Роза (СИ)
— Старьё? Старьё говорите? Да самолёты нужно просто грамотно использовать. И по времени суток, и по задачам. Вот немцы перед войной из негодного бомбардировщика «Ю-86» сделали высотный разведчик. И почти всю войну для их штабов была картинка про наши части. Англичане те вон научились их гонять на почти пятнадцати километрах. Читал где-то, что князь Голицин на «Спитфайере» чуть не завалил немца… А мы до сорок пятого так и разводили руками…
Узнав, что генерал собирается в здание ЦК ВКП(б), прошу подвести, так как боюсь после ЦК опоздать на просмотр смонтированного телеконцерта на телецентр.
— А ты у нас и певец, и жнец, и на дуде игрец… — хлопая меня по плечу, замечает сын вождя.
Садимся в просторный «Паккард». Рядом с одним из перекрёстков замечаем снежную коробку на которой, несмотря на падающий мокрый снег, возятся юные хоккеисты.
— Не игра, а мучение, — изрекает генерал.
— Туман, холод, снег, дождь, — эти явления природы убивают красоту игры. — влезаю я, и пользуясь послезнанием замечаю, — В Европе и Северной Америке уже работают сотни крытых катков. Пока мы такой не построим — не видать нам проведения Чемпионатов мира.
— В Сокольниках вроде планируют на следующую пятилетку… — наморщив лоб, припоминает Сталин, — Попробую пробить на этот… К молодёжному фестивалю. Пусть у нас первых такой домашний каток будет. Озадачу Спорткомитет.
Нашёл кабинет Пельше. У него шёл нескончаемый вал совещаний и заседаний. Новая метла входит в курс дела. Секретарь в промежутке между заходом-выходом областных представителей, доложил обо мне. Захожу. Смотрю на судорожно пишущего Арвида Яновича. Типичная немецкая внешность. На Геббельса похож немного. Вероятно, такой же фанатик…
Закончив записывать, партиец кивнул на стул и посмотрев на часы, бросил:
— У тебя три минуты. Говори.
Коротко описал происходящие на даче Кривошеина, заметив, что по моему устному сигналу, можно раскрутить серьёзное дело и иметь потом туз в рукаве на заседаниях Политбюро. Пельше удивлённо посмотрел, что-то вероятно складывая в голове, и кивнул, записав фамилии фигурантов.
— Что ещё?
— Есть идея снять фильм на Рижской киностудии. Моему другу Андрею Апсолону нужна будет помощь от местной власти и, например, завода ВЭФ при съёмках фильма. Он прославит Латвию на весь Союз.
— Прославит говоришь? — сжимает губы партконтроллёр, — Ну, ладно. Позвоню в Ригу. Будет ещё что-то интересное, заходи…
Опоздал. Материал с первомайским телеконцертом уже увезли в ЦК. Кристалинская то ли приболела, то ли перенервничала, но уже третий раз запарывала прогон «Подмосковных вечеров». Наблюдая за музыкантами, подошёл к парню, который держал листок и повторял за Майей слова песни.
— Владимир Трошин, артист МХАТа — представился гость студии, — Приехал «В землянке» записывать на телеконцерт… А песню эту по-другому петь нужно…
Трошин. Трошин. Так он тогда и спел её первым… — вспомнилось мне.
Я подошёл к дирижёру, представился новой должностью и попросил прослушать версию песни от молодого артиста. Кристалинская недовольно зыркнула, но промолчала.
После первого удачного прогона, сделали запись. Песня получилась.
( https://youtu.be/h8unRDS7LGg)
В рабочий зал телецентра зашёл представительный мужчина в форме с пронзительно-порицающим взглядом и недовольно выпяченной нижней губой.
— Попрошу всех построиться, — заявил он. И когда увидел бесформенную кучку сотрудников, зло усмехнулся, и начал:
— Майор Тутанхамонов. Обращаю внимание… Что фамилие моё нужно чеканить до конца. До полного так сказать конца. Я тут, понимаете ли, прибыл навести порядок… И, что я вижу. Нарушения формы одежды и вообще… Не вертитесь, а слушайте меня во все дыры… Все движутся хаотично, и это неправильно. Что за смехуёчки? Вы меня поняли? Что йа-йа? Клюв от воробья. Когда с вами целый майор разговаривает должны стоять смирно как корова на дойке. Всё, что делается без приказа будет иметь конец для вас самих. Что за причёски? Кто в лес, кто по дрова… Не улыбайте рот — мозг простудите. Стоите тут как Венера Милосская — ни дать, ни взять… Я уверен, что строем вы лишь мужской канкан можете прошагать и то без огонька. Уж я то вам дам прикурить. Не смотрите на меня в обе стороны… Я вам не памятник. Завтра с утра ко мне в кабинет согласно русского алфавита. Вы у меня будете гордо реить как друзья буревестников… Это я вам гарантирую. Команды «Вольно!» не было… Вольно стоять будете только по команде, как и вся страна. Не улыбаться перед старшим по званию… Бардак!
