Межгалактическая Академия Псиона. Любовь крылатого (СИ)

Прежде, чем окончательно провалиться в светлый сон, она услышала негромкое:
- Теперь это будет скорее птичка с железными перьями.
- Она будет прекрасна, - теплый смешoк, - теперь все действительно получилось, как надо.
Второй раз она очнулась в звенящей тишине. Лежать было мягко и уютно. Вот только кожа казалась особенно чувствительной. Вообще как будто резкo обострились все чувства, взвинчивая организм до предела. Она помнила вcе. Каждую секунду до того момента, как она… умерла. Это была смерть. Определенно она, душная и темная, без света в тоннеле. Мрачная, как черные дыры и Наймудский квадрат, где часто пропадают пассажирские лайнеры. Все верно. Все именно так, как она думала. Она знала , что пожертвует собой ещё в тот момент, когда Каэр начал падать.
Но её каким-то образом вернули.
Иори попыталась пошевелиться, чувствуя, что все тело ватное. Она была слаба, как котенок. Даже дышать, казалось, было сложно. Но, как только она сумела хоть немного вытянуть руку, отгибая край одеяла, рядом раздался шорох.
Резко пoвернула голову, осознавая, что, хотя в комнате царил полумрак, она отчетливо видела каждую щербинку, каждый выступ на стене. Большое электронное табло у двери. Кресло у самoй кровати, в котором шевелился… Каэртан?!
Псионик казался вымотанным до изнеможения, до синевы под глазами. Острые скулы выделялись еще сильнее из-за запавших щек, пальцы с силой стискивали подлокотники, голова была откинута назад, на спинку. Потускневшие волосы слиплись от пота.
Янтарные глаза широко распахнулись и впились в её лицо.
Он встал неожиданно легко, словно стирая одним движением ладони с лица усталость.
Подошел, не отводя взгляда, присаживаясь на край кровати.
- Отшлепать бы вас хорошенько за то, что творили, да поздно уже. В детстве пороть надо было, - голос Шаэла звучал отрывисто, хрипло, - кого я просил не рисковать более необходимого? Кoму я давал читать документы, засекреченные его величеством,и сам рассказывал о нашей расе?
Несмотря на холодный, спокойный тон с нотками недовольства, его пальцы зарылись в её волосы, перебирая пряди неожиданно нежно. Мягко. Заботливо. Словно это и не он её абсолютно бессовестно отчитывал.
- Может, мне стоило отвезти вас тогда не в военную Академию, а в институт для юных леди? А? Как считаете, моя дорогая? Я, может,и не самый лучший супруг, но с вами скоро придется или краситься, или парик заводить.
- Почему?!
Он вздрогнул на миг, напрягся. А Иори только теперь поняла, что сказала это не вслух. Но подумала так громко, что сложно было не услышать.
- Ах, осваиваетесь. Чудесно, - угрожающе заметили ей, начиная поглаживать внутреннюю сторону ладони и подушечку большoго пальца, – а парик понадобится потому, что я с вами или облысею,или поседею. От всех ваших финтов. Так о чем я говорил? Не перебивайте, пожалуйста, а то я забуду, как именно собирался вас наказывать. Итак… - янтарь глаз вспыхнул, потемнев, - вы мне спасли жизнь, - палач грустно вздохнул, вынося приговор за такое отвратительное с его точки зрения деяние, - и мне,и еще практически всей своей группе. Вы отдали мне все свои резервы до капли, потому что были слишком неопытны для того, чтобы правильно распределять силу.
От такого взгляда хотелось громко зарыдать и повеситься. Или застрелиться из бластера. Он мягко намекал на то, как несовершенна жизнь и как сильно кто-то потоптался по чьей-то гордости.
- Я не говорю уже о том, что женщина не должна закрывать собой мужчину, – он заговорил тихо и серьезно - и сердце екнуло. - Особенно, если она ему дорога. Поверьте, я едва ли был бы счастлив, если бы вы умерли, спасая меня. Ваше тело начало буквально распадаться на части. Вас собирали усилиями трех ар-ани, пока я держал вашу душу, - несчастный спасенный супруг пронзительно-нежно коснулся её щеки.
Прохладные губы скользнули по лбу.
- А теперь я позову тех, кто вас осмотрит. Никуда не уходите, пожалуйста, Иорэ-эээ.
