Принц Густав. Выжить и победить (СИ)

Идея стать магистром алхимии пришлась аферисту по душе. Фигура раскрученная, а наряд, парик и борода надежно скроют личность. Мозги у Лисака тоже были. С моей посильной помощью он даже научился читать на латыни (пусть пока плоховато). Так что процесс пошел.
Как впоследствии оказалось, у Лисака было то, чего мне не хватало — артистичность и умение увлечь толпу. Мои же вдолбленные навыки наоборот были нацелены на то, чтобы отвлечь от меня внимание.
Я и одеваться старался как можно строже. Благо, испанская мода, которой подражали многие в Европе, буквально диктовала подобный стиль. Черный цвет был основным в их нарядах. Освежали его вышивка, кружевные манжеты и сложный воротник «блюдце». К счастью, он уже не был огромным. А иногда и вовсе заменялся на многослойное кружево. Правда, накрахмаленное, и тоже не позволяющее склонить голову.
Тут дело было в стоимости материала (вот на этом я не экономил) и украшениях. Одежду мне шили на заказ. Даже в Праге 16 века нашелся представитель богоизбранного народа, знающий, как правильно построить наряд. Вывеска гласила, что он итальянский мастер, но я слишком много повидал, чтобы перепутать.
Впрочем, до национальности портного мне не было никакого дела. Лишь бы исполнял заказ точно и в срок. Хочется ему считать себя итальянцем? Да ради бога! Хоть негром преклонных годов. А шить мужик умел. И буквально слету понимал, что клиент хочет. Даже если клиент мог объяснить только очень примерно и на пальцах.
В результате, я получил нечто вроде удлиненного кителя с воротником-стойкой. Четкое, лаконичное, и подчеркивающее мою неплохую фигуру. Тренировки зря не прошли. И субтильный принц превратился в спортивного парня. Да, средней комплекции. Но по сравнению с тем, что было — небо и земля. Тем более, что у Густава и телосложение было такое, что сильно не развернешься.
Штаны были немного мешковатые, но совсем поперек моды идти я не решился. Итак изрядно отошел — до сих пор у местных стиляг популярны штаны, создающие впечатление, что на ноги натянули два надувных круга. Зато короткий плащ, накидывающийся на одно плечо и украшенный двумя золотыми полосами, был остромоден.
Густав на него еще в Падуе облизывался. Да и я против такой вещи ничего не имел. Выглядит стильно и не мешается. И главное — теперь мы можем себе это позволить! Причем не в одном экземпляре. Костюмов, кстати, я тоже несколько штук заказал. С разной вышивкой и структурой ткани. Главное — фасон подошел.
Сапоги я также делал на заказ. У брата моего портного. Тоже «итальянца», как несложно догадаться. Причем в нескольких вариантах — как для понтов, так и дорожные. Туфли с чулками пришлось покупать поневоле. Ибо без них на порог порядочного дома не пустят. Как же, мода, подчеркивающая статус.
Ну и про украшения следовало подумать. Драгоценный камень на шляпе, удерживающий перо какой-то экзотической птицы, пара перстней (необходимый скромный минимум) и золотая цепь. Толщина и искусное плетение которой, между прочим, тоже диктовались сословными правилами.
В итоге, получился экземпляр толщиной в полтора пальца (братки 90-х обзавидовались бы), заканчивающийся на уровне груди. Ну и медальон золотой, украшенный камнями и гербом королевского семейства Ваза. Наглость, конечно, но для Праги простительно.
Да и кому из местных обывателей интересно, что там в Швеции происходит. Большинство из них дальше пражских предместий не выезжали. Для них Швеция так же далека, как Австралия, так что я спокойно мог понтоваться.
Наверное, в какой-то мере это был вызов моему неопределенному положению. Мои инстинкты кричали, что не надо отсвечивать, надо проявить лояльность, усыпить бдительность, и нанести удар в самый нужный момент. Однако порой натура Густава брала свое. Похоже, осознание того, что он принц, все-таки покорежило его мозги.
Ну а для меня весь окружающий мир продолжал казаться странным, так что я Густава не ограничивал. Да, я привык. Влился. Адаптировался. Но иногда окружающая действительность меня вымораживала. Особенно если я начинал задумываться о глобальных вещах.
 
