Краски

На глазах Лей проступали слёзы. Она уткнула взгляд в пол и выбежала из квартиры, хлопнув дверью.
Это было необходимо. Я не мог подвергать её опасности.
Я упал обратно на диван и закрыл глаза, потонув в воспоминаниях.
9 
 «FAIRYTALE» 
– Я скоро приду, – сказал Йохан, буквально вылетая из квартиры.
– Но тебе нельзя выходить на улицу, – запротестовала я, встав с дивана.
– Мне нужно подумать, я ненадолго. Если вернётся Сиджи, сваливай всё на меня, – ответил он и захлопнул дверь.
Я осталась одна в пустой и совершенно незнакомой квартире. Йохан и Лейла убежали по своим делам. У каждого из них были свои тёмные тайны, в которые они не собирались меня посвящать. Я для них была просто ребёнком. И это меня угнетало больше всего.
Поняв, что не выдержу томительного одиночества в этой скорбной крепости, после обеда я решила прогуляться, оставив Кубика дома. Надеюсь, вернусь к их приходу. Куда идти и что делать – я не имела ни малейшего понятия. К тому же, был шанс нарваться на неприятности, но я буду осторожна. Интересно, ищут ли меня? Быть может, мой фоторобот уже висит на столбах по всему району? В любом случае – лучше рискнуть, чем сойти с ума в четырёх стенах.
Небо было затянуто свинцовыми тучами, моросил мелкий дождь. Вдобавок к моим проблемам ещё был шанс попасть под сильнейший ливень, промокнув с головы до ног.
Первым делом я покинула Нойкёльн. Мне не хотелось нарваться на нежелательных знакомых, полицию или отца. Я выбирала наиболее шумные улицы, чтобы можно было легко затеряться в толпе.
Иногда человеку просто необходимо побыть наедине с собой, привести мысли в порядок, перезагрузиться, если угодно. И сейчас мне это было крайне необходимо. Ходила вдоль набережной, смотрела на реку и ощущала, что и сама плыву по течению. Меня заносит от одной крайности в другую, от железной дороги к бару, от бара к сбежавшему психу. Интересно, куда занесёт в этот раз? Я лишь созерцала эту жизнь, но не принимала в ней абсолютно никакого участия. И сейчас, стоя на мосту над быстрой рекой, я решила, что пора что-то делать, а не просто ждать.
Начать следовало с бара, так как он был моей единственной возможностью заработать. Конечно, была вероятность, что отец придет туда за мной снова, но, с другой стороны, вряд ли бы он сунулся в этот бар после произошедшего.
Быть может, не всё ещё потеряно. Что, если ещё можно всё исправить, извиниться за вчерашнее, за моё поведение, что, если Эмиль простит меня? Хотя Грет, его дочь, обещала, что не потерпит больше ни одной моей выходки. Но вдруг удастся её разжалобить? Наплевав на здравый смысл, я решила вернуться к вечеру в Нойкёльн, зайти в бар и всё объяснить. Я перестану постоянно убегать и прятаться.
Когда я добралась до места, время уже близилось к вечеру. Вся моя решимость рухнула в один момент, когда, подходя к бару, я увидела Грет. Этим серым днем «Dreckiger Hans» не выглядел так красиво, как по ночам. На Грет была кожаная куртка, надетая поверх толстовки, тёмные джинсы и огромные чёрные берцы. На голову был натянут капюшон, из-под которого едва торчали тёмные волосы. Господи, что я скажу ей, как оправдаюсь за то, что случилось вчера вечером? Мне стало до ужаса стыдно, но ноги словно сами вели меня к ней.
– Рут? – обернувшись и заметив меня, спросила Грет. – Что ты здесь делаешь?
Она оглядела меня с головы до ног каким-то своим особенным взглядом. Так волк мог смотреть на Красную Шапочку перед тем как съесть. Её сегодняшний образ совсем не вязался с тем, что я видела вчера на кухне.
– Я… я пришла извиниться за вчерашнее.
Грет ещё раз окинула меня взглядом, от которого стало не по себе, а потом лишь усмехнулась.
– Да забудь, – сказала она, звякнув связкой ключей, – всё в порядке.
– Точно?
– Точно, – улыбнулась Грет, – но ты здесь больше не работаешь.
– Я понимаю, – замялась я, – просто…
– Я шучу. Если хочешь, поговори завтра с Эмилем. Всё ему объясни. Я думаю, он поймёт.
