Младший сын мэра (СИ)
Потом ладошкой по щеке проводит, а я как кошак об нее мордой тереться начинаю. Настя беззвучно смеется.
— С Кариной точно все? Мне сегодня так не показалось.
— Точно, Насть. Она с Маришкой в гости навязалась. Больше такого не повторится. Надо было раньше своим рассказать.
— Почему вы расстались?
Глубоко вздохнув, задираю лицо к потолку. Пздц, о чувствах сложно говорить.
— Потому что не хотел спать с одной, а представлять на ее месте другую.
— Случалось? — еле слышно, впивается в меня глазами.
— Не раз, — рублю правду — матку и добавляю то, о чем не признавался никогда даже себе самому, — даже в Москве.
Настя отводит взгляд, а потом вдруг резко переворачивается на живот и прячет лицо в подушке. Я накрываю ее собой. Зарываюсь носом в волосы. Дышу. Дышу ею жадно и надышаться не могу.
— Прости, Насть… хотя бы попытайся…
— Я попробую.
У нее получится. Нормально все будет, я верю. Перевезу их в свою квартиру, у Ромаша комната своя будет, Настю со временем на Загс уболтаю. Пусть тоже Греховцевой будет. Когда-то ведь она мечтала. Только…
— Насть…
— Ммм?..
— С Артуром же у тебя ничего? Ты же правду тогда сказала?
Она поворачивает ко мне голову. Серьезно смотрит в глаза.
— Ничего. Ни разу не было.
— Спасибо, — выдыхаю, сгребая ее в объятия.
Глава 54
Всю ночь я почти не сплю. Проваливаюсь в сон только к утру, а просыпаюсь от жары. Душно и непривычно тесно. В шею дышит Кир, одной рукой прижимая меня к себе, а пальцами второй ощупывая шрам от кесарева сечения.
Я не двигаюсь лишь мгновение, но, сообразив, что именно он делает, пытаюсь увернуться от его руки.
— Блин, Кирилл… Зачем?..
— Больно?
— Нет, конечно, — пытаюсь отшутиться, — это просто шрам.
— Тогда больно было?
Вспоминаю тот весенний день. Все началось внезапно, хотя уже с утра я чувствовала себя неважно. Решила тогда, что съела что-то не то. А потом резкая режущая боль, кровотечение и отсутствие движение плода. Да, было ужасно больно, но еще больше — страшно. Хорошо, что дома был Лешка. Он вызвал скорую. А я, сидя на корточках у порога, зачем-то набрала Кира. Трубку взяла Карина, сказала, что он в душе и пообещала, что передаст ему, что я звонила. Дескать, если захочет, перезвонит.
Потом начался кромешный ад. Скорая, экстренная операция, реанимация. Я вспомнила о своем звонке лишь через несколько дней. Сама не поняла, зачем набрала его номер и очень обрадовалась, что Кир мне так и не перезвонил.
— Да… Кирилл, Карина тогда сказала тебе, что я звонила?
— Когда? Ты мне звонила?..
— Да. Когда отслойка началась. Она трубку взяла.
— Она ничего не говорила.
— Ясно.
— Черт… Насть… Мне жаль.
В принципе, я не удивлена. Судя по выражению лица Кира — он тоже. Не удивлен, но жутко разозлен.
— Чего еще я не знаю?
— Больше ничего…
Если хочет, пусть спросит у нее.
Мне вдруг вообще интересно становится, сколько лжи она влила мне в уши за все это время? Правда ли, что Кир говорил ей о том, что считает нас с Артуром идеальной парой? Или что он каждый год забывал о моем дне рождения, и ей приходилось самой отправлять с его номера мне поздравления?
Мелочиться и копошиться в этом дерьме я не собираюсь. Зачем? Я думаю, Кирилл сам понял, с кем имел отношения два года.
— Теперь все иначе будет, Насть…
— Угу…
Развернувшись, я обвиваю его шею руками и прижимаюсь всем телом. Он тут же реагирует, прижимает к себе и перекатывает меня на спину. В бедро упирается нечто очень твердое.
Ух ты…
Под пупком сладко сжимается и мгновенно тяжелеет. Подцепив пальцами резинку белья, быстро стягивает его по ногам.
— Ромку не разбудим?
— Я… эмм… не знаю… — лепечу, прижавшись губами к шее Кира.
Целую, собирая языком его вкус. Офигеть, я его не забыла за два с половиной года. Помню каждый его оттенок, каждую нотку. Целую, чувствуя, как тяжелеет его дыхание и учащается пульс.
