Узнай меня (СИ)

Она глубоко вздохнула, вздернула подбородок и увидела впереди, в конце небольшой галереи, высокие, словно высеченные из черного алмаза, створки двери. Перед ними, будто два изваяния, застыли стражи.
Из дверей навстречу вышел невысокий дайн в черной шерстяной форме с папкой подмышкой. На маленьком сморщенном лице, казалось, жили лишь глаза. Неожиданно голубые, цепкие, внимательные. Он знобко передернулся и Иэнель отметила, что он уж очень похож на личного секретаря.
Осмотрел прибывших, перекинулся несколькими словами с предводителем сопровождения. Тот кивнул, и взмахом руки отослал шестерых даггеров обратно.
По наблюдениям и тихим разговорам, Иэнель узнала, что сопровождающего зовут Нанд. Тот самый, о котором говорил Урмэд, когда они сидели в кустах старой дороги. Оба никоим образом не выказывали своей дружбы, общаясь подчеркнуто холодно, не выходя за рамки субординации.
Дальше пошли в сопровождении Урмэда, Нанда с тремя даггерами и «секретаря». Затем были длинные, запутанные переходы, которым не было конца. Иэнель всерьез казалось, что их водят кругами, путая следы и мороча голову. Лестницы вверх, вниз, галереи, коридоры, залы и наконец они остановились напротив, дверей из мраморного дерева — одного из самых дорогих в обжитом мире.
Секретарь раскрыл створки и пригласил внутрь.
Зал, в котором они оказались, поражал своей напыщенной помпезностью, граничащей с безвкусицей. Тяжелые гобелены ручной работы, позолота на мебели, балдахин над троном, многослойные тяжелые шторы с ламбрекенами и вычурными золотыми подвесами. На полу ковры диких расцветок и шкуры редких животных. Всё это одновременно напоминало Иэнель магазин экзотических товаров, лавку старьевщика или склад. Но в конце концов, что можно ожидать от дикаря.
«Дикарь» восседал на высоком кресле со ступенчатым постаментом в окружении не меньше десятка застывших словно статуи даггеров. И по их напряженным, суровым лицам и пронизывающим взглядам, Иэнель поняла, что они следят за каждым их движением.
Пройдя по длинному дангурскому ковру, секретарь их остановил за три шага от ступеней трона на котором восседал император Дайонара Рахнард первый, высший ком-командор. Сам поднялся по ступеням, подал папку правителю, и что-то коротко пошептав на ухо, застыл у правого плеча.
Рахнард кивнул и снисходительно махнул рукой.
— Говорите.
— Урмэд Гай, ком-коммандер пятого батальона первого легиона штурмовиков-разведчиков по вашему приказанию прибыл, — даггер коротко поклонился, по обычаю ударив правой рукой по нашивке на левом плече, — Произведен захват заложника и отконвоирован в назначенное место по приказанию свыше.
— Вольно, коммандер, — лениво кивнул Рахнард, — Много о тебе наслышан, но это потом. Сейчас мне интересна вот эта особа.
Император многозначительно подмигнул пленнице.
Иэнель презрительно скривилась. Однако взгляда не отвела и внимательно рассматривать императора дайонара не перестала. Это был высокий, широкоплечий дайн, среднего возраста. Видно, что о войне и сражениях он знает не понаслышке, потому как шрамов на лице у него было не меньше, чем у Урмэда. На левой руке отсутствовало два пальца — мизинец и безымянный
«Интересно», — подумала Иэнель, — «его за глаза «трехпалым» не называют?»
Тонкие губы то и дело трогала глумливая усмешка, а желтые колючие глаза зло и подозрительно щурились.
Иэнель было чхать на его кривляния. По опыту она знала, что больше всего ненавидишь тех, кто тебя в чем-то превосходит. По сути обычная зависть. Конечно, Рахнард завидовал. Богатые, сильные, торгующие со всем миром соседи вызывали в нем острое чувство неполноценности. И не имея на них точек давления, он решил действовать проверенными и старыми как мир способами — силой и шантажом.
Он словно великан в посудной лавке: вместо того, чтобы вежливо постучать и купить весь сервиз целиком, вошел, и разгромив всю лавку, спёр только одну чашку. Чашка-то конечно у него, но остальной посуды уже нет, как и хорошего отношения к «покупателю».