Было странно оказаться современником событий, о которых читал в исторических книгах и приключенческих романах. Гибель Непобедимой армады, убийство Жаком Клеманом Генриха III, четыре Папы Римских за три года, очередная русско-шведская война…
Лисак
Это было завораживающее зрелище. Даже для него самого. При подготовке к сеансам алхимии (на которые собиралась толпа народа), принц показывал нюансы, объяснял, проводил совместные эксперименты, но Лисак так и не смог привыкнуть к этим чудесам. И, выходя к толпе, чувствовал себя немного магом.
Для демонстрации алхимии было снято отдельное помещение. Не в центре же города, тем более не в особняке принца принимать торгашей, зажиточных крестьян и удачливых мастеров. Сеансы стоили приличных денег, так что неподобающей публики здесь в принципе не могло быть. Только солидные, платежеспособные люди. Некоторые приходили по несколько раз.
Простейшее действие — два стакана (с обычной и соленой водой). В одном яйцо опускается на дно, во втором плавает на поверхности. Если добавить к этому загадочный жест, эффект усиливается. Стаканы, понятно, производства мастерских Густава, это обязательно упоминается.
Но больше всего Лисаку нравилось то, что сам принц называл фокусами. Ловкость рук, рождающая обман, за который зрители с удовольствием платят. И еще возвращаются, чтобы обмануться снова!
Прозрачное стекло, закрепленное на столе, по разные стороны от него (на равном расстоянии) свеча и прозрачный кувшин. В полумраке помещения кажется, что свеча стоит в кувшине. И, когда алхимик, в очередной раз сделав таинственный жест, наливает в кувшин воды, свеча продолжает гореть.
Разрезанная ткань, снова становящаяся целой, пустая шляпа, из которой вынимаются разные вещи, предмет, который начинает летать… разобравшись, как действуют придуманные принцем обманки, Лисак и сам стал экспериментировать. И читать. Пока он понимал не все, образования не хватало, но учился истово. На разрыв. Подобный шанс выпадает только раз в жизни.
Густав
Когда император Рудольф в очередной раз заинтересовался алхимиком Бендером, у меня уже все было готово к этой встрече. Даже священники заранее обезврежены. Всего-то потребовалось приставленному ко мне иезуиту открыть секрет пары фокусов. Он, кстати, воодушевился. Похоже, Святая Церковь предъявит своей пастве пару-тройку чудес, чтобы укрепить в вере.
А я, не будь дурак, продал секрет фосфора во второй раз. Все-таки, Эдвард Келли был абсолютно непрактичным аферистом. Ну, показал он императору фокус. И забыл про него, втеревшись в доверие. Пошел по накатанной колее. Начал делать то, что умел — гнать пургу про спиритические сеансы и изготовление философского камня. На большее у человека фантазии не хватило.
Вот иезуиты сразу поняли, что я им предлагаю. Это ж какие чудеса веры можно продемонстрировать! Сколько денег стрясти с доверчивых прихожан, за лицезрение «святости» места или предмета. Сколько «благодатных» вещей можно продать! Золотое дно! Меня жаба давила, когда я понимал, сколько упускаю, но продавать самостоятельно такие вещи было нереально. Подобным в 16 веке может заниматься только церковь. И своих привилегий она никому не уступит.
Нет, пару-тройку вещей загнать «по секрету» было можно, но погоды они не сделают. Тут нужен был размах. И доступ к толпе верующих. Так что все, что я мог — продать подороже. Иезуиты, правда, предложили не единоразовую выплату, а ежеквартальную, получалось даже больше, но я им не доверял.
 
Орден — это не благотворительная организация. И если стребовать с них деньги один раз будет просто проблематично, то трясти их каждый раз, получая отмазки… да ну на фиг. Они на пособии Густава и так много лет руки грели. Пусть я получу немного меньше денег, зато с гарантией и без привлечения дополнительного внимания. В конце концов, я продаю секрет уже вторично. Да и не бедствую уже. Просто стрясти деньги с иезуитов — это для меня принципиально.