плотный узел, и плотно сжатым ртом. Скромное темно-серое платье с белым воротничком и белый передник с широкими, перекрещенным за спиной лямками, делали ее похожей на учительницу. Та же чопорность, гордая осанка и холодное спокойствие. Впрочем, главная экономка такая и должна быть.
Еще Иэнель удивило то, что на другом конце стола было накрыто трем служанкам. У нее дома слуги (тем более люди) ели на кухне, а тут…
На ее изумленный взгляд ответил Нейдан.
— Мы считаем несправедливым, что тот, кто обслуживает тебя должен есть отдельно. Тем более, что девушки трудятся на совесть и они совершенно точно, достойны сидеть с нами за одним столом. Айн это или человек, нет никакой разницы. Нас не много, места хватит всем. Мы все тут одна большая семья.