Убить нельзя научить. Пять книг
Открытка, которую подарила мне Алиса, за месяц до ее исчезновения, с двумя сурикатами и надписью: «Мы как эти двое. Последние индиго в семье. Мы всегда будем друг у друга»… От нее остались лишь клочки с обожженными краями.
Вандалы не поленились расплющить и превратить в бесформенный кусок золота даже кулончик со знаком зодиака, подаренный мне сестрой на совершеннолетие. Даже сережки, доставшиеся от мамы.
Я упала на колени и зашлась рыданиями.
Все вокруг казалось ужасным сном, и мне отчаянно хотелось проснуться.
Мимо заполошно носилась, бормоча слова успокоения вперемежку с извинениями, Слася. Меня трясло, как от озноба, сердце билось где-то в горле, а слезы продолжали лить и лить.
Я бросилась к Вархару.
Почему к нему? Понятия не имею.
Инфополе вело меня получше иного навигатора. Я пулей пронеслась по университетскому дворику. Забежала в соседнее общежитие и постучалась в бронзовую дверь с рамкой, по которой хаотично рассыпались тысячи солнц.
Никто не открыл. Я постучалась снова. По щекам по-прежнему катились слезы, а в ушах звенели сегодняшние слова Вархара: «Помни. Я всегда поддержу и помогу. Я рядом».
Я молотила в дверь кулаками минут, наверное, десять. Но никто так и не открыл.
– Да нет его!
Я вздрогнула и обернулась к Матхару. Парень счастливо скалился, будто бы только что получил зачеты по всем предметам сразу. От его улыбки и довольной физиономии меня чуть не стошнило.
– С сестрой он, – добил Матхар, спрятав руки в карманы мешковатых брюк. – Гандалия очень расстроилась из-за ваших сегодняшних тренировок. Вархар ее утешает.
Кровь бросилась мне в лицо, сердце екнуло. Конечно! Он ее утешает! Проклятый варвар! Добился моего благоволения и параллельно крутит с другой! Как же я раньше об этом не подумала! Разве стала бы Гандалия так сражаться со мной, из кожи вон лезть, если бы Вархар не давал повода считать, будто между ними что-то есть? Конечно! Это она неадекват, это она психопадка, а не самодовольный варвар, который ухлестывает за двумя женщинами сразу! Заставляет их вечно сталкиваться лбами у своей двери, при этом делая вид, что однолюб и вообще положительный во всех отношениях мужчина! Мерзавец! Гад! Ругательств на него не хватает!
Потребовалась вся сила духа, вся выдержка, чтобы не разреветься в голос снова. Я прищурилась и ядовито выплюнула в лицо Матхару:
– Ну что ж. Мне проректор уже признался в неравнодушии. И потребовалось на это всего несколько дней. А не года, как твоей сестре!
Матхар злобно усмехнулся и замахнулся на меня молнией. Я перехватила ее и швырнула прямо над его головой. Благо, Вархар отлично меня натаскал. Молния опалила темно-русую шевелюру Матхара. Противно запахло горелыми волосами и страхом.
Парень хотел сделать что-то еще. Но я окружила его десятками молний. Огненные шары «облепили» Матхара с ног до головы, и теперь студент напоминал новогоднюю елку, щедро увешанную игрушками.
– Двинешься, от тебя мокрого места не останется! – предупредила я и бросилась прочь.
Ничего! Выберется. Возьмет бесхозные молнии под контроль и развеет по ветру.
Вернувшись в общежитие, я снова застала там Сласю. И только хотела расплакаться, рассказать обо всем, что наболело, попросить заварить мятного чая, как мрагулка грустно протянула:
– Ольга Искандеровна. Ради бога простите. Но мне нужно уйти. Мой новый парень… – Она зарделась и опустила взгляд. – Он зачем-то позвал… Сказал, дело срочное. Я вернусь, честное слово.
– Не надо! – отмахнулась я. – Иди.
В груди что-то оборвалось. И эта меня бросает. Бросает именно тогда, когда так нужна! Тоже мне подруга! Да и чего я ждала от мрагулки? От женщины, которая только и умеет, что скалиться и давать кому-то в глаз?
– Давайте, я вернусь попозже, – нерешительно мялась у дверей Слася. – Я только узнаю, что случилось…
– Пожалуйста, иди, – сквозь зубы процедила я, сдерживая рыдания и рычание.
