Роза (СИ)

В голове проносятся эпизоды из жизни Розы, что она успела мне рассказать…
( https://youtu.be/fuPX8mjeb-E?t=7)
Лёва забирает у меня трубку и Зайцева, вероятно ему пересказывает печальную историю.
Боже, я ведь сюда прибыл спасать. А получается, что из-за моего приезда в Горький погибла ещё одна прекрасная девушка. Что это за закон сохранения жизней: сколько спас — столько и погубил?
Уходим с Лёвой из ресторана. Он довозит меня до общаги-гостиницы и едет на вокзал. Заказал билет на вечерний поезд в Горький. Я ошарашиваю готового к отъезду Колобка. Достаю из коробки одну из фотографий Розы, подаренных мне на прощание. Она там с ребятами из своего батальона перед атакой на синявинские высоты. Ставлю её на тумбочку рядом с портретом улыбающейся Анечки.
Простите меня, мои хорошие!
  
Глава 6
 
 
 
 
Все подвиги на благо жизни новой,
 
Что совершает богатырь-народ,
 
Вдохновлены вождя великим словом,
 
Отеческим теплом его забот.
 
 
 
Когда в дворцовых залах собираясь,
 
Мы празднуем победы торжество —
 
Оваций громом своды раздвигая,
 
Мы долго стоя чествуем его.
 
 
 
Когда из глубины слепящей печи
 
Потоком льётся сталь отчизне в дар, —
 
Родное имя благодарно шепчет
 
Прославленный и гордый сталевар…
 
 
 
Поэт Микола Бажан. Газета «Правда» от 12 марта 1950 года.
 
15 марта 1950 года.
Двое суток будем слушать перестук колёс. Колобок, поначалу восхищавшийся нашим СВ, прихватив пакет со снедью, выдвинулся утром в соседний вагон к продолжающим культурно отдыхать товарищам по команде. Изначально эти места в СВ должны были достаться Боброву с Шуваловым. Но, опытные игроки предпочли отказаться от соседства с тренером и гудели в привычной компании.
Я, приняв вчера снотворное, вновь думал про своё «попаданство». Чем ближе люди этого мира подходят ко мне, тем страшнее удар они получают. А вот Колобок ничего не получает… Или у него всё ещё впереди? Какой путь уготовила ему судьба? Может Золотой? Как в той песне из будущего?
Сегодня же я перестал заниматься самоедством и засел за учебники. Мне же нужно хвосты за первый курс досдать и к майской сессии подготовится. Десяток книг составил изрядную часть моего багажа.
Только я раздухарился в составлении тезисов по одному из учебников, в дверь постучали. Спартак звал почаёвничать с начальственным братом. Беру снизку с баранками и подстаканник со стаканом ещё горячего чая, что принёс усатый проводник.
— Ти мнэ, на мозга нэ капай, — эмоционально заметил Гайоз Иванович на моё видение тактических футбольных схем, — Кто так ыграэт?… Ныкто.
— Так мы можем стать первыми. — говорю я, внутренне хохоча. Никто кроме Маслова, такую хрень всерьёз не воспримет, — Сейчас «Дубль Вэ»(3-2-5) вытеснила допотопную «пирамиду»(2-3-5) и более современные варианты: итальянскую «методо» и швейцарский «замОк». А «4-2-4» почти такая же мощная в нападении, как «Дубль Вэ», а в защите намного крепче.
— Откуда ты это знаешь? — подключается взволнованный Спартак, — Думаешь раз — и готово? Чтобы на новую схему перейти нужно год или два готовиться, наигрывать связки. А кто разрешит? Нужен результат. Если не будем в тройке — могут дать по шапке. А по неизвестной схеме… Короче, давай на другую тему. Ты был в Сочи?
Чуть было не сказал «сто раз» и, немного протупив, покачал головой в стороны. Спартак продолжил:
 
