Человек с ружьём (СИ)
И каким-то длинным коридором. С комнатами по обе стороны. Часть из них явно когда-то жилыми были. А в других всякие вещи непонятные. В основном, посуда. Но явно не для еды.
Правда, запах там. Да и кое-какие из дверей уже лет сто не отпирались. И ключей от них нету. Зато призраков много. Так и клубятся…
Поэтому толком это место никто и не осматривал.
Вышел из зала, чтобы потусторонней консультацией воспользоваться. А то у нас умных много, но они все живые. Некоторые — даже слишком. Но в подобных делах разбираются слабовато. И призраки их плохо переносят.
Тут же увидел чью-то выглядывающую из-за гобелена вечно молодую рожу. Попросил, чтобы барона позвали. И завмага. А они, оказывается, уже здесь, под плинтусом. Оба.
Молодцы. Быстро добрались. Да и остальные подтянулись. Повисли неподалёку. Светятся…
Стал расспрашивать, как они дематериализоваться ухитрились.
Оказалось, это светящееся облако не просто так, а секретное научно-исследовательское заведение, убранное тогдашним королём подальше от чужих глаз.
Работали они, как и полагается истинным алхимикам, над проблемами получения Философского камня.
Причём, их не столько трансмутация элементов интересовала, презренного металла у престарелого монарха пока хватало, сколько получение так называемого алхимического «питьевого золота». В качестве эликсира вечной молодости.
Не, вообще-то жидкое золото — не такая уж проблема. Запросто можно получить. Просто подогреть твёрдое. Несильно, всего до тысячи градусов. Только вот внутрь его после этого потребить затруднительно. Да и здоровью вряд ли поможет. Скорее, наоборот.
Можно, конечно, золото в ртути растворить. Но ртуть — она тоже организм не шибко омолаживает. Если амальгаму пить, до вечной молодости вряд ли доживёшь.
Лучше водку. Она полезней. Но это уже никакая не алхимия. К тому же, надо не забывать, что я не дома. Ведь что русскому здорово, то алеманцу — смерть.
А вот чтобы золото было просто холодное, но при этом жидкое — неслабо постараться надо.
В пособиях по его добыче такая ерунда наверчена… Там и снесённые петухами яйца. Причём, не напрочь, как можно подумать, а совсем наоборот, и пепел вылупившихся из этих яиц василисков, и кровь рыжего мальчика, и полученный в результате свадьбы алхимических «короля» и «королевы» гермафродит…
Да много ещё всякого разного.
Причём, рецептура и технология изложены весьма аллегорически. Например, бракосочетаемые в процессе Великого делания Их Величества оказались двумя химическими элементами — серой и ртутью. Правда, какими-то непростыми, философскими…
Попытался представить себе философский диспут между серой и ртутью… Ниасилил. Наверное, у меня с воображением что-то не так. Не быть мне алхимиком…
В общем, собрал тогдашний король лучших своих учёных в уединённом замке, да повелел, чтобы было! А иначе не выпустит.
И пусть поторопятся. Ибо, как говорил ведущий специалист по алхимическим реакциям Альберт фон Больштедт, скромно названный коллегами Великим, «Желание отдохнуть — первый признак поражения».
Вот они и старались. Практически, без отдыха…
Ну, как в пособиях изложено. Сначала надо всё, что под руку философского попадётся, основательно сгноить. А сгнившее ещё и разложить. Чтобы получилась чёрненькая такая вонючая дрянь — нигредо.
Потом сложить то, что получилось, в философское яйцо, это они колбу так обозвали, и как следует взгреть. Пока нигредо не возродится. И побелеет. Получится альбедо — философский порошок. Если его понюхаешь, сразу философствовать тянет. Правда у нас его добывают попроще, из листьев коки. Ну а здесь вот так принято.
Впрочем, тоже вещь полезная. Иногда. Если надо что в серебро превратить, так просто посыпать им. И готово. Сразу столько серебра… Померещится. А вот золото — никак. Не вымерещивается оно почему-то. Слабенькое это альбедо. Надо градус повышать!
Но и тут всё не как у людей. Не возгонкой и дистилляцией. Его почему-то следует увлажнять, размачивать и замачивать. Пока не пожелтеет.
