Тридцать ударов плетью (СИ)
Получив хоть какую-то небольшую разрядку, сбросив напряжение, я кинулся собирать вещи. Она была рядом. Думала, что я ее не вижу, но делая вид, что занят, я следил за ней исподтишка. Она так подавлена всем этим. И хочет решиться на сближение, но ее внутренний лед не позволяет сердцу оттаять и довериться мне, принять меня.
А потом она меня удивила. Но нет, я не притронусь к ней. Захочет, сама подойдет.
Говорю ей об этом. Она застывает замороженной скульптурой, но у меня уже катастрофически нет времени на эту прелюдию. Рано еще тебе малышка. Раны не затянулись на душе. Подлечи их немного, а потом уже будем налаживать телесный контакт. Но она снова меня удивляет. Решается!
* * *Алина
Подхожу к нему близко. В нос бьет его родной возбуждающий запах. Беру его безучастные ладони. Глажу их, разминаю. Лев блаженно прикрывает глаза, но не шевелится. Тогда я кладу руку на его живот. Чувствую, как напрягся кубиками пресс прямо через футболку. Дыхание Льва учащается. Внушительный бугор вздыбливается под ширинкой.
- Он пугает тебя? – Лев перехватывает мой взгляд туда.
Киваю. Прикрываю глаза.
- Рано, малышка! – комментирует Лев.
Пытается забрать у меня руку.
- Нет. Я хочу! – противоречу я сама себе, - Но не знаю, как! Помоги мне, Лев!
Лев смотрит на меня мгновение тяжелым взглядом, а потом, словно разозлившись, рычит:
- На кровать, быстро!
Я ложусь. Спокойно ложусь, потому что он сам остается на месте, не двигается, лишь сжимает кулаки до побеления костяшек на пальцах.
- Платье задери! - требует безапелляционно.
В недоумении выполняю приказ, оставшись в трусиках, плотно сжимаю бедра.
- Ноги расставь! – рычит Лев. – Вот так, пошире!
Он жадно рассматривает меня в трусиках, но с места не сходит.
- Отлично! А теперь расстегни верх!
Мне становится все интереснее, а еще немного пугает этот голодный, полный неприкрытого желания мужской взгляд.
Деревянными, неслушающимися пальцами кое-как расстегиваю кнопки, что держат верх платья. Оно свободного кроя, поэтому лифчик не требуется и обнаженная грудь сразу оголятся перед жадным мужским взором. Соски моментально твердеют, собираются в камушки. Лев нервно сглатывает.
- Оближи пальцы и приласкай их!
- А… - пытаюсь было возразить я, но меня решительно перебивают.
- Без лишних слов! Ты же хочешь доставить мне удовольствие?
- Хочу!
- Тогда действуй! Приласкай, поиграй с ними.
Я слышала про такое, что мужчину возбуждает вид, когда девушка удовлетворяет себя сама, но никогда не думала, что буду заниматься этим, да еще перед Львом. Но делать нечего. Это его желание. И если ему хочется смотреть на мои игры со своим телом, то я обязана доставить себе удовольствие.
Облизываю пальцы, дотрагиваюсь до горошины. Он прикосновения холодной мокрой кожи сосок простреливает сладкой болью, а я выгибаюсь дугой от яркой вспышки.
- Хорошо, молодец, продолжай! – подбадривает меня Лев и от этого становится еще слаще и невыносимее порочней. – Вторую руку тоже. Ласкай себя двумя одновременно.
Я закатываю глаза от удовольствия. Грудь наливается приятной тяжестью. Каждая моя ласка по позвоночным нервам отдается прямиком в промежность, заставляя ту подергиваться и сокращаться в сладостных спазмах.
Мои трусики моментально мокнут насквозь, и Лев это прекрасно видит, мне стыдно и сладко одновременно.
- Отлично! – комментирует он, а теперь правую вниз. Отодвинь ткань и отыщи горошину.