Позади скрипнула дверь. Я обернулась. Одна. Совсем одна. Коробка на моем столе. Мама… Алиса… Башня, что хочет меня убить… Вода, что пытается утопить… Яма, что старается похоронить заживо… Ненормальная Гандалия, что стремится от меня избавиться! Вархар! Обманщик и подлец, Вархар! Слася! Маленькая предательница!
Я метнулась к аппарату внутренней связи. Он напоминал допотопный телефон моей молодости. Трубка, аппарат, только витого провода и не хватало.
Трясущимися руками набрала номер «внутренней связи» в комнате Далека. Трубка ответила тихим шипением, еще и еще. И меня накрыла тишина. Где он? Занятия у Далека давно закончились. Кафедральных поручений я ему не давала… Впрочем, какая разница?
И этот меня бросил! Тоже… так же, как и все в этой проклятой Академии!
Меня несло так, что все вокруг виделось в черном свете. Переклинило так, что, казалось, ничего хорошего в жизни не было и уже не предвидится.
Ненастоящее! Тут все ненастоящее!
Ухажеры, которым только и надо, что утешать другую! Подчиненные, которые только и ждут, чтобы подставить подножку! Подруги, которым только бы улизнуть к своим хахалям! Студенты, которые только и могут, что делать гадости!
Я здесь все не-на-ви-жу! И ректора, который палец о палец не ударил, чтобы помочь моей сестре!
Я представила, что дверь не просто заперта – замурована. Ни ручки, ни просвета – сплошная, глухая стена. Правда, ненадолго – на ночь, максимум. Иначе меня ждет сильнейшее истощение ауры. Но мне-то большего и не надо! Одна ночь – и я умчусь отсюда назад, домой. Заберу Алису, и заживем мы как прежде. Одна ночь… только одна ночь…
И никто, даже Езенграс, меня не остановит!
Некоторое время я металась по комнате, боясь посмотреть на коробку, где так бездарно погибла память о тех, кого любила и кем дорожила.
Затем металась еще, размахивая руками, крича и ругаясь почем зря.
И, наконец, свалилась в постель и уснула.
Ночью кто-то стучался в дверь. Барабанил так, что аж стены дрожали. Стучал в запертые окна – я и забыла, когда закрыла их и «замуровала» специальным магическим щитом – таким же, как и дверь.
Меня звали, ругали, вопили. Требовали, убеждали, просили.
Но я лишь приоткрывала глаза и снова погружалась в сон.
А наутро рванула к Вархару с прославленным на всю Академию заявлением об уходе.
В ушах били колокола, сердце заходилось от возмущения, бешенства, дыхание перехватывало.
Я обязана была сначала подать заявление непосредственному начальнику. Что и сделала, цинично сняв копию и заверив у проректорской секретарши. Победоносная, хищная улыбка расползлась на лице Гандалии, когда она потянулась за печатью. Когда же печать обрушилась на бумагу, я всерьез испугалась, что она пробьет лист насквозь, а заодно стол и, возможно, даже пол.
Но бумага выдержала. Недаром говорят: «Бумага все стерпит». Стол покряхтел, немного пошатался и все же решил не распадаться на части в столь прекрасное солнечное утро.
С новехоньким заявлением на имя ректора и копией того, что погибло от руки Вархара, я пулей влетела в кабинет Езенграса.
Его секретарша не успела даже закончить фразу:
– Доброе утро Ольга Ис…
Последнее слово утонуло в грохоте встречи двери с косяком. Бронза гневно задребезжала, и ручка осталась в моей ладони.
Я с опаской взглянула на Езенграса, на внезапный трофей и снова на Езенграса, ожидая, как минимум, выговора за порчу казенного имущества.
– Хм! – хмыкнул ректор, выбираясь из-за стола и направляясь навстречу. Его фирменная черная футболка и брюки напомнили мне о звонке по скайпу. Том самом, который и привел меня в эту треклятую Академию. – А Вархар прав. Ты женщина с огоньком. Во всех смыслах! Кстати, – он кивнул на выход. – Эта дверь пережила три нашествия варваров из соседних миров. – Езенграс немного почесал затылок, посмотрел в потолок и добавил: – И еще четыре наводнения и два взрыва.
При этих словах дверь задребезжала снова, покосилась и повисла на одной петле, жалобно проскрипев нечто вроде «Аг-га-а».