— Насть… пздц… хочу тебя… — шепчет он, — ох*еть, как хочу…
Устроившись между моих бедер, просовывает руку между нашими телами и пальцами раздвигает мои складки. Касание как электрический разряд. Упираясь пятками в матрас, пытаюсь отодвинуться. Не позволяет. Придавив своим телом, принимается нежно меня там ласкать.
Пропускает мокрые лепестки между своих пальцев, а потом начинает массировать клитор. Доводит до исступления, но перед самым взрывом толкает пальцы внутрь меня. Ощущения меняются с острых на приятно — тягучие. Он двигается медленно, не отрывая взгляда от моего лица. Растягивает изнутри, нежно гладит.
Так приятно, но я хочу больше. Максимальной наполненности, как вчера. Тяну руку вниз и, немного помешкав, обхватываю пальцами его член. Он тут же отзывается, превратившись в камень, подрагивает от нетерпения.
— Сейчас, Настен… сейчас… я понял.
Вынимает из меня пальцы и демонстративно обмазывает ими свой член. А затем, накрыв своим телом, наполняет меня до упора. Именно так, как я хотела.
— Туго… охренеть, как… тебе не больно?..
— Хорошо… — выдыхаю я.
Боже… как хорошо… Тугое распирание и неспешное скольжение. А если учесть, что в связке с этими ощущениями работают хриплый шепот Кирилла, его запах, жадный взгляд, терзающие мои соски пальцы, то эффект получается бомбическим.
Обвивая его шею руками, прижимаюсь ртом к его колючей щеке. Глушу свои стоны его колючей щетиной.
— Тшш… — тихо в ухо, — Ромка…
Дышим оба рвано, плавно двигаясь под одеялом. Чувствую, что накатывает. Еще мгновение, и все…
— Кир-ри-и-и-иллл…
— Еб*ть… еб*ть… Настенька моя… сук-а-а-а…
Кажется, наш оргазм одновременный, меня скручивает узлом, но Кир успевает вытащить в последний момент.
Лежим, обнявшись, как склеенные. Меня эмоции душат, среди которых злость и обида главенствуют.
— Как ты мог?! — щипаю изо всех сил.
Молчит. Терпит, даже не дергается.
— Как мог поверить, что я после тебя с кем-нибудь смогу?!
И снова в ответ тишина. Только крепче к себе прижимает. Губами по волосам водит.
— Я не давала повода! — шиплю, запоздало вспоминая, что видимость своей успешности у парней я создавала вполне успешно.
— А Дима? С ним как? — спрашивает еле слышно, — тоже не смогла?
— Ни с кем не смогла!
— Серьезно?! — отстранившись, впивается в меня ошарашенным взглядом, — Насть, это правда?..
— Я такая дура!.. Надо было с кем-нибудь…
— Не надо, Насть!.. Пожалуйста!.. Ты обещала, что я у тебя единственным буду. Будь любезна, обещания свои выполнять!
Уткнувшись лбом в его грудь, смеюсь сквозь слезы. Я ведь правда ему это обещала, помнит, сволочь!
В этот момент в кроватке начинает копошиться Ромаш. Замерев, мы со страхом смотрим друг другу в глаза.
— Где мои трусы, Кир?
Сунув руку под подушку, он достает оттуда розовый клочок ткани.
— Вот.
— Извращенец, — шиплю я, ныряя с головой под одеяло.
Быстро одеваюсь, размазывая майкой сперму Греховцева по бедрам и животу. Тянусь к брошенному в кресло халату. Накидываю на плечи и вижу, как сын смотрит на нас с Киром сонными глазками.
— Доброе утро, Ром…
— Пивет, Килил…
— Папа, — поправляет по привычке.
— Пивет, папа.
— Как спалось? — спрашивает он вдруг осипшим голосом.
Ромка шустро выбирается из кроватки и бежит к отцу на диван. Слава Богу, тот успел надеть трусы.
Поцеловав его в лоб, я завязываю поясок халатика.
— Кашу сварю, — говорю Киру, прежде чем выйти из комнаты.
Умываюсь в ванной, чищу зубы, мельком поглядывая на свое отражение. Ни разу себя еще такой не видела. По-моему, о том, что я качественно оттрахана, не догадается только слепой. Это красными буквами на лбу написано. А в глазах вон еще звезды мерцают.
Офигеть. До сих пор не верится!..
Поставив вариться кашу, иду в прихожую за своим телефоном. А там… не менее десятка пропущенных от Даши, Саши и Маришки. От последней еще и несколько сообщении в директ.