Это выступление было похоже на хазановскую юмористическую зарисовку. Жаль, записать никто не догадался…
Васечка в общаге собирался идти на вечернюю прогулку. Надел рубашку, погладил брюки, почистил ботинки и стал искать носки. У него их было несколько пар, но все они находились в тазу для стирки. Колобок уверял, что где-то должна быть ещё одна чистая пара. В очередной раз заглянув под обе кровати, Васечка ласковым голосом, как будто подзывает домашнюю птицу, затянул «Утю-тю», потирая большой и указательный палец… Частенько такое срабатывало, и искомая вещь находилась, но в этот раз носки решили поиграть в прятки по-взрослому и затаились в визуальной недоступности. Устав, от васечкиных приманиваний, достал последний носковый запас и вручил в тёплой дружественной обстановке прогульщику эмансипированной малолетки. Инга в этом году, вероятно, догонит меня по росту, в следующем, и Колобка… Перед смертью читал в каком-то залётном глянце, что звёздных пар, где девушка выше парня — всё больше и больше… Скоро будет модно, чтобы нос мужчины упирался в лобок женщины при попытке поцелуя…
Что за херня? Харий, блин. Ты, вообще, можешь не думать о женщинах хоть иногда? Задолбал спермотоксикозом…
Прочитал в газете, что наша сборная сыграет в Москве с поляками 11 и 14 мая. Наспех сколоченной команде придётся тяжело, но там нет «дутых игроков». Все готовы умереть на поле за свою страну. А в той жизни…
Авторское завихрение: В новом тысячелетии стало обычным на всех уровнях вписывание фамилии неигравшего игрока в протокол матча. Так этот игрок получит хорошую статистику. Не бесплатно, конечно же. Можно за отдельную плату записать голевую передачу. С голами сложнее, но за хорошие деньги и это можно решить. Потом игрок с таким «ценным» игровым опытом попадает в сборную. Выходит на замены на пару минут. Тоже не бесплатно. И вот, через пару лет, судя по статистике, он — надежда нашего футбола или хоккея. А когда таких ценных игроков набирается пол-команды. Ну, дальше вы знаете… Просто посмотрите про наши достижения в спорте в последние годы не трогая «фигурку»… Тутберидзе с Тарасовым замешаны из одного теста и такая хрень у них не канает…
Формат повествования в книге меняется с ежедневного на произвольный.
12 апреля 1950 года.
Два дня прошли как в тумане. Это я пробовал найти правильную пропорцию эфедрина и кофеина в смеси, чтобы летать по полю, а потом не блевать. Вчера вот пару раз вывернуло после беганья с припрыжкой. Сослался на плохое самочувствие и не пошёл знакомить Вию с Апсолоном. Не маленькие — сами познакомятся.
Ты нас в сторону от допинга не уводи, — воскликнут особо внимательные читатели. Ладно, не увожу. Здесь сейчас врачи в командах спортсменов чем только не пичкают. И витамины, и лекарства, и бабушкины средства… Что-то приносит результат, но не всегда. Я пользуясь послезнанием выбил у нашего врача рецепт на эфедрин и кофеин. Вот бодяжу. Опыт на себе ставлю. Ношусь по полю как эйфоричный электрон в Энерджайзере. Колобок вон даже рукой помахал ладонью к земле. Мол, сбавь обороты.
В игре обороты сбавлять нельзя. Нужно резко уходить от столкновения (бОрзых здесь рубят — щепки в стороны летят). Нужно вести мяч быстрее, чем бегут преследователи (подкат сзади — страшная вещь). Нужно постоянно мотать персональщика по полю не давая ни минуты передышки (чем быстрее тот выдохнется, тем больше времени будет на творческую работу без помех). Вывел для себя, что лучше принимать лекарства за 10–15 минут до игры. Посчитал сколько химии нужно мне на сезон. Завтра рецепт возьму у доктора. А остальных посвящать в это дело пока рано.