Я буду нежной, мой принц (СИ)

– Дядя, – здоровается, подходя ближе. – Принцессы. Что-то случилось?
Капец. Я теперь тоже принцесса. Дожилась, Мэл.
– Нет, Азим. Всё в порядке, – спокойно отвечает мой супруг, приветственно кивнув.
Девочки, услышав позади голос объекта своих наблюдений, застывают с разной степенью ошеломления на лицах.
– Могу я поинтересоваться, где охрана наших юных гостий? – мрачно прищурившись, интересуется племянник Корима.
Николь недовольно морщится. А Софи краснеет, как алоцвет, смущённо втягивая голову в плечи. И в глазах появляется очень знакомое выражение. Похожее я сама в зеркале не раз наблюдала в юности. Так что что больше никаких сомнений насчёт её чувств у меня не возникает
Пора спасать ситуацию. Вряд ли девчонке будет приятно, если объект её воздыханий сейчас поймёт, как сильно нравится одной из дочерей человека, которого привык считать врагом. Но, видимо, старшая и более бойкая близняшка, тоже приходит к такому выводу. Бросив на сестру проницательный взгляд, она как-то незаметно смещается, прикрывая ту собою. И разворачивается к Азиму.
– Здравствуйте, ваше высочество. Уверяю вас, на этот вопрос юные гостьи вполне могут и сами ответить. Богиня сполна наградила нас умением слагать звуки в слова.
Лицо молодого мужчины буквально каменеет. На щеках вздымаются желваки, а взгляд становится бритвенно-острым. Но отвечает он предельно ровным и даже мягким тоном.
– Не сомневаюсь, ваше высочество. Среди даров Богини, судя по всему, были ещё и дерзость со строптивостью. Я прав?
– Ну, смотря для кого, – язвительно хмыкает маленькая бестия. – Тем, кто ориентируется на чужое мнение, вместо своего, наверняка именно так и покажется.
И, ухватив сестру за руку, она вопросительно смотрит на меня, не обращая больше внимания на потемневшего лицом Азима.
– Пойдём, Камэли? Там тебя уже наверняка все заждались.
– Да, идём. Корим, проводишь нас? – прошу я у мужа, понимая, что нужно срочно разводить этих вспыльчивых принцев-принцесс в разные стороны.
Конечно, Корим идёт с нами. А, Азим, в чём я убеждаюсь, оглянувшись, поворачивая в другой коридор, ещё долго стоит и недобро смотрит в спину зацепившей его принцессе.
– Зачем ты так с ним? – тихо спрашивает у сестры Софи.
– Не знаю. Вырвалось. Тебя прикрывала, – пожимает плечами Ники.
– Спасибо, что прикрыла… Но не надо так резко с людьми. Твой острый язык когда-нибудь может накликать на тебя неприятности.
– Ты говоришь, прямо как мама, – с досадой вздыхает юная язва. – Ну не могу я сдержаться, когда кто-то несправедлив. Почему он на всю нашу семью, как на врагов реагирует? Пусть своей головой думает.
– Мне кажется, если бы он не своей думал, то его бы здесь не было, – возражает ей Софи. – Мама говорит, что детские убеждения переломать в себе сложнее всего.
– Угу. Ладно, пусть живёт. Ради тебя, постараюсь его больше не цеплять. Но не обещаю, что смогу, поэтому лучше бы он мне на глаза не попадался, – уступает сестре Николь.
Идущие впереди девочки так увлечены своим разговором, что даже о нас, кажется, забыли.
– А что происходит? – за талию притянув меня к себе, интересуется Корим на ухо.
– Я тебе потом расскажу, – так же тихо отвечаю я.
Остаток пути до женской половины проходит в тишине. Вспомнив, что не одни, девочки больше свои сердечные дела не обсуждают.
Мы тоже молчим, каждый думая о своём. А может, об одном и том же, как часто у нас бывает. За эти месяцы я так привыкла, что мы вместе и едины, что даже не могу себе представить, как жила бы, не решись однажды соблазнить своего принца. И даже странно как-то, что у меня от него на днях маленький секрет появился.
А на женской половине меня уже действительно ждут. И принцесс тоже. Их уже обыскались. Корим остался снаружи, задержавшись, чтобы переговорить с охранниками, а мы с девочками вошли в обитель женщин королевского дома Босвари, где сегодня собрались гостьи не только из Сэйнара, но даже парочка из Арганды – жена новоиспечённого правителя Федерика Арганди, королева Анна и её свекровь, королева-мать Мариса Арганди.
 
