Краски
– Стреляй! Стреляй, грёбаный трус! – орал он мне на ухо, сжимая мою руку. – Нихрена ты не умрёшь. У тебя кишка тонка. Только и можешь разъезжать по городу на блядском грузовике!
– Заткнись! – я выдернул руку и уставился на дорогу.
Тело трясло. Я начинал видеть машины на дороге, как проплывающие мимо разноцветные пятна. Я протёр глаза и попытался сосредоточиться. Только не очередной приступ. Только не сейчас! На глаза наворачивались слёзы от безысходности. На спидометре было под сто километров в час.
В зеркале заднего вида я заметил внедорожник, что догонял нас. Объехав машины, он поравнялся со мной и находился через свободную полосу от грузовика. Через разбитое окно я заметил человека в полицейской форме.
– Останови грузовик!
– Оп-па, у нас гости? Теперь тебе точно светит тюрьма.
Сиджи ехидно ухмыльнулся.
– Товарищ офицер, он не может! Он едет умирать!
Тот, естественно, видел только психа с пистолетом, а не темнокожего парня, мило болтающего с ним через окно.
– Черта с два!
Я вывернул руль вправо, врезавшись во внедорожник. Когда я снова отъехал, коп высунул пистолет из окна и, судя по его лицу, уже был готов выстрелить.
– Нет! Нет! Нет!
Я выставил пушку в ответ. Терять мне уже нечего. Никто не посмеет остановить меня сегодня, кроме самой смерти. Я не для того угонял грузовик, чтобы умереть от пули какого-то полоумного полицейского.
Вдавив педаль газа в пол, я попытался оторваться, но у меня не вышло. Я понял, что у меня в запасе ещё пара секунд, прежде, чем он начнёт стрелять либо по мне, либо по колёсам.
И, прежде чем он успел это сделать, я нажал на спусковой крючок.
Раздалось два оглушительных выстрела. Но буквально за мгновенье до того, как я выстрелил, его внедорожник резко дёрнуло вперёд, и пуля попала в заднее боковое стекло. В зад внедорожнику впечатался джип. После своего маневра, джип поравнялся со мной. Машина копа сбавила скорость и встала с нами в ряд на третью полосу.
– У нас ещё одни гости, – улыбнулся Сид.
***
– Эмиль, осторожней! – крикнула Лейла с заднего сиденья.
Всех троих тряхнуло после удара. Лейла держала за руку Рут, боясь, что с той может что-то случиться.
– Эта машина и не в таких передрягах бывала. Держитесь крепче!
Когда внедорожник развил с ним одинаковую скорость, через окно Эмиль увидел обезумевшего Райнера. Тот был в бешенстве, он держал пистолет и что-то кричал. Эмиль опустил стекло и до него донеслись крики:
– Эмиль?! Какого хрена ты делаешь?!
– Прости, Лоренц!
– В сторону!
Эмиль лишь покачал головой и уже тише произнёс: «Прости». В его голове всё ещё не укладывалось, ради чего он рискует жизнями сразу нескольких людей. Он понимал, что теперь его бывший знакомый никогда не отмажет Грет от штрафов или тюрьмы. Но давать заднюю было уже поздно.
Лейла посмотрела на хозяина внедорожника, и в её голове что-то щёлкнуло. Возникло яркое чувство дежавю. Она знает этого человека. Точно его уже где-то видела. Очень давно. Но не могла вспомнить. Она редко имела дела с полицией, чтобы знать всех офицеров в лицо. Но именно этот ей кого-то напоминал. Кого-то очень близкого.
Когда Лоренц сбавил скорость, чтобы оказаться позади них и попытаться перестроиться, в зеркале заднего вида Лейла увидела полицейскую машину, что не дала ему это сделать.
***
– Лоренц, даже не думай! – стекло подъехавшей полицейской машины опустилось, и за ним показался Вилли с перебинтованной головой, направив на своего бывшего начальника ствол. – Йохан наш!
Лицо Лоренца исказила гримаса ярости. Он покраснел и несколько раз ударил по рулю.
– Идиоты! – крикнул он, покраснев от злости. – Вас посадят!
– Не раньше, чем тебя! – кому как не Вилли было знать, что Лоренц уже превысил все свои служебные полномочия, бросившись в погоню и начав палить по грузовику.
Лоренц резко выкрутил руль влево, прижав их машину к прицепу.
– Хейк! – закричал Вилли.
