Бесстрашная жертва (ЛП)

отца: он был смертельно ранен во время восстания, которое возглавлял.
Друзья принесли его в хижину, где я смогла попрощаться с ним, прежде чем
Бульдог увел меня в укрытие. Я слышала, что вскоре после нашего отъезда
отца схватили. Несмотря на то, что он истекал кровью, люди дяди стали
пытать его, выбрасывая куски его окровавленных частей тела в канаву.
Коллин убрал прядь волос с моей щеки:
– Я должен что-то сделать, чтобы вы стали счастливой. Я смогу.
Как бы я этого хотела! Мне хотелось бы, чтобы был способ все
изменить. Но реальность такова, что в конце недели мне придется вернуться
в лес. И тогда, возможно, с помощью золота Коллина и бриллиантового
ожерелья мне не придется прибегать к грабежу какое-то время.
– Давайте просто продолжим выполнять условия нашей сделки, –
сказала я, увеличивая расстояние между нами. – Это все, чего я хотела бы.
Если бы только это было все, чего я хотела.
Глава 7 
Я потягивал теплый эль и не обращал внимания на раскрытую
счетоводную книгу, лежавшую передо мной на столе. Несмотря на то, что
слуга принес мне ее по моей просьбе, я не мог никак сосредоточиться и
разобраться в цифрах. Я знал, что, чтобы понять какое огромное состояние я
унаследовал от отца, мне не нужно много усилий. Но теперь, когда я сидел в
уютной солнечной комнате, готовый взять на себя большую ответственность
за него, я не мог думать ни о чем, кроме как о Джулиане.
Превращение
из
бандита
в
красавицу
было
настолько
ошеломительным, что у меня перехватило дыхание. Посмотрев на нее со
стороны в зале на пиру, я понял, что именно там ей и место. Она смешалась с
толпой и вернулась к такой естественной для себя роли леди, элегантной и
величественной, как будто никогда и не жила в лесу. Более того, я не мог
перестать думать о ее преданности своим последователям. Единственная
причина, по которой она согласилась на мою сделку, это то, что она могла
получить золото – не для себя, а для них. Я восхищался ее
целеустремленностью, преданностью и готовностью жертвовать собой, даже
если она поступала неправильно. И я все еще удивлялся, что она позволила
мне утешить ее в саду. Когда я обнял ее, мое сердце забилось с новым для
меня желанием – желанием быть с ней, провести с ней день, узнать о ней
больше.
Я вздохнул и невидящим взглядом уставился на аккуратные пометки
Уильяма на пергаментных страницах:
– Вы хорошо поработали, ведя записи, Уильям, – наконец сказал я
своему управляющему, стоявшему рядом со столом.
Уильям сдвинул свои толстые очки на нос:
– Благодарю, благодарю вас, милорд. У вас есть какие-нибудь
вопросы?
– Уильям все время держал меня в курсе, – пропищала Айрин, сидя в
кресле перед камином и спокойно занимаясь вышиванием. – И он все такой
же бережливый и добросовестный управляющий, каким был при жизни отца.
Уильям пошевелился, сдвинув гусиное перо, лежавшее на углу стола.
Перо стало падать, Уильям поймал его, но оно выскользнуло из его пальцев и
упало на пол. Я сделал очередную попытку сосредоточиться на цифрах, аккуратно вписанных в колонки. Даже если бы я понял, что означают все эти
записи, я все равно не знал бы, какие вопросы задавать.
В голове все время стояли слова Джулианы, которые она сказала в
саду: «Я не смогу спокойно сидеть здесь в роскоши и наслаждаться этим
изобилием, когда так много моих друзей были бы рады корочкам хлеба, оставшимся от этого пира». Разве я жил в роскоши? Страдали ли другие, пока я пировал? Да, понятно – бедные фермеры и крестьяне, жившие на моей
земле, жили не так, как я. Да они и не могли ожидать этого. Они приняли
свое положение в жизни так же, как я свое. Прошлым летом я побывал среди
бедняков вместе с леди Розмари. Я был свидетелем ее сострадания. Но я
полагал, что они оказались в таком бедственном положении из-за странной
 
