Младший сын мэра (СИ)

— Нет! — вырывается у меня, — не уходи, я с тобой!
Я не могу. Не могу позволить себе расстаться с ним на такой ноте. Я никогда себе этого не прощу.
— Одевайся. У тебя пять минут.
— Хорошо.
Снимаю с себя толстовку и берусь за джинсы. Вдеваю одну ногу, а сама на Кира поглядываю. Он не уходит, сунув руки в карманы и подперев плечом дверной косяк, за мной наблюдает.
— Когда ты уезжаешь?
— Завтра вечером.
Уже завтра?.. О, Боже. Обхватившая горло безжалостная рука, выбивает из меня тихие всхлипы.
— Зачем, Кир? Зачем тебе туда ехать?
— Так надо, Настя, я давно решил…
— Почему я узнаю об этом только сейчас, Кирилл?
Кое-как справившись со второй штаниной, медленно подхожу к Греховцеву. В комнате темно, но падающего из окна сумеречного света хватает, чтобы рассмотреть и оценить великолепный торс. Я давно уже не видела его. Примерно год, с прошлого лета. С тех пор грудные мышцы значительно увеличились в размере, кубики на прессе стали рельефнее, а плечи сильно раздались вширь.
— Кир, а ты обо мне подумал? Хоть раз? Как я без тебя здесь буду?
— Прекрасно без меня ты будешь. Вписки, купания в нижнем белье… тебе же нравится?
— Мне нравится везде, где есть ты!
— Прекращай, Настя, — морщится от досады, — одевайся и поехали.
Подняв руку, я легонько касаюсь пальцами его плеча. Он дергается, словно на него муха села.
— Я просто потрогаю…
— Не нужно меня трогать.
В груди из-за ужасной новости и так сплошное месиво, поэтому сейчас обидные слова почти нечувствительны. Почти не больно и почти не обидно.
— Хорошо. Поцелуй меня тогда!
— Нет.
— Кир…
Закидываю руки на шею и прижимаюсь всем телом. Кожа к коже. На мне лишь влажный тонкий лифчик, на нем — ничего. Оба вздрагиваем и на мгновение замираем.
— Поцелуй, Кир. Один раз.
— Настя…
— Пожалуйста… — поднимаюсь на цыпочки и тянусь к его губам.
Он отворачивается. Отводит голову в сторону и, схватив обе мои руки, резко от себя отдирает и отталкивает.
— Неужели я настолько противна тебе?! — вскрикиваю с рыданием.
— Если через две минуты не выйдешь, уезжаю без тебя, — роняет тихо и выходит из комнаты.
Я бросаюсь к топу. Реву, но судорожно пытаюсь его на себя натянуть. Лямки перекручиваются, ткань на влажной коже не садится как надо, но я не акцентирую на этом внимания.
На ходу влетаю в обувь, сую в карман телефон, хватаю толстовку и, размазывая по лицу слезы, бегу за Киром.
Он не уехал, сидит в заведенной машине и мрачно смотрит, как быстро я к нему бегу.
— Держи, — протягиваю ему толстовку.
— Обойдусь, себе оставь.
Дважды мне предлагать не надо. Прижав к груди пахнущую им ткань, я роняю голову и тихо плачу всю дорогу до дому.
  
Глава 9
 
Год спустя.
Кирилл.
К ресторану прибываю почти вовремя. Все гости уже здесь, но именинника еще поздравлять не начали. Замедлив шаг, разглядываю толпу, пока меня никто не заметил.
Подавляющее большинство присутствующих мои бывшие однокурсники или наши с Кулеминым общие знакомые.
У него день рождения сегодня, который он решил отметить по-взрослому, в ресторане, а не в загородном доме своих родителей.
— Кирилл! Ого, вот это сюрприз! — округляет глаза Лиза Ермолина.
— Привет!
— Пашка, ты почему не сказал нам, что Кир приехал? — обращается она к Кулемину.
Тот подходит бодрой походкой и по-братски меня обнимает. Год не виделись. Я на новогодние праздники сюда не приезжал.
— Здорово, Грех! — ухмыляется он, — ты закабанел!
— С Днюхой, Паха, — вручаю ему подарок и принимаюсь здороваться со всеми остальными.
Девчонки не стесняются лезть с поцелуями. Все, кроме, стоящей возле Лизы Карины. Увидев, что я на нее смотрю, заправляет за ухо прядь волос и мило краснеет.
Совсем красавицей стала. Нежная, чистая, скромная.
— Привет, — подмигиваю ей и с удовольствием отмечаю, как пунцовеют ее щеки.
— Привет, — шепчет одними губами.
Этот год мы общались с ней. Нечасто, но связи не теряли. Переписывались в мессенджере, редко — созванивались. Легкое, ни к чему не обязывающее общение не выходило за пределы дружеского, потому что я не хотел морочить девчонке голову. Никаких конкретных планов у меня на нее не было.
 