Хейк пытался ответить Лоренцу на его манёвр, но ничего не мог сделать. Их машину ударило и крутануло. Обермейстеры, схватившись, кто за руль, кто за ручки на потолке, зажмурились и надеялись, что всё обойдётся.
***
По перекрытой полицией трассе неслись четыре всадника апокалипсиса. Джип, внедорожник и полицейская машина сражались за право остановить грузовик. Сиджи в это время то истерично смеялся, то дёргал ногами, то пытался донести до меня свою покалеченную философию.
– Ты уже проиграл! – смеялся он. – Ты будешь гнить в тюрьме!
Я свернул на однополосную дорогу, за мной пристроился джип, а за ним – внедорожник. Джип выступал в роли щита, и у копа не было ни малейшего шанса достать меня, пока мы тут.
– Ты пытаешься избавиться от меня, даже не представляя, сколько раз я спасал твою никчемную шкуру! Сколько раз ты сваливал все свои проблемы на меня, вместо того, чтобы посмотреть правде в глаза!
Я пытался не обращать на него внимания.
– Хочешь?! Хочешь это увидеть, ублюдок?!
Сиджи хлопнул в ладоши, и дорога передо мной превратилась в едва освещённый переулок, в котором бездомный просил мелочи.
«Подонок! Ты – подонок!» – донеслись до меня его слова. И, словно в кинотеатре, я увидел как стою перед ним, как ломаю его палец, как он кричит от боли. Увидел не разноцветный приступ, а реальность. Увидел, как впечатываю его головой в стену, как избиваю ногами и превращаю его лицо в кашу, как плюю на него сверху и снова опускаю ботинки на его нос.
Я зажмурился и попытался прогнать воспоминания.
Нет. Нет. Только не сейчас.
Передо мной снова была шумная дорога и две машины у меня на хвосте.
– Мало?! Тебе мало?! Сними с глаз эти разноцветные очки и посмотри на вещи трезво! – не унимался Сид.
Снова хлопок, и картинка перед глазами меняется с предзакатного Нойкёльна на крыльцо дома Рут. Свет фонаря. Испуганное лицо её отца. Я избиваю его до полусмерти, втыкаю в живот нож, и не оставляю от него и живого места. Кадры сменяются квартирой, что когда-то принадлежала Гастону. Гастону, в которого я собственноручно вколол несовместимую с жизнью дозу героина, и чьё тело я потом сжёг на стройке.
– Прочь! – заорал я.
– Ни хрена! Смотри! Смотри! Ты – главный злодей этой истории! Ты убил всех этих людей!
И передо мной проигралась сцена, где я пытаюсь задушить Лейлу. Пытаюсь убить самого светлого человека, что есть в моей жизни. По щекам потекли слёзы. Я больше не мог сдерживаться.
Видение прошло, и я снова увидел А113 и вспомнил, что сейчас есть проблемы посерьёзней. Дорога из прямой серой полосы превращалась в разноцветную переливающуюся ковровую дорожку.
Когда мы снова оказались на четырёхполосной дороге, я наконец увидел, кто был в джипе. За рулём сидел полноватый мужчина, у которого было чересчур спокойное лицо для человека в подобной ситуации. Он переливался и пульсировал желтым цветом. Сзади него были ещё два пятна – красное и оранжевое. Лейла и Рут. Лейла выбивалась из того, что здесь происходит. Была словно лучик света, ангел, что спустился с небес, чтобы меня остановить. Её взгляд просил о помощи. Она хотела, чтобы я остановился и прекратил это цветное безумие. За ней, прижимая к груди крысу, сидела Рут в одной пижаме. Но я уже не мог остановиться. Если это произойдёт, то я в любой момент снова выйду из себя, снова наброшусь на неё или на Рут и… и убью. Этого я не мог допустить.
Грузовик нырнул в тёмный тоннель. Впереди маячил слабый лучик света. Ещё какое-то время я был в безопасности. Никто не станет палить по грузовику в тёмном тоннеле. Слишком большой риск попасть в случайные машины. Я мчался к свету, словно мотылёк. Мотылёк, что при первом столкновении разлетится на тысячи разноцветных искр, что не оставит после себя ничего, кроме лужи краски, которую скоро смоёт дождь, вместе со всеми моими воспоминаниями.
На огромной скорости я выехал из туннеля Рудоер Хёе. Впереди был ремонт дороги, и сложенные доски удачно образовывали небольшой трамплин. Приняв последнее в своей жизни решение, я на огромный скорости свернул в его сторону, готовый умереть.