Узы одержимости (СИ)
— А в том, что вы — два идиота, — внезапно строго произнёс мужчина, отчего мои брови поползли вверх. Устало потерев лицо руками, он продолжил. — Я не знаю, что случилось между вами месяц назад, но сейчас я вижу довольно удручающую картину: Артур уже месяц как не просыхает, забросил дела и создает видимость того, что у него всё отлично; ты спряталась в этой дыре среди клумб в компании старухи и тоже создаешь видимость того, что у тебя всё отлично. Но только ничего у вас не отлично. Да, Даша?
— К чему этот разговор? — нахмурила я брови и раздраженно дернула плечами. — Если вы хотели кого-то отчитать, то можно было не ехать ради этого семьсот километров. Вполне хватило бы спустить свои нравоучения и на Артура.
— Повторюсь: он месяц бухает и, судя по всему, останавливаться не собирается.
— И? — скептически подняла бровь. — Он большой мальчик и сам разберется с тем, как ему строить свою жизнь.
— В том-то и дело, Даша, что сейчас он разрушает свою жизнь. Причем, делает это с упоением.
— Это его жизнь и он вправе распоряжаться ей так, как посчитает нужным. И вы прекрасно знаете, что ни вы, ни я не сможем этому помешать…
— Он снова начал участвовать в боях, — перебил меня мужчина, заставив заткнуться и прислушаться к каждому его слову. — Прежде, чем победить, он даёт себя побить… и улыбается. Он на пути к саморазрушению, Даша, и у него это отлично получается, — по лицу мужчины скользнула тень усталости и отчаяния.
— И что вы хотите от меня?
— Я хочу, чтобы ты с ним поговорила.
— О чем?
— Думаю, за два года вы накопили достаточно слов, чтобы друг другу было, что сказать при встрече, — усмехнулся мужчина и отпил чай.
— Два года назад вы сами дали мне шанс стать новым человеком, чтобы больше не встретиться с Артуром, а сейчас просите, чтобы я с ним поговорила. Вам не кажется, что вы противоречите сами себе?
— Перед новым годом мы с ним приезжали сюда, — вдруг произнёс Михаил Ильич, внимательно глядя мне в глаза. — Ты с дочерью каталась с горки и выглядела по-настоящему счастливой. Артур дал команду и мы молча уехали. В этот день он напился в дым, но на следующий день взял себя в руки продолжил свою обычную жизнь, сконцентрировавшись на бизнесе. В этот раз он приехал от тебя с окровавленным лицом и разбитой машиной, с практически пустой бутылкой виски в руке. Сейчас он бухает месяц и, судя по всему, останавливаться не собирается, пока не добьёт себя сам или его кто-нибудь не добьёт.
— И вы думаете, что наш с ним разговор поможет ему протрезветь? Прозреть? Что-то осознать?
— Я думаю, что вам нужно поговорить. И не важно, чем закончится ваш диалог, но он должен состояться хотя бы потому, что вам есть, что сказать друг другу, — мужчина встал из-за стола и, спрятав руки в карманы, оглядел двор. — Один разговор, Даша. Это всё, о чем я тебя прошу. Сделай это не ради меня, не ради вашей общей дочери, а ради вас двоих.
— Откуда вы знаете, что Полина его дочь?
— Это была уловка, — снисходительно улыбнулся мужчина, повернувшись ко мне. — И ты выдала себя с потрохами.
Прикусила нижнюю губу, осознав степень своей ошибки.
— А Артур знает, что он отец? — вопрос вырвался сам.
— Я не знаю, — Михаил Ильич дернул плечом. — Все свои мысли он держит исключительно внутри себя. Как и всегда.
— А что, если от нашего разговора станет только хуже? Нам обоим. Что тогда?
— Не знаю, — вздохнул мужчина. — Но тогда я, хотя бы, буду знать, что испробовал всё, чтобы вернуть его к нормальной жизни и, возможно, тебя тоже.
Не выдержав его взгляд, в котором таилось, что-то схожее с отческой заботой, отвернулась в сторону, чтобы уставиться на чайный сервиз, стоящий на столе.
«Он снова начал участвовать в боях» — крутилась фраза в моей голове.
«Он даёт себя побить» — ещё одна фраза, не дающая покоя.
Какого черта? Почему всё это должно меня заботить? Артур вполне способен разобраться со своим внутренним дерьмом сам, не прибегая к моей помощи, которая заключается в болтовне.