Такого обилия монарших особ и их отпрысков эти стены, наверное, уже очень давно не видели, если вообще когда-либо видели. Никогда ещё Сэйнар, Босвария и Арганда одновременно не заключали между собой мирный союз. А тут вот… свершилось, не без божественного вмешательства. Совванир всё больше меняется, возвращая себе пошатнувшееся магическое равновесие.
– Ладно, я согласна надеть это неудобное платье, если вы все так этого хотите, – заявляю с порога, заставив всех собравшихся в гостиной королевы Зальфии обернуться в мою сторону. – Сдаюсь, в общем.
– Я так и знала, что Корим тебя уговорит, – хмыкает Рамина, пока королева Аннелия тихо отчитывает своих насупившихся дочерей в сторонке.
– Так это твоя идея была? – возмущённо прищуриваюсь я.
– Это я сына попросила, – с мягкой улыбкой сообщает дорогая свекровь, подходя ко мне. Обнимает за плечи. – И очень рада, что он тебя убедил. Пойдём, уже всё готово, только тебя ждали.
С другой стороны ко мне подступает растроганная мама, у Корины и даже у тёти Скар глаза на мокром месте. Остальные тоже все до нельзя расчувствованные. И что такого в этих свадьбах? Знать бы ещё, почему у меня самой взгляд немного мутится от волнения? Это всё мой секрет виноват, совсем в руках себя держать не могу.
Ох. Сдаваться, так сдаваться.
Обречённо вздохнув, я позволяю маме Корима увлечь меня в соседнюю гостиную попросторней, где служанки уже разложили мой новый наряд невесты во всём традиционном великолепии.
И понеслось. Купания, натирания, одевания, причёска на слегка отросшие волосы…
Спустя пару часов от меня отступают все, кроме мамы, поправляющей головной убор. Такой взволнованной и растроганной до слёз я её ещё никогда не видела. Сегодня леди Виттория Сатори провожает в семейную жизнь самую младшую из своих детей, ту, которую уже и не чаяла увидеть замужней, наверное. Даже Кор раньше меня справился, обраслетив свою Наиле.
– Боги, ты такая у меня красивая, – промокнув платочком слезы в уголках глаз, шепчет она. – Я так счастлива за тебя, доченька.
– Я люблю тебя, мам, – шепчу в ответ те слова, которые должна была бы говорить значительно чаще. – Прости, что столько волнений тебе принесла.
– Сколько бы этих волнений не было, я всегда безгранично гордилась тобой, родная. Мы с отцом гордились. И сейчас гордимся. Будь счастлива и любима, наша Камэли, – целует она меня в лоб.
– Уже, мам. Уже, – улыбаюсь я, краем глаза заметив появившегося в дверях Корима и то, как расступаются перед ним все наши родственницы и гостьи.
Взгляд любимых вишнёвых глаз сразу неотрывно прикипает ко мне, загораясь просто нереальным светом. И видя ошеломлённое восхищение моего принца, то как завороженно он смотрит, идя ко мне такой нереально царственный и красивый в своём белом торжественном костюме, я понимаю, что не зря согласилась на уговоры. Что не зря позволила вырядить себя в это узкое алое платье, вышитое по подолу золотом и драгоценными камнями, надеть такую же алую с золотом многослойную полупрозрачную карилью на голову и изящную традиционную диадему поверх неё. Всё это в сочетании действительно выглядит сказочно красиво. И вместе мы с мужем будем смотреться потрясающе. А то, что неудобно… один вечер можно и потерпеть, ради удовольствия любимого человека.
– Ты восхитительна любовь, моя, – взяв мои ладони, он поднимает их к своим губам. – У меня нет слов, чтобы передать насколько я поражён твоей красотой.
– Спасибо, мой господин, – шепчу я игриво, зная, как он реагирует на такое обращение.
 
– Я тебя съем ночью, кошечка, – резко вдохнув, хрипло обещает Корим. – А сейчас позволь отнести тебя на наш праздничный пир.
И не дожидаясь ответа, он подхватывает меня на руки, чтобы вынести из гостиной, под восторженные перешёптывания и охи наших мам и всех остальных. Теперь, когда жених и невеста готовы к продолжению празднования, все дамы присоединятся к своим мужчинам за ломящимися столами. На нашей свадьбе праздник не стали делить на женскую и мужскую половину.