Проходим в крытую террасу и рассаживаемся за длинным столом. Карина и Лиза оказываются напротив нас с Артуром, чему я несказанно рад. Будет возможность пообщаться с ней вживую.
— Какие планы? После учебы сюда вернешься?
— Нет. Мне там в министерстве поработать предложили.
— Значит, в столице осядешь?
— Посмотрим, — проговариваю я, чувствуя, как начинает печь затылок.
Кожа нагревается и начинает гореть как от ожога паяльной лампой.
Денежка пришла. Только она умеет глазами вытворять такое. Смотреть так, что на мне едва одежда не воспламеняется. Отодвинув стул, поднимаюсь и разворачиваюсь.
Настя, глядя на меня, стоит на входе в террасу. На высоченных каблуках, в платье-мини, держа перед собой сумочку обеими руками. Кусает губы, пытаясь скрыть волнение.
Иду к ней навстречу, с сожалением понимая, что у нее ничего не прошло. Ждала меня, дурочка.
— Здравствуй, Настя.
— Здравствуй, — улыбается, пожирая меня глазами, полными надежды.
Мысленно вздыхаю. И жалко ее, и бесит. И видеть я ее, несомненно, рад. Соскучился.
И все это одновременно…
Притягиваю к себе за плечи и подставляю щеку для поцелуя. Она тихонько хмыкает и прижимается к ней губами. Замираем так на некоторое время, потому что мне реально ее не хватало. Запахом ее почти забытым затягиваюсь, невесомо целую волосы.
С ней мы тоже общались. Чаще и эмоциональнее, чем с Кариной. Иногда ссорились, и она бросала меня в черный список. Через неделю оттаивала, писала первой. Рассказывала обо всем, что происходит в ее жизни, в жизни ее семьи и даже их кошки.
Вместе выбирали тему ее проекта, думали, где ей проходить практику, решали, что дарить нашим общим друзьям на дни рождения. Я отправлял ей деньги, она покупала от нас общий подарок.
— Отлично выглядишь, — отвешиваю комплимент.
— Правда? Тебе нравится?
— Нравится, пойдем.
Место Настя выбирает (кто бы сомневался), рядом со мной. Бесцеремонно двигает Артурчика на один стул правее и усаживается между нами.
Монашкой она этот год не жила. Не сидела в четырех стенах, ожидая моего возвращения. То и дело, в моей телефоне появлялись фото бывших однокурсников, среди которых неизменно оказывалась Денежка. В клубах, барах, у кого-то на хатах, в загородном доме Паши, на даче Артура, с которым, судя по обрывкам разговоров, ее часто видят вместе. Везде в центре внимания. Везде веселая, с улыбкой до ушей.
— Как дела? Как дома? Рады твоему приезду?
— Рады.
Видимо, она пока не знает, что я здесь всего на неделю. Не говорил ей пока. Хрен знает, как отреагирует.
— Я Дашу с Сашей вчера в торговом центре встретила, — рассказывает, прилипнув ко мне плечом, — поболтали… они меня в гости к себе пригласили.
— Сходи.
— Я сказала, если ты согласишься, то придем вдвоем.
— Посмотрим, — бормочу тихо.
У меня тут не так много времени, чтобы тратить его на подобную хрень. Ходить с Настей в гости к моим родственникам в планы точно не входило.
К счастью, начинается застолье. Один за другим сыплются тосты, подарки. Между ними орет музыка, и Денежка больше не приседает мне на уши.
Воспользовавшись тем, что Артур утащил ее на танец, выхожу из-за стола и иду на открытую часть террасы покурить. Подперев плечом вертикальную балку, выбиваю из пачки сигарету и, прикурив ее, вдруг вижу, как ко мне выходит Карина.
— Охеренно выглядишь, Карина, — проговариваю, осматриваю девочку с ног до головы.
Она изменилась немного. Стала женственней, округлилась в критических местах, исчезли подростковая угловатость и резкость движений.