болезни, опустошающей ее города. Но что, если бедняки страдают больше, чем я предполагал?
– Уильям, – начал я, пытаясь разобраться в своих мыслях. – Можем ли
мы собрать подарки для самых бедных крестьян на нашей земле?
– Подарки, милорд? – Уильям наклонился, чтобы поднять перо, но, услышав мой вопрос, опять выронил его, и оно опять упало на пол.
Я откинулся на спинку жесткого стула, в котором отец сидел каждый
день на протяжении всей своей жизни, пересчитывая золото и цифры, записанные Уильямом.
– Да. Может лишняя еда, одежда, все, что им нужно.
Уильям открыл, потом закрыл рот, потом снова открыл. Очки на
кончике его носа увеличивали и без того округлившиеся глаза. Это были
добрые, но проницательные глаза.
– Наши люди ни в чем не нуждаются, Коллин. – Айрин смотрела на
меня поверх гобелена, держа иглу наготове, чтобы сделать следующий
стежок. – Они довольны и счастливы. Если мы пошлем им подарки, они
будут ожидать больше, чем должно.
Я усмехнулся:
– Так ты думаешь, мы их избалуем?
Она не ответила на мою улыбку.
– Я думаю, что мы относимся к людям на нашей земле
доброжелательнее, чем большинство наших соседей. И наша доброта – уже
дар.
Мне так хотелось отмахнуться от этого спора. Моя идея была всего
лишь капризом. Я не знал, зачем вообще предложил это. Но мне достаточно
было еще раз подумать о Джулиане и ее реакции на празднике, чтобы
чувство вины снова поднялось.
Я сделал глоток эля, желая, чтобы было так же легко проглотить
дискомфорт, возникающий всякий раз, когда я думал об опасности, грозившей Джулиане.
– А ты как думаешь, Уильям? Требуется ли крестьянам еда? Эль?
Может быть, на Михайлов день? – До праздника Святого Михаила
оставалась всего неделя, и он должен был начаться, как только будет собрана
бóльшая часть урожая.
Уильям сделал шаг назад, но наткнулся на стул:
– Такого еще никто не делал, милорд, – сказал он, вытягивая руки, чтобы удержаться на ногах, его рука ударилась о стопку книг на полке
позади него, и они полетели на пол.
Я не смог сдержать смех. Неуклюжесть Уильяма всегда раздражала
моего отца, но слуга был так скрупулезен в бухгалтерии и так мудр в своих
финансовых советах, что отец предпочитал мириться с недостатками этого
человека.
– И никогда, милорд, – продолжал Уильям. – Но учитывая
возрастающую напряженность в последнее время, подарки смогут помочь
предотвратить возможные проблемы. Это действительно так.
– Возрастающая напряженность?
– Ничего страшного. – Айрин, прищурившись, смотрела на иголку, в
которую вдевала нитку. – Просто всплеск недовольства, скорее всего
вызванный Бандитом в плаще.
Бандит в плаще. На этот раз я подавил смех. Если бы Айрин знала, что
боится девушки на несколько лет моложе ее, она бы сгорела от стыда.
– Мы располагаем средствами на подарки, не так ли? – Я адресовал
свой вопрос Уильяму.
– Достаточно, милорд. Как подтверждают цифры. – Уильям
наклонился над столом, чтобы указать на цифру на бумаге, но ткнул в
пустую колонку.
– Тогда я назначаю тебя ответственным за организацию, Уильям. – Я
хлопнул бухгалтерской книгой, закрывая этим тему. – Пошлите им еду, одежду и тому подобное. Все, как вы думаете, что может быть полезно.
Айрин опустила вышивку на колени:
– Похоже, что, несмотря на мои советы, ты решил промотать состояние
нашего отца.
Я потянулся, желая перейти к чему-нибудь более интересному.
 
– По крайней мере, есть что проматывать.
– Я не вижу ничего смешного, Коллин.
Я заметил, что она никогда не называла меня моим титулом. Поначалу