 
– Спасибо, – ответила я, то и дело от волнения сжимая в руках лямки своего рюкзака.
Грет улыбнулась какой-то дьявольской улыбкой, прошла мимо меня и направилась в сторону парковки. Я смотрела ей вслед, понимая, что говорить что-либо уже поздно. Она была совершенно из другого мира.
– А знаешь, – Грет резко обернулась, и остановилась в паре метров от меня, – ты мне нравишься.
– Что?
– Зачем тебе эта работа? Я думаю, ты способна на большее, нежели продолжать торчать в этой помойке.
– С чего ты это взяла?
– Вчера ты, например, чуть не искалечила посетителя, позаботилась о крысе и стала причиной драки, – словно вызубренный наизусть текст, сказала Грет, – вот я и говорю – ты мне нравишься.
Я не понимала к чему она клонит.
В небе позади Грет сверкнула молния. Раздался оглушительный гром. А буквально через пару секунд начался проливной дождь.
– Поехали, – Грет махнула рукой и быстрыми шагами двинулась к парковке.
Вопреки всем моим ожиданиям, вместо машины Грет вскочила на байк, кинула мне шлем и завела мотор.
– Не тупи, – увидев моё удивленное лицо, сказала Грет, – надевай и прыгай.
Течение уносило меня всё дальше. И мне ничего не оставалось, кроме как послушаться.
Мы неслись по шумным улицам Берлина под сильным ливнем. Я держалась за Грет, которая ехала на огромной скорости, нарушая десятки правил дорожного движения. Пару раз она показывала средний палец водителям, которые кричали на неё из окон.
Когда мы приехали, дождь почти закончился, на улице начинало темнеть. Грет остановилась в небольшом проулке между двумя высокими домами, заглушила мотор и слезла с мотоцикла.
– Как тебе поездочка? – усмехнувшись, спросила она.
– Отлично, – сухо ответила я, хотя меня переполняли эмоции.
Грет едва кивнула, удовлетворившись ответом.
– Куда мы приехали?
– В одно классное место. Иногда здесь расслабляюсь по вечерам, когда всё до чёртиков надоедает. Решила, что тебе тоже не помешает, – она пошла вглубь проулка. Я последовала за ней.
– Почему ты взяла меня с собой?
– Лучше не задавай бестолковых вопросов, – она остановилась, достала из кармана пачку сигарет и закурила, – захотелось.
Увидев моё удивление, она лишь развела руками.
– На самом деле, – сказала Грет, выпустив изо рта дым, – ты просто под руку попалась. Так бы я приехала сюда одна, опять напилась бы вдрызг, завела парочку сомнительных знакомств, а наутро страдала бы от похмелья, – она помолчала несколько секунд, стряхнув пепел с сигареты.
– Вдвоём будет веселее. К тому же, мне нужны такие друзья, как ты.
– Как я?
– Я, кажется, уже объясняла, есть в тебе что-то… – она прищурила глаза, – интересное.
Грет докурила, выбросила сигарету, подошла к металлической двери, разрисованной граффити, и несколько раз громко постучала. Выше висела неоновая вывеска – «Fairytale».
Через несколько секунд открыл парень лет двадцати пяти, одетый в аляпистую футболку и чёрные джинсы. Но первое, что бросилось в глаза – это его кислотных цветов дреды. Парень посмотрел сначала на меня, а потом перевёл взгляд на Грет.
– Грет, хай, – он расплылся в улыбке, – какими судьбами? – протянул руку, и они стукнулись кулачками.
– Привет, Кипп, можно нам войти?
Он перевёл озадаченный взгляд на меня.
– Это Рут, – Грет махнула головой в мою сторону, – она со мной.
Я улыбнулась, и Кипп едва заметно кивнул.
– Конечно, проходите, – сказал он, отойдя в сторону, – вечер обещает быть жарким.
Куртки и рюкзаки мы повесили возле входа. Внутри играла громкая музыка, помещение освещали сотни мигающих фонарей и софитов. У дальней стены находился бар, за стойкой которого расположились девушки с бокалами и молодые парни, пытающиеся их склеить. На диванах, откинувшись на спинку, полулежали люди, выпускающие кольца дыма изо рта, в руках у них были трубки от кальянов. Мы погружались в ярко-кислотный ад, проходя мимо танцующих и бьющихся в экстазе людей.