— В Поти не получилось поехать. Санаторий имени Орджоникидзе рядом с Мацестой Василий Иосифович сумел пробить. И поиграем и полечимся. Есть договорённость о неофициальном турнире. Мы, ЦДКА, московское «Динамо» и семёрка местных клубов. Девять матчей за две недели.
— А тренироваться то когда, — снова туплю я
— Ну, так между матчами, — улыбаясь отвечает брат тренера.
Чем больше в армии дубов — тем крепче наша оборона.
Вместо изматывающих тренировок дающих основу для предсезонной накачки здесь обходятся лёгкими разминками и тренировочными дыр-дырами в которых огромный риск получить травму.
Спартак переходит на нейтральную тему:
— Нас с братом на дачу Александр Фадеев приглашал. Писатель большой поклонник нашей игры. У него там Каверин был. Ну, ты знаешь… «Два капитана». Тот рассказал про своего родного брата. Три отсидки, потом академик и Сталинская премия. Лев Зильбер. Слышал? Вот это человека помотало… А бывшая жена этого Зильбера тоже Сталинскую получила. Про неё Каверин книгу хочет написать. Так и назвал роман «Открытая книга». Прочитал всем кусочек. Фадеев хвалил, а я не понял ничего, но книгу куплю. Это же в старости буду всем рассказывать как при мне книга рождалась…
В ходе потребления чая, заговорил с трэнэром про повышенные нагрузки на сборе для нашего трио. Тот сказал, корёжа слова, что перед и после занятий можем нагружаться хоть до усёру. Лишь бы на поле хоть в одном тайме ноги могли передвигать. На том и порешили — я, Колобков и Амосов тренируемся по собственной программе, с командой лишь играем двусторонки и сдаём нормативы.
— За вамы будут следыт, — показав пальцем сначала на свои глаза, а потом на мою тушку, заметил трэнэр.
— Всё будет хорошо, — бодро ответил я, отправляясь в своё купе.
Колобка не было, и я, позанимавшись ещё часок, задремал, с думой о нашем послевоенном футболе. У нас ведь за медали первенства боролись в основном московские команды, которые порой и занимали весь футбольный пьедестал. Чиновники всех мастей спешили примазаться к спортивной славе, выпячивая свои заслуги в подготовке команды. Зато в случае поражения от команды и тренера летели клочки по закоулочкам. Так, на Олимпиаде-52, перед проигранной югославам переигровкой, сборная получила телеграмму от Сталина, что необходимо обязательно выиграть у спортсменов Тито. Аркадьев, под присмотром кураторов, так нагрузил тогда сборную тренировками, что парни на поле в финале еле ноги волочили. Это позже, в шестидесятые, тренеры поняли, что во время турнира сильные нагрузки противопоказаны, а сейчас об этом пока ни сном, ни духом. Глава советского футбола Николай Романов тогда, после поражения в финале, сделал виновными тренера Аркадьева и армейцев, составивших основу сборной. Команда ЦДСА была расформирована. Во времена Хрущёва команды не расформировывали, но по воспоминаниям тренера Маслова, хрен редьки не слаще. Его взявшего Первенство и Кубок, на следующий год увольняют за второе место в Чемпионате СССР. Сообщает ему об этом уборщица, у руководства времени не нашлось… Так, что прав в чём то трэнэр, защищая привычную схему игры. Ценится синица в руках, а не журавль в небе.
Маслов же после приглашения в Киев разрушил до основания привычную там схему игры. Он строил игроков под игру, а не наоборот. Талантливый нападающий Лобановский в штыки воспринял нового тренера. Он и ещё несколько звёзд клуба не хотели прогибаться под новую схему. Поэтому Лобановский, Каневский, Базилевич и Войнов были отчислены Масловым из команды, а Киев за ближайшие пять сезонов получил три чемпионства и два Кубка.
 
До войны наша партийная элита чётко делила спорт на «рабочий» и «буржуазный». Теперь наши спортсмены стали участвовать в чемпионатах Европы и мира. В этой истории сейчас и сборным и клубам предстоит выйти на мировую арену чтобы показать силу советского спорта. Мне, начинающему спортсмену, даже с помощью Маслова не дадут сделать команду мечту. И я, и горьковский тренер — мы понимали это. Игроков как пылесосом будут вытягивать в столичные клубы. Тут было важно построить такую схему, которая даже после смены половины основы продолжала бы функционировать без сбоев. Выносливость мастеровитых игроков, командная игра, прессинг — вот, что мы должны будем всем показать с первых матчей… А ушедшие из Горького и будут основой будущей сборной…