Проклятый рыцарь (СИ)

— Но это же просто чудовищно! — не выдержал я.
— Так ли это? — усмехнулась стоящая передо мной красавица. — Обрати внимание, я ведь лично никого не убивала! Все делал Дариус и его дружки-приятели, принимавшие участия в подобных «мероприятиях». Они, кстати, ничего не знали об истинной подоплеке происходящего — для них это было просто увлекательное шоу. Шоу, в котором радушный хозяин предлагал им принять участие. И они участвовали, с превеликим удовольствием участвовали! Ведь этим богатым, пресыщенным мерзавцам, элите и столпам общества, уже было мало тех сомнительных удовольствий, которые они получали, посещая обычные клубы садомазохистов. Нет, им хотелось пытать, насиловать, а затем и убивать уже по-настоящему, а не в притворных, постановочных сценках. Так, чтобы жертва кричала от боли и страха не понарошку, а по-настоящему, видеть ужас в ее глазах, наслаждаться ее слезами и мольбами о пощаде. И чтобы при этом им за это ничего не было. Дариус дал им такую возможность, и они ею с радостью воспользовались. А теперь вопрос, так кто же на самом деле здесь чудовище? Я? Или те смертные, которые с удовольствием вытворяют такое друг с другом? Заслуживают ли вообще подобные существа жалости? Ведь я просто воспользовалась ситуацией!
— Подобные ему, — кивнул я головой в сторону Дариуса, — может и мерзавцы, и негодяи, вряд ли вообще имеющие право на существование. И такие всегда были, есть и будут, пока существует род людской. Как и множество преступников рангом поменьше, и просто равнодушных обывателей, не делающих ни добра, ни зла. Но это еще не значит, что стоит закрывать глаза на происходящее. Я не могу с таким мириться! И уж тем более, не могу потворствовать этому. Я отвергаю твое предложение!
— Жаль, очень жаль! — тяжко вздохнула Аннабель. — Надо было приказать Дариусу убить твою смазливую подружку, — кивнула она головой в сторону Бекки, которая с выражением ужаса на лице молча слушала наш диалог. — Ведь это именно из-за нее, точнее из-за ее красивой мордашки и привлекательного тела, ты вообще влез в это дело. Ведь если бы не она, то ты бы конечно может и расстроился, и ужаснулся бы убийству ее сестры Катрин Уокер, но, держу пари, уже через неделю напрочь бы забыл об этом! И продолжал бы жить себе также, как и раньше.
— Нет, даже и не думай мне возражать! — усмехнулась она, видя выражение моего лица. — Уж я-то вас, людей, знаю намного лучше, чем вы сами. Ты ведь наверняка думал, может даже и подсознательно думал, что если ты ей поможешь, то сможешь с ней сблизиться и она потом тебя отблагодарит как-нибудь. Что между вами что-то будет. А твоя Бекка тебе даже немного подыгрывала, опять-таки, тоже скорее подсознательно, чтобы получить от тебя помощь. Мужчины, вы так предсказуемы! Как, впрочем, и женщины!
— Да, если бы тебя притащили к ее бездыханному, замученному телу, то ты, обезумев от горя и гнева уже разорвал бы Дариуса голыми руками. Тут-то я бы тебя и поймала и, воспользовавшись твоим гневом, заставила бы присоединиться ко мне. Что ж, Габриэль, как я уже сказала, мне действительно жаль — ты мне даже чем-то понравился. Но и просто так я тебя отпустить не могу — мы, павшие, не очень-то доверяем друг-другу. Тем более, что мы уже мимоходом сталкивались с твоим хозяином в далеком прошлом — так, было между нами одно легкое недоразумение. Дай слово, что не пойдешь против меня, и тогда я позволю тебе и твоей подружке уйти.
— Нет, — спокойно ответил я.
— Нет? — подняла бровь Аннабель.
— Как я могу тебя отпустить, если ты тут же опять займешься тем же самым, тем что творилось в этой комнате? — объяснил я. — Дай мне слово, что ты никогда больше не будешь творить такое и, может быть, я тебя отпущу.
— А ты нахал, оказывается! — удивленно и весело рассмеялась Аннабель. — Ладно, довольно пустой болтовни — я и так потратила на тебя слишком много времени!
В следующее мгновение произошло что-то невообразимое. Все ее тело внезапно засветилось, как будто сама ее кожа начала источать яркий свет, намного более яркий, чем свет солнца. Затем свечение не то, чтобы погасло полностью, но стало намного менее интенсивным. Все это заняло одну секунду, но за это время ее тело успело измениться. Сзади, на ее спине, появились белоснежные крылья, кончики которых выглядели обгоревшими, ее и так красивое лицо стало просто идеальным — таких совершенных лиц у смертных просто не бывает. То, что она не принадлежит к роду людскому доказывало и то, что ее глаза стали полностью черными, как безлунная ночь, а ногти стали длиннее и острее. Ну и ее кожа, как уже было сказано, все еще продолжала светиться, пусть и не столь ярким светом.
 