Да и затеять похищение принцессы может или смельчак, или глупец. Правда, иногда, одно от другого трудно отличить.
 
Урмэд сдернул маску с лица Иэнель.
— О, какие гости! — издевательски воскликнул Рахнард, словно только увидел — добро пожаловать в мой скромный дом. Наконец-то ты воспользовалась моим приглашением.
Иэнель тряхнула волосами, расправляя их, вздернула подбородок и скривила губы.
— Вы нарушили закон о неприкосновенности королевской особы. Тем самым создали прецедент введения военного положения со стороны Айданара. Не сомневаюсь, что в этот самый момент отец собирает войска и готовится выступить к вашим границам…
Рахнард, делано подкатил глаза, сочувственно покачал головой и цокнул языком. Но тем не менее смолчал, слушая с наигранным вниманием.
Иэнель прекрасно это видела, но не стушевалась.
— Если вы настолько глупы, что будете удерживать меня силой, готовьтесь к тому, что армия Айданара пойдет по трупам дайнов до самого черного дворца и если надо, применит магическую поддержку.
— Ты угрожаешь мне, пигалица? — рыкнул Рахнард.
— Нет, всего лишь говорю от имени моего отца. Уверена, так и будет, — Иэнель старалась, чтобы голос не дрожал. То, что она сейчас делает — это дергает раздраженного льва за усы.
— Что-то я его тут не вижу, — император делано завертелся в кресле, разводя руками, — Но ты здесь, и прибудешь у меня до тех пор, пока твой папаша не подпишет нужные бумаги. Впрочем, женщине это знать не обязательно, они созданы не для этого — пренебрежительно фыркнул Рахнард.
Иэнель фыркнула в ответ.
— В том числе, в соответствии с договором о высокопоставленных заложниках, заключённом на общем сборе в городе Орносе от 4750 весны первого числа тринадцатого месяца Инота, и подписанным правителями трех рас, я требую, предоставить мне отдельные покои, соответствующие моему статусу и личную служанку, — спокойно потребовала она, проигнорировав и издевательский тон, и неуместное веселье.
— И даже не отобедаешь со мною, высочество? — иронично спросил он.
Иэнель внутренне содрогнулась. Отравить может и не отравит, а опоить пожалуйста.
— Спасибо, я не голодна, — холодно ответила она, — Поем в собственных покоях. Так же распорядитесь растопить в моей комнате камин, предоставить мне одежду, соответствующую моему статусу и размеру, найти ванну — надеюсь, в вашем захолустье хоть кто-то моется? — и согреть воды.
Урмэд про себя ухмыльнулся, вспомнив любовь принцессы к одиноким трапезам и купаниям.
— Я подумаю над этим вопросом, — процедил император, — А сейчас, отправляйся в свою комнату, я тебя навещу позже.
Рахнард не мог не дать понять, что она в полной его власти. Поэтому и тон выбрал соответствующий. Однако помянутые принцессой соглашения, будь они неладны, выполнить придется. «Но ничего, ворота этой крепости мы откроем по-другому».
Когда Иэнель в сопровождении Нанда увели, Рахнард и Урмэд остались почти наедине, не считая вездесущего секретаря и многочисленной охраны.
— Что ж, полный письменный отчёт предоставишь после того, как тебя осмотрят врач и шаман. Ты хорошо послужил мне и нашему общему делу. Мне нужны такие как ты. Бумагу о твоём награждении, очередном звании и новом назначении получишь позже. Сейчас же, расскажешь мне всё и в мельчайших подробностях.
Урмэду не осталось ничего, как сдержано, но предельно подробно рассказать Рахнарду об их «приключениях».
— Так на кой хрен тебе ванна понадобилась? — рявкнул император.
«Тень» у плеча Рахнарда дрогнула, и секретарь протянул какой-то листочек. Пробежав его глазами, император кивнул и вновь уставился на Урмэда.
— У меня загноилась рана, ваше императорское величество, пришлось промывать, да и подразнить «светлую госпожу» было величайшей забавой, — ухмыльнулся Урмэд, — Тем более, у нее в вещах я нашел заживляющую мазь.
С мгновение император пристально смотрел в его честные глаза, а потом захохотал. И Урмэду показалось, что ответ был верным. Внутренне выдохнул. Оказывается, именно тут они чуть не прокололись. Хорошо, что не поленился пустую баночку из-под мази подкинуть.