Невеста в законе. Поймай меня, дракон (СИ)
— Будь у меня деньги, я бы с радостью спонсировала фонды и приюты. Но их у меня, увы, нет. — Отвечаю без капли лжи. Валтор на минуту замолчал, поняв смысл моих слов.
— И все же мне очень интересно, откуда эта девочка?
— Из театра, в котором я выступаю.
Мужчина схватил меня за руку и повернул к себе лицом.
— Вы — актриса? — Киваю, наблюдая зарождающееся на мужественном лице восхищение. — Никогда бы не подумал! Странно, но я вас раньше не видел на сцене, хотя часто бываю и в королевском, и Гивианском театрах.
Я непроизвольно хохотнула. Ещё бы ты меня видел в двух самых популярных местах знати. Ни один директор не возьмет мою особу в качестве актрисы даже второго плана, ибо знать частенько забывает о своем происхождении и ведет себя совсем не благородно. Меня бы закидали едой со столов, выйди я на сцену.
— Почему же странно? Все логично, я там не выступаю.
— Тогда какая же вы актриса? В столице ведь только два театра.
Грустная улыбка на мгновение появилась на моем лице. Я её тут же стерла, дабы не привлекать внимание дракона.
— Есть и очень много. Аристократы часто называют их блошиными театрами, кто-то грязными, другие немытыми. Но как не крести, это все равно театры. — С тяжелым вздохом объяснила я. Ненавижу, когда искусство, исходящее из души, из самого сердца, совершенно безвозмездное и чистое, называют… Грязным. Но только так дракон бы понял, что я имею в виду. Для птиц его полета подобных заведений просто не существует.
Судя по выражению лица мужчины, он в глубоком удивлении.
— И… Сколько вам там платят?
— Жалованье у меня приличное, — начала я, а Валтор заинтересованно поглядел в мои глаза. — Людское счастье, — не стала томить.
На губах дракона появилась насмешливая улыбка.
— Я не это имел в виду. Меня интересует финансовая часть вопроса.
— А её нет. — Пожимаю плечами. — И не нужна она там. В наш театр можно прийти без денег. Вход бесплатный, актеры ничего не получают за свою работу. Все происходит по доброй воле. Если кто-то хочет заплатить, то он кидает в ящик пожертвований столько, сколько ему не жалко.
— Быть такого не может. Все должно оплачиваться!
— Оно и оплачивается.
— Чем?!
30
— Да как же вы не понимаете! — начала злиться я. — Искусство не должно быть платным! Искусство должно лечить, радовать, заставлять чувствовать новые эмоции, познавать мир, в конце-то концов!
— Все это верно, — не унимался глава КСС, — но труд не должен быть бесплатным! Хотите, я помогу вам устроиться в большой театр? Если вы хороши на сцене, вас заметят. Вы сможете сделать карьеру…
— Хватит. — Я встала на месте. Мужчина сделал тоже самое, внимательно смотря на меня. — Мы живем в разных мирах. Скажите, когда вы в последний раз ходили в театр сами, потому что захотели, а не потому, что вас позвали друзья или обязал титул аристократа? — Дракон задумался. — То-то же! Для вас театр — модное увлечение. Весь свет обсуждает какой-то спектакль, и вам нужно тоже его обсудить, ибо это последний писк культурной моды.
Валтор… Рассмеялся. В этом смехе не было чего-то плохого, меня не пытались унизить, дракон просто искренне чему-то веселился.
— Что смешного? — надулась я. — В этом нет ничего…
Договорить не смогла, рука мужчины легонько взяла меня за локоток и куда-то потащила.
— Что вы делаете?
— Вы крайне интересная особа, должен признать. Мне это нравится. Вы совсем не похожи на всех женщин, которых я когда-либо знал. — Быстро говорил дракон, не менее быстрым шагом направляясь в неизвестном мне направлении.
— Да куда вы меня тащите? Мой дом в другой стороне!
— К черту дом! — смело заявил Валтор. — Будем считать, что ваши слова возымели надо мной власть и я хочу исправиться. Вы любите цирк?
— Цирк?.. — Сердце забилось чаще. Цирк! Неужели мы идём в цирк?
— Если вы не заняты, то мы можем посетить представление гастролирующего цирка. Если поторопимся, то успеем к началу. Он остановился в центральном парке.
