Подсластить победы горечь (СИ)

Такая картина мира вызвала почему-то бурное одобрение слушателей. Только через час они, затихнув, стали снова смотреть на экран с изображениями плавающих в космосе различных небесных тел.
А после окончания лекции потребовали прочитать им еще несколько.
  
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
 
Дни шли за днями, больше никто не заболевал. Только ядовито-малиновый цвет заборов на тех улицах, которые были подвергнуты прогрессорами санэпидемической обработке, потому что там жили зараженные чумой люди, напоминал об отступившей от города черной смерти. Только малиновый цвет ободранных от глицинии и винограда каменных заборов да темные траурные одежды многих горожан. Смерть собрала себе обильный урожай в городе. Погибли сотни людей. Не тысячи, как могло бы быть, но и не единицы, даже и не десятки.
В один из тихих вечеров, когда солнце перестало раскалять желтые камни города, его величество открыл новоучрежденный праздник «Белой цапли» на центральной площади Альнарда. Белая цапля по давно забытым причинам связывалась в народном сознании с душами умерших родственников, поэтому всем понравилось придуманное кем-то название для праздника в честь победы над черной смертью.
Началось торжество с награждения всех участников борьбы с эпидемией и плавно продолжилось народными танцами и бесплатным угощением на площадях города. Для знати был организован бал во дворце наместника. Мраморные колонны украсили живыми цветами и дополнительными факелами, звучали веселые танцевальные мелодии, кто-то смеялся. Приподнятое настроение праздника быстрее вирусов передавалось от человека к человеку. Большинство людей беззаботно веселились. Большинство, но не все.
— Диана, возьми себя в руки. В конце концов, ты сама все и предложила. Помнишь, еще в Вальямаресе? — прошептала Фенелла, обнимая эмиссара прогрессоров в малозаметном уголочке площади между резной каменной решеткой и пальмой, перевитыми цветущей глицинией и розами. — Не думаю, что Боэланд должен видеть, как он тебя задел.
Диана сцепила руки и закусила губу, чтобы успокоиться. Получалось плохо. Слезы стояли в глазах, несмотря на какие-то там прогрессорские успокаивающие лекарства. Его величество во время награждения повел себя откровенно оскорбительно. Он заплатил прогрессорам за помощь исключительно как наемникам. Заплатил по-королевски щедро, да это так. Но в какую сумму можно было оценить ночные кошмары Насти Лазаревой? Обморок от перенапряжения самой Дианы, многодневную бессменную работу большинства прогрессоров. Очевидно же было, что для пришельцев несчастье в восточных провинциях Остарии совсем не было способом заработать деньги. Да, в свое время сама Диана и предложила оплатить наемный труд прогрессоров, но это можно было сделать куда тактичнее.
«Мне не жаль золота, чтобы втрое оплатить предъявленные мне прогрессорами счета за предоставленные услуги… Я надеюсь, сеньора Ардова, что вы сумеете грамотно распределить между своими людьми ту сумму, которую я вам выделил».
И все это на площади, битком заполненной народом, с помоста, откуда благодаря прекрасной акустике, слова далеко разносились.
Ошеломленный откровенным цинизмом короля Остарии наместник Альнарда даже счел необходимым вмешаться.
— Я хочу лично передать восхищение самоотверженной работой землян еще и от профессоров и студентов Альнардского университета, — объявил он, когда Боэланд торжественно сошел с помоста в центре площади. — В качестве знака их уважения и на долгую память мне доверена честь, вручить сеньору Айвену Рудичу золотую цепь почетного члена университета.
— Нереальная засада, — с чувством высказался прогрессор, поднимаясь по ступенькам на помост. Вряд ли он хоть сколько-нибудь высоко оценивал уровень местной науки, но цепь была массивной, красиво сплетенной, из золота высшей пробы, с огромным рубином. Принц Гай торжественно навесил цепь поверх джинсового костюма Айвена.
— Э-э-э, друзья, — откашлявшись, произнес прогрессор. — Я, конечно, нереально тронут вашим подарком. И искренне надеюсь, что наше знакомство получит продолжение. В Вальямаресе открывается медицинская академия, в которой я назначен ректором. Приглашаю всех медиков и будущих студентов. Вместе поднимем медицину в вашей стране на приличный уровень. В качестве бонуса будут лекции уже небезызвестной вам Анастасии Лазаревой.
 