Выполняю его приказ, дотрагиваясь до самого сокровенного… Ощущения настолько яркие, что я всхлипываю и стону.
- Снимай их нах*й! – рычит Лев, облизывая пересохшие губы.
Я выполняю приказ, оставаясь совершенно беззащитной перед его взглядом.
- А теперь два пальчика туда! Быстро!
* * *- Отдыхай, Алин, набирайся сил! – в зале ожидания Лев рядом, но руки не распускает. – Сыночка нашего береги, а я буду постоянно на связи.
- Да… - и несмотря на то, что я хотела остаться в одиночестве, в этот момент мне невыносимо грустно, что Лев вынужден улететь, а я остаюсь одна, без него.
Лев оглядывает меня с головы до ног долгим взглядом, на прощание. Будто пытается запомнить такой, какая есть. Я хочу полететь с ним, но боюсь, что из-за моей новой фобии я измотаю душу Льва вконец. А делать ему нервы мне хочется в последнюю очередь.
- Можно, я его поцелую? – Лев кивает на живот.
Я вздрагиваю и оглядываюсь по сторонам. Людей не много, но все же мы не одни в этом зале.
- Тут посторонние, - сглатываю я.
- Пох*й! Главное – твое разрешение. – Лев как всегда легко разруливает мой страх.
Я киваю, а он опускается передо мной на колени, и обхватив выступающий животик двумя руками нежно целует его, получив при этом весьма ощутимое пинание сына.
- Алин, он толкнулся! – на лице мужчины такой восторг, что его трудно описать словами.
- Ему тоже грустно, что ты уезжаешь…
- Тоже? Значит и тебе грустно? – распрямляется Лев.
- Конечно.
- Тогда полетели со мной! – просит отец моего ребенка.
- Я останусь, прости.
И хотя я очень хочу быть рядом с ним, но боюсь возвратиться и попасть в руки Ашотджана. Умом-то понимаю, что расстояние для старого лиса не играет никакой роли, что его поганый шакаленок смог легко и просто достать меня здесь, но на острове мне психологически комфортнее.
- Прощай, Алин! – Лев берет меня за руку, сжимает ладонь.
Я моментально напрягаюсь, превращаясь в камень. На рефлексах дергаю ею, пытаясь забрать ее из рук мужчины. Лицо Льва темнеет еще больше. Он подносит ее к губам, нежно целует кисть. Затем отпускает, разворачивается и быстро уходит в сторону паспортного контроля. Я же плачу, оставшись одной в зале ожидания.
Глава 53
Без Льва мне плохо. Дни тянутся как резина. Я не стала общаться с психологом, вместо этого записалась на йогу для беременных, много гуляю по пляжу или просто по городу. Лев звонит раз в день, извиняется, что не может общаться со мной чаще. Ашотджан совсем его прижал, обложил со всех сторон из-за смерти сына. Я же не звоню Льву вообще – не хочу надоедать в это непростое время.
Теперь у меня есть все, свобода, хороший дом, еда и развлечения. Все, кроме него. Но я верю, что скоро все наладится. Я рожу, и все у нас будет хорошо. А появление сыночка я жду очень сильно. Дни считаю до родов. Вернее до кесарева. Мне чуть ли не сразу же сказали, что будут оперировать и не пустят в роды самостоятельно ни при каком раскладе.
Порой мне хочется вернуться обратно, но страшно не найти взаимопонимания со Львом. А это – хуже всего. О каких взаимоотношениях тогда будет идти речь, если мы с ним на разных волнах? Поэтому когда на девятом месяце моей беременности на пороге дома вместо домработницы появляется пожилая ухоженная дама и представляется бабушкой Льва, я уверенна, что это он ее отправил ко мне.
- Войти предложишь? – не дружелюбно щурится она. – Или на пороге держать будешь?
- Заходите, конечно! – сторонюсь я, чтобы она не задела мое хоть и аккуратное, но весьма большое пузико. – Я сейчас чай поставлю.