В моей голове билась лишь одна мысль, делая меня до неприличия счастливой: «Цирк! Я иду в цирк! Иду в цирк! ЦИРК!».
— Ох, простите, — мужчина вдруг остановился. — У вас ведь важные дела…
— Нет! — как-то быстро и даже немного нервно сказала я. — Дел нет!
— Но вы ведь говорили, что есть… — Необычные глаза смеялись. Он подловил меня.
— Э… Есть, но нет! То есть они сами есть, но терпят! Идемте в цирк, надо спешить! Опаздывать нехорошо!
И снова он смеется! Ну и смейся, мне то что? Я иду в цирк!
* * *Драконище без проблем пролезло во вход огромного циркового шатра. Его важную персону узнали при одном коротком взгляде. Билеты у него никто требовать не стал, регулировщик просто сжался от его царственного вида и даже поклонился, напоследок пожелав хорошего вечера. Все это время меня крепко держали за запястье, вынуждая двигаться в нужную сторону.
— Вниз? — спросил Валтор, указывая взглядом на первые ряды.
— Ни в коем случае! — тут уже я повела мужчину, уверенно вышагивая по деревянной лестнице наверх.
Первый ряд хоть и самый дорогой, но при этом и самый бессмысленный. Слышно топот ног выступающих, а само выступление настолько громкое, что по нраву оно будет только полуглухим зрителям. К тому же это цирк, не театр и не балет, цирк! Как бы организаторы не пытались убедить людей в полной безопасности, я уж точно знаю, что у зверей есть одна очень опасная струнка в мозгу. И если за неё дернуть, то мало не покажется никому. В первую очередь гнев взбешенного коня или, не дай Небо, тигра, падет на первые ряды.
Мы разместились на самом высоком ряду. Рядом никого не было, другие зрители сидели через десяток мест. От этого мне было одновременно радостно — никто не будет галдеть под ухом, а с другой стороны… Элфорд рядом, мы одни… Я, можно сказать, полностью в его власти.
Однако мужчина не задавал вопросов и был молчалив как никогда. Единственной его репликой было короткое «Ура» после начала представления. В середину манежа вышел шпрехшталмейстер, задорным голосом объявив старт. Весь свет, кроме освещения центра зала, погас, а из форганга выбежали двое мальчиков-акробатов. Маленькие артисты были одеты в зеленые костюмы, которые делали их похожими на кузнечиков. Движения отлично сочетались с ассоциацией — они перепрыгивали друг через друга, вставали на плечи, садились на шпагат и кувыркались.
31
Я хлопала так сильно, что ладони покраснели и щипали. Меня не волновали ни люди, сидящие вокруг, ни маленькие несовершенства выступления. Не помню, когда я в последний раз так широко и долго улыбалась. Кажется, впервые за долгое время я чувствовала себя счастливой настолько, что позабыла и об обществе, и о кристаллах, даже волнения о сыне сделали шаг назад. Небольшой, но шаг. По крайне мере, дышать стало на порядок легче.
Когда в поле зрения появилась воздушная гимнастка — тонкая, высокая, до неприличия изящная, я поднялась и начала свистеть. Никто не реагировал столь же резко, как я. Ну и что? Мне плевать! В прошлом я была воздушной гимнасткой, совмещающей в себе ещё и дрессировщика. Эта девушка напоминала мне меня, хоть мы не похожи даже внешне. Она широко улыбнулась публике, после этого заиграла плавная тягучая музыка.
Я нехотя села на место, посмотрев в сторону Валтора. Он отвечал мне тем же, только взгляд был зачарованным.
— Что? — не сдержалась.
— Знаете… В кои-то веки ваша улыбка кажется мне настоящей, а не фальшивой маской, которую вы просто вынуждены носить.
Я заторможено киваю. В чем-то он прав.
Девушка обвила руками два полупрозрачных белых полотна. Пробежав по кругу, она воспарила над манежем. Ахнув, я подалась вперед. Гимнастка танцевала в воздухе. Высота её ничуть не смущала. Она двигалась словно снежинка, кружащаяся в вихре. Бой барабана, хрупкая фигурка поднимается все выше, продолжая кружиться, выделывая при этом невероятные фигуры.