Дело об исчезновении графа де Бриенна (СИ)

— Вы хотели видеть меня, ваше сиятельство, — Марк подошёл к столу, но старик, хмуро взглянув на него, даже не попытался предложить ему сесть в стоявшее рядом кресло.
— Я слышал, ты недавно женился? — резко спросил он.
— Да, на младшей дочери барона де Вильфора, а что?
— Этого нищеброда и неудачника… — проворчал старик. — Наверняка взял без приданого.
— С приданым. У неё есть сын от первого брака, — усмехнулся Марк.
К его удивлению в глазах старого коннетабля мелькнуло что-то похожее на ужас, но потом он снова разозлился:
— Как я и полагал, ты не смог составить себе хорошую партию!
— Зато я счастлив в браке, — пожал плечами барон, не скрывая усмешки. — Но к чему эти вопросы?
— К тому, — маркиз поднял вверх свой узловатый палец, — что, если ты несвободен, не смей морочить голову моей племяннице. Если ты сорвёшь её свадьбу или сделаешь ещё какую-нибудь глупость, которая испортит ей жизнь и репутацию… — он задохнулся от негодования и выпалил: — ты ответишь за это!
— Как я и сказал вам, ваше сиятельство, я счастлив в браке, — напомнил Марк. — И другие дамы меня не интересуют. Мне вполне хватает жены. Так что не тревожьтесь о своей очаровательной Орианне, по крайней мере, из-за меня.
Он развернулся к выходу и внезапно его остановил вопрос маркиза:
— Она ведь рыжая? Твоя жена.
— Да, — кивнул он.
— Убирайся, — проворчал старик, махнув рукой, и Марк, с недоумением пожав плечами, удалился.
У него не было желания общаться с кем-то кроме, разве что, хорошенькой Орианны, но ему была понятна ревность Теодора и беспокойство маркиза. Даже если он сам не испытывал к девушке глубокого чувства, это не значило, что она не может вдруг увлечься им всерьёз. Она была юна, неопытна и, судя по всему, своенравна, а потому подобное увлечение могло сослужить ей плохую службу.
Потому он вернулся в свои комнаты и, выбрав в кабинете книгу о геральдике, устроился в кресле на террасе. Почитав какое-то время, он с разочарованием понял, что книга написана слишком сухо и нудно, и, хоть и содержала полезную информацию, по сути, была скучна. Через какое-то время его заклонило в сон и он не стал противиться этому желанию. Следующую светлую половину дня он намеревался снова провести в седле, а потому не мешало по-хорошему выспаться.
Утром он проснулся, услышав, как в гостиной ходит лакей, принёсший воду для умывания. Позвав его, Марк велел накрыть стол к завтраку на террасе и потом ещё какое-то время сидел там, с удовольствием глядя на прекрасную равнину на другом берегу реки.
В этот раз путь его снова лежал в сторону дороги на Сен-Марко, но, на сей раз, он намеревался проехать по землям Рошамбо немного южнее, чтоб попасть в Дре. Оказавшись на землях, о которых слышал так много тревожного, он предпочёл съехать с дороги и продвигаться лесом, чтоб не наткнуться на местных разбойников, безнаказанно обиравших путешественников.
Он знал, что для окраинных баронов подобное поведение не было чем-то необычным. Они были хозяевами на своей земле и имели право делать там что угодно, пока кто-то более сильный не призывал их к ответу. Похоже, барона де Дре призвать к ответу было некому, его покрывал прево Рошамбо, и потому он чувствовал свою полную безнаказанность.
Лес в его владениях был густой, и его уже давно никто не чистил от подлеска и бурелома, потому вскоре Марку пришлось спешиться и взять коня за повод. Ему уже не раз приходилось пробираться так по вражеской территории, когда он выезжал в разведку во время военных кампаний, потому он передвигался, стараясь не шуметь и внимательно следил за тем, что происходит вокруг, чтоб не пропустить случайно мелькнувший за деревьями силуэт человека или хруст ветки под чьими-то ногами. При этом он уверенно держал направление на те самые заброшенные шахты, которые показал ему на карте Матье.