Это ее ангельский облик, внезапно понял я. Точнее облик падшего ангела — некоторые смертные маги и оккультисты еще называют его апокалиптическим. В таком облике падшие почти также сильны, как и ангелы, которыми они когда-то были, вот только находясь в человеческом теле принимать они его могут лишь на короткий промежуток времени. Которого, впрочем, вполне хватит, чтобы оторвать мне руки, ноги и голову, подумал я.
В следующий миг я обнаружил, что на меня обрушивается мощнейший, буквально ураганный поток ветра и моментально сбивает меня с ног. Я вскакиваю и тут же опять падаю навзничь. Это повторяется вновь и вновь.
— А ты упорный! — смеется ангел, а ее голос звучит словно прекраснейшая музыка.
Затем она, не сделав ни единого шага, мгновенно оказывается рядом со мной и ее пальцы медленно стискивают мое горло. Я, начиная задыхаться, обеими руками беспомощно пытаюсь разжать ее стальную хватку, но понимаю, что это бесполезно. На самом деле, она просто играет со мной — если бы ангел хотела, то уже свернула бы мне шею одним единственным движением.
Ее совершенные губы раздвигаются в улыбке — она смеется, наблюдая за моими безуспешными попытками освободиться. Которые, впрочем, становятся все слабее и слабее — мои легкие отчаянно требуют кислорода. Еще немного и мне конец.
И в этот момент что-то отвлекает ее. Помещение наполняет какой-то грохот, заставляя ангела отвлечься и ослабить свою хватку. Оказывается, это Бекка подобрала пистолет одного из бандитов Дариуса и сейчас разряжала его обойму в спину ангела.
Впрочем, без какого-либо видимого эффекта — то ли раны ангела мгновенно исцелялись, то ли это оружие вообще не могло причинить ей никакого вреда. Так или иначе ангел хладнокровно подождала, пока обойма пистолета полностью опустеет, а затем сказала:
— Моя очередь смертная!
Она выпустила меня и в следующее мгновение оказалась рядом с Беккой. Ангел схватила ее за руки, все еще сжимающие бесполезное оружие, а затем начала разводить их в стороны. Я похолодел, поняв, что она задумала — с ее огромной, нечеловеческой силой, она просто оторвет ей руки! И в этот момент Бекка закричала от боли.
Гнев, яростный гнев мгновенно нахлынул на меня, и что-то во мне моментально изменилось. Я почувствовал себя лучше — ни боли, ни усталости. Меня переполняла сила. И я направил всю эту силу на ангела, терзающего Бекку.
Раз, и я заставил ангела отпустить свою жертву. Два и мой кулак впечатался в ее прекрасное лицо. Она удивленно отшатнулась, а из ее рассеченной губы начала сочиться кровь. Впрочем, ранка почти тут же моментально затянулась. На меня опять обрушился поток ураганного ветра. Но в этот раз, я пусть и с трудом, но смог устоять на ногах. Меня лишь немного сдвинуло назад.
— Ты быстро учишься! — прошептал мне кто-то на ухо, а затем на меня обрушился целый град ударов.
Я как мог парировал их. А затем, улучив удобный момент, я перешел в наступление. Мы сцепились, превратились в два урагана, двигающиеся быстрее, чем может уловить глаз смертного. И вот я обнаруживаю, что она лежит подо мной, а я пытаюсь превратить ее лицо в кашу, а она в ответ лишь смеется. Затем, что-то во мне мгновенно меняется, и я это опять я. Сила покинула меня, а все тело болит от тех ударов, которые я получил во время нашей короткой схватки.
 
— Может, из тебя еще и выйдет толк, — подмигнув, весело говорит мне ангел. — Пожалуй, я тебя пощажу!