Крик ворона (ЛП)

«Нет, не думай об этом».
Тьма охватила его сердце. Где-то в глубине души ему даже хотелось, чтобы огонь забрал его, чтобы он больше не ощущал пронзающую пустоту. Все, кто был ему дорог, умерли, так зачем продолжать?
Селена.
У него все еще была Селена.
И будущее для его народа. Но кем он был без своей силы? Как он мог управлять домом, если потерял свой дар?
«Сын мой, иди».
Он знал тот голос, который направлял его с детства. Он пробился сквозь его разум, позволил Дамиену снова управлять телом.
— Хорошо. Идем.
Дамиен повернулся и пошел к другой части поляны. В тени он видел Финна, стоящего там, где он оставил Тэгиса. Боль охватила грудь, но он шагал дальше.
Деревья за ними загорелись, огонь перепрыгнул ручей. У них оставались минуты, чтобы покинуть место. Ветер налетел на поляну, красные угли и горящие ветки полетели в них.
Огонь вспыхнул на его правом боку, такой горячий, что его кожа будто таяла. И Дамиен ощутил запах: горящая плоть и волосы.
Он не успел отреагировать, Рейдин схватил его и бросил на землю, потушил огонь своим плазом.
Дамиен смотрел на него в агонии. Казалось, с него сдирали кожу раскаленным кинжалом. Тьма заполнила все перед глазами, Рейдин поднял его на виверну. Он закричал, а потом обмяк, правый бок жгло, легкие горели, разум онемел.
Последним, что он увидел, были деревья, пронесшиеся мимо него, и огонь, готовый проглотить их всех.
30
Тьма то возникала, то пропадала перед глазами Дамиена. Когда он просыпался, он горел. Когда засыпал, разум страдал от воспоминаний. Призраки любимых и врагов не давали покоя, напоминали ему, что он жил, а они — нет.
Ладонь держала его, давя на грудь, его тело двигалось вверх-вниз в ритме. Тихий свист звучал возле его уха, а за ним неразборчивые слова. И он полетел вниз, вниз, вниз, пока минуты спустя его тело не замерло.
Крики и слова.
— Тебе тут не рады, всадник.
— У меня лорд Дамиен Марис. Он сильно ранен.
— И что нам с того?
Дамиен медленно повернул голову и попытался открыть глаза. Но от движения тела спину и бок пронзила боль, и он закричал. Все болело: тело, мысли, душа.
Больше слов. Он не знал, как долго лежал там, и где он был. Часть его хотела отдаться тьме, что манила его, но огонек в нем отказывался гаснуть.
А потом тихий музыкальный голос сказал:
— Я его исцелю.
— Но, леди Аяка…
— Несите его в палату.
— Ваш отец не будет рад.
— Я получила этот дар не для того, чтобы позволять людям умирать. Пусть отец поступает, как хочет. А я исцелю лорда Дамиена.
Больше слов.
— Да, миледи.
Тело Дамиена снова содрогнулось, он пропал под волной агонии, все почернело.
— Такие раны, — сказал нежный женский голос. Ветер дул на его тело. Он едва ощущал, что с него сняли одежду. — Я не видела раньше такие ужасные ожоги. Почему он был в лесу?
— Всадник говорит, он тушил огонь, — ответил хриплый голос.
Миг тишины.
— Дом Марис пришел к нам на помощь, — вздох. — Отец, почему мы не с ними?
Прохладные нежные ладони двигались по его коже, успокаивая огонь, горящий в его теле, словно струя воды. Что-то холодное и влажное прижалось к пламени в его коже. Больше слов звучало, но он едва мог их разобрать, тонул во тьме.
Больше нежных прикосновений. Мягких слов. Но это не помогало его разуму. Его тело принимало исцеление, но это не задевало его сны, где все еще пылал огонь, воспоминания терзали его разум, и темная фигура нависала. Он мог лишь сжаться в себе, защищаясь от боли.
 
— Проши дни. Почему он еще не проснулся?
— Он сильно пострадал. Тело только начало исцеляться, — ответил знакомый музыкальный голос.
— Но это могло повлиять на его сознание? — сказал другой женский голос.
— Могло. Остается ждать.
— Что насчет огня, что приближается к Сурао?
Ладонь легла на его лоб.
— Судя по тому, что я слышала, лорд Дамиен уже многое сделал для войны с империей. Нам повезло, что он решил помочь нам, хоть мы и не в альянсе.
— Думаешь, он поможет нам, когда проснется? — спросил другой женский голос.
Пауза.
— Не знаю. Но я знаю, что мы не заслуживаем его помощи. И все же я сделаю, что смогу, чтобы спасти его жизнь.
Дамиен вернулся в кокон, который создал в своем разуме, подальше от смерти, от воспоминаний, от темного присутствия в тенях его снов.
— Не понимаю, — прошептала женщина рядом с ним. Ладони прижались к его боку и животу. — Я исцелила его тело. Почему он не просыпается?
— Это его разум, — сказал старый голос.
— О чем ты, отец?
Прохладное прикосновение сменилось тонкими и сухими пальцами с запахом мяты. Пальцы ощупали его скулы и виски.
— Похоже, лорд Дамиен закрылся в своем разуме. Я видел такое у людей, которые испытали жуткие события или несут сложные воспоминания.
— Что мы можем? — спросил тихий женский голос.
— Ничего. Мы можем исцелять только тело, не разум.
— Тогда он умрет?
— Возможно. Потому я не хотел его тут. Это не наша война.
— Но это наша война. Наша земля горит, наши люди в опасности.
— У нас есть средства по борьбе с пожаром, — сказал хриплый голос. Дамиен его узнал. Лорд Харук Рафель.
— Нет, судя по словам разведчиков, — продолжила женщина. — И беженцы каждый день прибывают в Сурао. Где они будут жить, если сгорит весь лес? И что будет, когда империя прибудет к нашему порогу?
— Хватит, Аяка. Я дал тебе исцелить тело лорда Дамиена. Мы больше ничего не можем для него сделать. Я уже послал весть альянсу, чтобы они знали, что он тут, и чтобы забрали его.
— Но наш дар? Какой от него толк, если мы не исцеляем нуждающихся?
— Ты знаешь позицию нашей семьи в этом деле. Теперь мне нужно идти.
Через минуту дверь закрылась, раздался вздох.
— Прости, отец, но я с тобой не согласна, — он услышал шорох ткани. — Я хочу этими руками исцелять всех людей, а не только наших.
31
Селена вышла из люка самой высокой башни Вороньего замка и замерла с факелом в руке. Дым и облака скрывали звезды и луну, погрузив все в кромешную тьму, кроме света ее факела. Дул холодный ветер, огонь затрепетал на миг.
Она укуталась в плащ свободной рукой, повесила факел в петлю на низкой стене, опустилась на колени на своем обычном месте под ночным небом. Закрыв глаза, она погрузилась в пейзаж сна.
 
Через миг она расправила черные крылья в синем небе. Под ней мирно спал Вороний замок. Она легонько коснулась их разумов, ее сердце текло из нее, пока она проверяла их сны еще раз. Она полетела по пейзажу сна с горой. Страх был на южном краю, где огонь горел вокруг Сурао.