От этого бархатиcтого укоряющего тона все оперные певцы зарыдали жгучими слезами, понимая, что сцена им уже не светит. Но, может, еще не поздно записаться обслуживающим персоналом на какой-нибудь крейсер, где господин капитан научит их правильно зажигать аудиторию.
 
Она старалась иронизировать даже про себя, чтобы не думать о том ужасе, который испытала.
- Этого больше не повторится. Никогда, - адмирал легонько пожал её безвольные пальцы и вышел - всего на минуту, не больше.
Чтобы вернуться с Таирратом.
Ар-ани выглядел… как всегда. Ничего необычного. Такой же совершенный, спокойный и пoчти безразличный ко всему происходящему. Только в какой-то миг показалось, что он напряжён до предела. Что он словно чего-то… нет, не опасается, безусловно, но не может понять, как к этому относиться.
Он подошёл к ней, мoлча сев рядом на край постели. Коснулся длинными, увенчанными когтями пальцами щеки. Положил ладонь на лоб. Диагностировал?
И постепенно как будто расслабился.
- Удивительно… - ар-ани говорил почти про себя, едва слышно, - насколько же странными порой оказываются пути… какие удивительные решения приходится принимать. Я рад, что ты жива, девочка. И теперь уже даже практически здорова.
Сознание посетила не слишком приятная догадка,и Иори предпочла уточнить:
- А сколько времени прошло с покушения? – так же, как и до этого, она произнесла слова мысленно, но древний услышал.
- Не так мнoго, как ты думаешь. Всего две недели, - мерцающие глаза-воронки смотрели почти снисходительно, – у вашего курса в любом случае занятий не было,так что ты ничего не пропустила.
- И как скоро я смогу вернуться? - задала волнующий вопрос.
И только теперь поняла, что действительно скучает по Академии. По преподавателям и даже вредному куратору.
- Тогда, когда мы решим, что это возможно, – ответили чуточку насмешливо. - Только из могилы, а уже рвешься к подвигам. Будь осторожнее, Иоррэ… ведь в следующий раз даже наших сил может не хватить, чтобы сохранить твою душу.
Она прикрыла глаза, чувствуя cтранную горечь на сердце. Что-то было не так, как прежде. Не то, чтобы действительно неправильно, но… с изъяном. Или просто слишком уж непривычно?
От этих мыслей начала болеть голова. Кажется, ар-ани это понял. И несколькими касаниями пальцев избавил и от головнoй боли, и от непрошеных мыслей, усыпив.
Вот только сон оказался не слишком спокоен. В нем взрывались снаряды, горели в огне планеты, превращались в пыль целые звёзды. И над всем этим плыл незнакомый знак. Косой алый крест, над которым мерцал тонкий обод венца.
Видение сдвинулось, дрогнуло.
И теперь она точно знала, что уже видела эту картину. Ту самую, что была зашифрована криптограммой и висела когда-то в здании Совета. Теперь перед ней открылась еще одна её часть. Там, где раньше было пустое пространство,теперь… она не поверила своим глазам. Что за бредовый сон! Теперь в открывшейся части картины сияли оковы. Два браслета, знакомых уже до мельчайшей чёрточки, связанные прочной длинной цепью.
Левый браслет, мужской, держал на ладони император Руаррат. Неизвестный псионик изобразил его настолько ясно и четко… в истинной форме. С этими глазами-воронками. А правый… кто его держит был непонятно. Но сияние,исходившее от обоих браслетов, падало на незнакомую эмблему с крестом, словно обволакивая её. Сияние укрывало собой огонь. Усмиряло. И расползалось по знакомым очертаниям карты космоса, накрывая собой не только всю империю, но и другие планеты.
Что это все значит?
И что это за вторая фигура, чей силуэт едва проступает напротив императора?
Сознание заволокла тьма. Но снова не давала отдыха. Невиданной мощи пси-энергия проникала в каждую клеточку тела, заставляя мысленно кричать. Она как будто перерождалась. Снова. Заново. В который раз?
В мерцающем во тьме зеркале очертания собственного тела растворялись в серой дымке, постоянно меняясь. Казалось, все оно состоит из энергии, которая обнимает тело плотным каркасом, не давая раствориться в окружающем пространстве. Словно сама она призрак, которому давно уже пора уйти. Словно её нет и не должно быть…