Всё из-за неё (СИ)

«Если бы такая девчонка, как ты, связала мне шарф, я был бы на седьмом небе!» - писал ее новый друг.
Тоня улыбнулась и соскользнула с подоконника. Пора спать! Как говорила героиня из одной небезызвестной книжки: «Я подумаю обо всем завтра. Ведь завтра будет новый день».
  
ГЛАВА 12. Феникс
 
Всю следующую неделю – последнюю учебную неделю перед каникулами – Тоня вела себя в школе так, будто не слышала разговора одноклассников. А они, не подозревая, что раскрыты, продолжали втихую смеяться над Тоней. Арсен даже, улучив момент, спросил у нее, опершись рукой о стенку за ее спиной:
- Куда пропала с вечеринки, принцесса? Вроде за фруктами ушла и не вернулась. Я волновался... Звонил, но телефон был отключен.
Раньше бы она растеклась перед ним малиновым киселем, но не теперь.
- Мама позвонила и сказала, чтобы я возвращалась. Поздно уже было, - спокойно ответила она, прямо глядя в его нахальные голубые глаза. – А сотовый разрядился просто.
- Нам тебя так не хватало, так не хватало, Смирнягина... – незаметно подкралась Лембич.
Сегодня она выглядела очень соблазнительно в обтягивающих джинсах и чёрном блестящем свитерке. Золотистые волосы лежали зеркально-ровным полотном, а в ушах покачивались бриллианты.
- Думаю, в следующий раз мы сможем повеселиться, - отозвалась Тоня сдержанно.
Арсен и Алина насмешливо переглянулись, не уловив в её голосе иронии. Для одноклассников она по-прежнему оставалась объектом насмешек номер один.
Впрочем, пока это мало волновало девушку. Она как-то машинально отмечала то, на что раньше наивно не обращала внимания: сдавленное хихиканье, когда она входит в класс, презрительные взгляды Колесникова и Улитина, издевательские перешептывания за спиной…
Все это отошло на второй план. Сейчас Тоня занималась главным.
Она вязала.
На следующий же день после их встречи, Саша прислал ей ссылку на объявление о конкурсе хенд-мейда, и, изучив правила, Тоня тотчас же взялась за работу. Когда она распускала портрет Арсена, связанный с такой любовью, то думала, что больше никогда не возьмётся за спицы.
Но вдохновение пришло. Ей нужно было успеть. К урокам прекратила готовиться абсолютно, хорошо ещё шла последняя неделя учёбы, и оценки за четверть были выставлены.
Необыкновенной удачей обернулось и то, что именно в эту, последнюю неделю заболел химик, и замещающая его биологиня выставила оценки за четверть, спустя рукава. Хотя Тоня и порадовалась поставленному биологичкой трояку, она прекрасно понимала - в следующей четверти Габриель сдерёт с неё за эту незаслуженную тройку десять шкур.
Но и это было неважно, потому как сроки принятия работ поджимали, а Тоня катастрофически не успевала. Последнее время она вязала не только днём, но даже ночью, абсолютно не высыпалась и схлопотала-таки двойку по литературе – своему любимому предмету. Литераторша была неприятно удивлена, и двойку в журнал пока обещала не ставить.
- Надеюсь, после каникул, ты исправишь, Антонина. Вот уж от кого не ожидала!
Но в тысячу раз хуже проблем с учёбой были Тонины отношения с мамой. После того, последнего разговора, обстановка в доме совсем сгустилась. Мама перестала разговаривать с Тоней.
Вообще.
Ни проронила ни одного слова, кроме банальных фраз, вроде «обед на столе», «я ухожу на работу», «купи хлеб по дороге из школы». Тоню ранило такое обращение матери, но она понимала, что виновата в своей резкости. А подойти и попросить извинения не хватало духу. Вспоминая вечные мамины нравоучения, Тоня боялась, что мама не поймет ее, что они – существа с разных планет и никогда теперь не найдут общий язык. К тому же мама и так ходила вся понурая, с серым лицом, и в темной одежде, точно у неё кто-то умер. Она даже стала носить чёрный ободок, купленный, конечно же, на блошином рынке. Ободок откровенно портил мамино лицо, делая его печальным, скучным и даже чуточку злым. Всю эту неделю папа пропадал на работе, приходил поздно, в двенадцать, а то и в час ночи. Мама кричала на него, папа что-то раздражённо ей отвечал, и Тоне, проворно постукивающей спицами, казалось, что они непременно разведутся.
 