На эту дорогу у него ушло едва ли не больше времени, чем на путь от Лианкура до Дре, но, наконец, он внезапно наткнулся на крутую скалу, преградившую ему путь. Это была та самая небольшая гряда, острым спинным плавником поднимавшаяся из леса, где в глубоких пещерах когда-то добывали медную руду. Пройдя вдоль этой неровной тёмной стены, он увидел в некотором отдалении чёрный провал пещеры. Привязав коня к дереву, он пошёл туда.
 
В этой пещере не было ничего интересного, он какое-то время двигался по ней, светя себе заранее припасённым факелом, но ничего не нашёл. Слишком углубляться в тёмные проходы он не стал. В такой глуши вряд ли была необходимость затаскивать трупы в дальние проходы пещеры. Да и воздух здесь был холодным, спёртым, отдавал плесенью, но ничего подобного запаху гниющей плоти он не почувствовал. Выйдя из пещеры, он отправился на поиски следующей и скоро нашёл её.
Он проверил уже несколько входов в шахты и каждый раз, выходя, с тревогой смотрел на небо. Он не ожидал, что здесь так много пещер, и у него в запасе было лишь несколько часов до того, как начнёт темнеть.
При виде этого входа, его сразу охватило приятное возбуждение. Деревья и кусты находились от него на некотором расстоянии, площадка перед входом вытоптана копытами коней, к тому же между деревьями виднелся просвет, через который могли проехать всадники. Осмотревшись, он заметил что-то за кустами и, спустившись туда, увидел спрятанный за густыми зарослями небольшой возок, деревянные стенки которого были обиты железом, уже начавшим покрываться ржавчиной.
Вернувшись к провалу вглубь горы, он, наконец, почувствовал тот самый тошнотворный запах смерти, который знал с малых лет. Спускаясь в пещеру, он светил себе факелом, но далеко идти ему не пришлось. Уже в нескольких шагах от входа он наткнулся на первый труп, за ним лежал ещё один и ещё. Ему многое пришлось повидать в жизни, он видел горы не захороненных трупов на полях недавних сражений, но даже его открывшееся зрелище заставило похолодеть от ужаса. В этой пещере были свалены десятки человеческих тел, возможно, их было больше сотни или даже двух. Они были свалены в кучи у стен, и сосчитать их, не разбирая эти ужасные завалы, было невозможно.
Какое-то время он стоял в полном потрясении, но потом всё-таки немного пришёл в себя. Как ни ужасно было то, что он увидел, ему нужно было осмотреть здесь всё, понять, отчего умерли эти люди, кто они, когда прервалась их жизнь. Потому набравшись духу, он начал осмотр. В голове у него мутилось от удушающего смрада, вокруг клубились тучи мух, но он склонялся над телами, и всё, что позволил себе, это лишь достать из кармана платок и закрыть им нижнюю часть лица.
Большинство убитых были одеты как состоятельные люди, купцы и даже дворяне, на них были костюмы из бархата и добротного сукна, с ними были их слуги в одежде попроще. Драгоценности с господ были сняты, некоторые пальцы на руках отрублены, видимо, грабителям не удалось стащить с них перстни. Характер ран, приведших их к смерти, заставил Марка снова содрогнуться от ужаса. Некоторые из этих несчастных были убиты стрелами и мечами, но у других на шеях темнели рваные раны, словно на них напал дикий зверь, выгрызший им горло.
Пройдя в дальний конец пещеры и осмотревшись там, он решил, что первые убийства произошли несколько месяцев назад, и с тех пор продолжались непрерывно. Поняв, что разбойники сначала относили свои жертвы вглубь пещеры, а потом сваливали их всё ближе к выходу, он вернулся обратно и начал уже целенаправленно искать среди трупов графа де Бриенна. Он нашёл его вскоре, отвалив в сторону тяжёлое тело упитанного купца. Графа убили стрелой в шею, его нагрудник был залит кровью. Рядом лежали его рыцари и молодой оруженосец в красивом тёмно-красном камзоле. Шея юноши превратилась в кровавое месиво, словно его грыз какой-то зверь. Присев рядом на корточки, Марк какое-то время смотрел на него, вдруг ощутив неприятное беспокойство оттого, что не знал, смог ли добраться до Сен-Марко его Шарль. Мир теперь казался ему настолько опасным, что впору было ругать себя за то, что он отправил мальчишку в такой дальний путь одного. Впрочем, Шарль был выше и крепче этого мальчика, да и мечом владел уже мастерски, поскольку помимо упорства в упражнениях, был одарён немалыми способностями к фехтованию.