Какие слова я должна ему сказать? Не пей — козлёночком станешь? Бред какой-то…
Одно упоминание его имени способно вывести меня из себя.
Павлин чертов!
— Хорошо, — произношу и не узнаю собственного голоса, который звучит столь уверенно. — Я поговорю с ним.
— Тогда нужно выезжать уже сейчас, — глядя на наручные часы, ответил Михаил Ильич.
— Мне надо Полину собрать.
— Ты действительно собралась вести её в город? — мужчина скептически поднял бровь. — К тому Артуру, в которого он сейчас превратился? Вам будет лучше поговорить один на один, без лишних глаз и возможных детских слёз. Сомневаюсь, что Полине нужно видеть то, что она может увидеть.
— И что вы предлагаете?
— Предлагаю оставить её с той женщиной — соседкой. Её биографию я проверил от и до, так что ей можно доверить ребенка. Тем более, что надолго ты Полину не оставишь. Если поедем прямо сейчас, то вечером ты поговоришь с Артуром, а ночью вернешься к дочери, так что твоё отсутствие ей не покажется долгим.
— Как у вас всё просто, — усмехнулась я, покачав головой. — А вам не приходило в голову, что я боюсь оставлять её одну, зная, что где-то рядом находится свита Артура? Вы не подумали о том, что я могу бояться за дочь? Что, если он её похитит? А он это умеет. Это его метод — похищать и удерживать силой.
— Он месяц беспробудно пьёт и, могу тебя уверить, что он не в курсе моего к тебе визита. Я приехал один, без сопровождения, на своей машине, — словно маленькому ребенку пояснил мужчина. — Единственный, кто тут всем рискует — это я. Пожалуйста, Даша.
Снова отвела взгляд в сторону, не в силах выдержать ту мольбу, что таилась в глазах Михаила Ильича.
Один вечер. Один разговор.
И как бы я ни морщилась и ни отнекивалась, этот разговор нужен был и мне тоже.
— Хорошо, — встав со стула, подхожу к мужчине. — Но я это делаю первый и последний раз.
— Этого вполне достаточно.
Глава 15
— Четыре, — тихо произнёс Михаил Ильич и уставился на дорогу сквозь лобовое стекло внедорожника.
— Что, четыре? — не поняла я, сжимая в руке телефон.
— Четвертый звонок за два часа, — пояснил мужчина и, бросив на меня взгляд, снисходительно улыбнулся. — Твоя нянька скоро перестанет брать трубку.
— Я первый раз оставляю Полину без своего присмотра на такой срок.
— Меньше суток — не такой уж и большой срок.
— Для меня он просто огромный.
— Не волнуйся, всё будет хорошо, — уверенно произнёс мужчина и прибавил скорость, чтобы обогнать едущую впереди машину. — Пять часов и мы на месте.
— Угу, — многозначительно произнесла в ответ и откинулась на спинку сиденья, прикрыв на секунду глаза.
Может, не стоило ехать?
Зачем я это делаю? Что нам даст один разговор? Да и станет ли Артур, вообще, со мной разговаривать? У него же всё хорошо, мир в синем эгоистичном цвете не даёт ему скучать. Минимум заморочек — максимум удовольствия. Не жизнь, а фейерверк. А тут я со своими душевными разговорами. Смешно даже.
Зря мы всё это затеяли…
Пора возвращаться домой. Покаталась немного, проветрилась и хватит.
— Даже не думай, — нарушил тишину в салоне Михаил Ильич.
— О чем?
— Обратно мы не поедем. Вам нужен этот разговор. Обоим.
— Пока мне кажется, что этот разговор нужен только мне, — вздохнула и отвернулась к стеклу, поджав губы.
— Тебе кажется.
Повернулась к мужчине и решила задать терзающий меня вопрос, так сказать, в лоб:
— Почему именно сейчас Артур решил меня найти и приехать? Почему только спустя два года? Почему не раньше? Может, было бы проще?
— Не знаю, — ответил Михаил Ильич и чуть кривовато улыбнулся, погружаясь в какие-то свои воспоминания. — Его сложно понять, Даша. Ты это и сама знаешь, в общем-то.
— Знаю, — скинув с ног балетки, прижала колени к груди и повернулась корпусом к мужчине, ожидая хоть каких-то подробностей о том, что было после моего побега из злополучного особняка. — Рассказывайте.