Это очень тонкий процесс. Цитринитас называется. Как это делать, эктоплазменные говорить не стали. Застеснялись. Впрочем, Софи, мило покраснев, даже не понял, как полупрозрачному созданию это удалось, шепнула, что символом цитринитаса является писающий мальчик.
Ну а на последнем этапе опять долго греть надо, или, ежели по-здешнему, по-алхимически, вновь осуществить «красное делание». В результате должен получиться Царский пурпур. Он же — Магистерий. Он же — Пятый элемент. Он же — Панацея. Он же — Философский камень.
Это опять порошок. Только красненький. Но сначала слабый совсем. Правда, и он вставляет, похоже, здорово. Судя по той пурге, что эктоплазменные несли.
Но десяти его граммов хватает только, чтобы двадцать грамм ртути в золото превратить. Маловато будет!
Поэтому его нужно как следует «помножить». В смысле, добавить философствующей ртути. И калить, ещё три месяца. Потом опять ртути добавить, и снова в печку, на месяц. И ещё разок. Уже на неделю. Только тогда получится настоящее рубедо.
Вот это — крутая штука. Золота с её помощью можно просто кучу натрансмутировать. Только свинца вовремя подбрасывай, да ртути подливай. А ведь она ещё и все болезни лечит, и рост растений ускоряет. Хороший порошок получается, полезный…
Такая вот несложная технология. Если вкратце.
Можно дальше пойти — очистить полученное от философской шелухи и скорлупы алхимического яйца. Тогда миру явится не мужчина, не женщина, а само совершенство. Включающее в себя оба пола. Разом. Умное такое. Ибо познало все тайны мира и тонкости философии! И ни в ком оно не нуждается. Само себя любит. Этим и счастливо…
Но зачем оно такое надо, понять непросто.
Впрочем, экспериментаторам это премудрое очищенное рубедо было и не нужно. Они сами неглупые. Поэтому решили сильно не перемножать, а остановиться на более ранней стадии.
Но только коллектив собрался, чтобы торжественно завершить эксперимент, оно как грохнет…
Когда прочухались, уже все стали молодыми. И газообразными. А в полу зияла здоровущая дыра, в которую атанор провалился. Это их экспериментальная установка так называлась.
Омолаживанием накрыло всех. И в подвалах, и на первом этаже. Остальные, увидевши толпу лезущих снизу вечно молодых призраков, разбежались кто куда. Даже ворота замка за собой не прикрыли.
От короля комиссия потом приезжала. Посмотрела, поохала. Но, встретив эктоплазменных, так впечатлилась, что до столицы доскакала практически без остановок. Что именно они тогда монарху доложили, неизвестно.
Отдельные искатели приключений и материальных ценностей, осмеливавшиеся время от времени замок посетить, сматывались отсюда довольно быстро.
Омолодившимся же пообщаться хочется, о делах своих тяжких покалякать, на судьбинушку злодейскую пожаловаться. Причём, по ночам. Днём-то, на солнышке, они почти и не видны. Это здесь коридор тёмный…
А такой флегматизм, как у меня спросонья, нечасто встречается. Чаще совсем наоборот — выбранные ими для общения субъекты начинают вдруг гиперактивность проявлять. Кричат, руками размахивают, разными предметами швыряются. Да убежать норовят. Некоторые — прямо через окно…
В результате всего этого замок почти полсотни лет пустой простоял. Пока дед нашего барона в нём не поселился. Но и он тут подолгу не выдерживал. Впрочем, нет худа без добра. За без малого полсотни лет Вальдбург так толком разграбить и не удосужились.
В общем, наследство деду нашего капитана досталось богатое, но беспокойное. Поэтому фон Вальдбурги как-то всё больше по гарнизонам и родственникам околачивались.
А вот дома бывали нечасто.
Но надо же когда-нибудь и в нём порядок навести.
Поэтому, выслушав призраков, вернулся к своим, в гербовый зал. Тем более, они и так нашу беседу подслушивать пытались. Через щёлочку. По крайней мере, одно ухо оттуда точно торчало. То ли Сюзанны, то ли Августы. Ну, может быть, Доротеи. Хотя это вряд ли. Она, вроде, не до такой степени любопытна…