Но всё изменилось в день, когда сломался пылесос.
Было утро субботы – первый неофициальный день каникул и последний день принятия работ на конкурс вязания. Тоня, спавшая ночью от силы часа три, наконец-то закончила свой труд. Клюя носом, девушка сделала себе крепкий кофе, и вернулась в комнату.
Оно было разложено на кровати – панно, которое так упорно вязала Тоня. Возродившийся из пепла феникс поднимал мощные прекрасные крылья. Мельчайшие бисеренки, мастерски вплетённые в вязанье, переливались, как капли огня. Девушка замерла, разглядывая своё творение. Феникс выглядел таким сильным, таким свободным, и таким… настоящим, что дух захватывало.
Монотонные звуки пылесоса, который мама включила примерно полчаса назад, изменились, сделавшись резкими, точно из пушки стреляли, а потом и вовсе затихли.
- Анатолий, пылесос сломался! – послышался громкий и сердитый голос мамы.
- Вообще-то, Ольга, я как бы сплю! - сонно, но не менее зло ответил отец. – Ты в курсе, какая у меня была бешенная неделя, в срочном темпе перевёрстывали номер… Я могу выспаться в свой выходной?
- То есть я должна сидеть в грязи? Этому пылесосу, между прочим, семь лет в обед. Удивительно, как он раньше не сломался!
- Ладно… - обреченно согласился папа. – Я съезжу за этим чёртовым пылесосом прямо сейчас, если в другое время, видите ли, нельзя.
Тоня поймала его в ванной, где он яростно чистил зубы:
- Пап, завезёшь меня в одно место?
- В какое?
- Потом скажу. Мне очень надо!
- Хорошо, одевайся!
Обрадованная девушка быстро запаковала панно и оделась минуты за три. Мама, которая не разговаривала с Тоней, даже не спросила, куда она собирается, и это больно кольнуло девушку.
- Постарайтесь не задерживаться, мне надо закончить уборку, – вот и все, что она сказала им вслед.
В офисе, где принимали работы на конкурс, Тоню встретили очень приветливо. Результаты обещали вывесить на сайте.
Тоня наконец-то выдохнула.
- Может, все-таки скажешь, что у тебя за дела? – поинтересовался папа.
Но девушка загадала: скажет только тогда, когда выиграет. Если выиграет.
- Поехали лучше за пылесосом.
В торговом центре Тоня с папой быстро нашли магазин бытовой техники. Молодой продавец-консультант в красной рубашке принялся читать им такую пространную и отвлеченную лекцию, что Тонин отец не выдержал:
- Молодой человек, давайте покороче, а то вы как-то увлеклись.
Тоня исподтишка разглядывала его: черноволосый и довольно симпатичный. Вот только на неё этот парень вряд ли посмотрит. Однако она уловила его быстрый заинтересованный взгляд, когда мимо прошла симпатичная покупательница на каблуках.
Из магазина бытовой техники Тоня с папой вышли, отягощенные прекрасным, по уверениям продавца, пылесосом. Они направились к выходу. Тоня разглядывала встречающихся им по дороге людей, оценивая, стильно они выглядят или нет. Навстречу попался небольшой симпатичный киоск-магазинчик, где прокалывали уши. Тут и серьги продавались.
- Тонь! – внезапно произнёс папа. – А давай уши проколем?
- Что? – вытаращилась на него дочь.
- Я всегда мечтал, ещё с самой юности. Знаешь, хотелось смахивать на пирата. А почему бы не исполнить свою старинную мечту? Да и тебе серёжки нужны! Ты девушка молодая!
- А давай! – выпалила Тоня, как в омут с головой нырнула.
«Мама нас убьёт», - подумала Тоня, когда они вышли из салона. Папа приобрел серебряную мужскую серёжку, которая теперь красовалась в его левом уже. На пирата он не особо походил, зато стал чем-то напоминать известного футболиста Дэвида Бекхема. Тоне же он купил необыкновенные серьги с лондонским топазом. Почувствовав в мочке уха мгновенную и тут же сошедшую на нет боль, а затем холодный металл сережки, Тоня подумала, что именно с этого момента начинается новая жизнь, в которой у неё все будет получаться. Папа, судя по всему, испытывал такой же подъём.