— В вашем переводе? — с ехидством спросил кто-то из студентов.
— Само собой.
— О-о-о!
Да. Слов не было. На последней лекции теологи поинтересовались, откуда берется энергия для упорядочения, то есть, созидания во вселенной, если мера хаоса, то есть разрушения, все время растет?
Настя, подумав, ответила: «За счет энергии первоначального взрыва».
Кое-кто из теологов, понявших ответ без перевода, заволновался.
И Айвен Рудич перевел: «Не задавай глупых вопросов, не получишь глупых ответов».
— Но как же может быть, чтобы энергия от разрушения способствовала созиданию? — не унимались дотошные теологи. — И что вы все-таки называете энергией?
— Термин «знергия» не несет в себе какой-либо полярности, — начала было снова растерявшаяся Настя.
— Сожрал утром мясо, оно в тебе разрушилось, ты бегаешь, — доходчиво перевел Айвен. — Но чтобы еще и думать, мозги нужны. Упорядоченные, если у кого есть. Мясо переваривается, а твои упорядоченные мозги работают.
По потрясенной тишине Настя сообразила, что перевод снова оказался слишком вольным.
— Что ты им сказал?!
— Да ладно тебе, не парься. Продолжай. Видишь, всем интересно…
Торжественная часть праздника «Белой цапли» закончилась, тогда Фенелла и увидела эмиссара прогрессоров. Та стояла в тени огромной пальмы, среди фиолетовых соцветий глициний и темно-красных роз, как всегда красивая… такая одинокая. В конце концов, чужая для землян, которые в любой момент могли ее разоблачить. Чужая и для остарийцев.
Принцесса подошла к ней, Диана позволила себя утешить.
— Ваша светлость, — прозвучал рядом бархатный мужской голос. — Они обе обернулись, и Фенелла невольно ухватила спутницу за руку. С ними заговорил опальный придворный Боэланда граф Марильо ди Вентимеда, видимо, приехавший на праздник в Альнард. Единственный из знатных лиц королевства, кто мог узнать Данику Кальдаро в лицо.
— Вы обознались, — резко ответила бывшая Даника. — Мое имя — сеньора Ардова.
— Для меня вы всегда будете «светлостью», — галантно ответил дон Марильо, кланяясь. — Почему вы не во дворце?
Диана не стала говорить, что ее даже и не пригласили.
— Вы ведь знаете, дон Марильо, что король не любит прогрессоров, — ответила Фенелла, когда пауза затянулась. — Мы не можем решить, стоит ли навязывать ему свое присутствие.
— Но это дворец наместника Альнарда, а не королевский, — резонно отметил дон Марильо. — Иначе и я бы не рискнул навязывать королю свое присутствие. Позвольте представиться. Дон Марильо ди Вентимеда. Приглашаю вас, сеньора Ардова, разделить со мной радость праздника. Вас, ваше высочество, я не дерзаю куда-либо пригласить.
«Ага, ибо чревато проблемами».
Диана все еще молчала, чуть склонив голову, пушистая челка затеняла глаза.
— «Сеньора Ардова», — неискренне возмутилась Фенелла, давая возможность подруге опомниться. — Неужели нельзя назвать сеньору по имени. По фамилии никак не звучит.
— Но я не знаю имени сеньоры, — искренне удивился граф. — Ваше высочество, ваша подруга представилась по фамилии. Я подчинился.
— Меня зовут Диана, — тихо сказала бывшая Даника, все еще не в силах поднять голову.
— О, прекрасное имя, сеньора Диана, — с воодушевлением воскликнул опытный сердцеед, отобрал руку Дианы у Фенеллы и, склонившись, галантно поднес тонкие пальцы к своим губам. Над его головой подруги переглянулись. Граф Марильо, соблазнивший в свое время Данику, перевернувший всю ее жизнь, не узнал ту девушку в эмиссаре прогрессоров. Да и помнил ли он ее хотя бы через несколько недель после их единственной ночи?
 
Диана усмехнулась с еле заметной горечью, успокаиваясь.