Отголосок (ЛП)

Я веду машину в полной тишине, наблюдая за пейзажем, и внезапно замечаю, что я уже нахожусь в городе. Я ставлю машину, оборачиваю шарф вокруг моей шеи и закутываюсь плотнее в пальто. Я начинаю бродить по площади Грассмаркет с Эдинбургским замком, что возвышается над ней. Вымощенные булыжниками, извилистые улицы заполнены огромным количеством выстроенных в ряд магазинов, которые варьируются от дизайнерских до винтажных. Я приобретаю пару вещей в разных магазинах: мыло, духи, пару туфель, старинное ожерелье, без сомнения видавшее виды, украшенное очаровательным цветком лотоса. Я даже не знаю, почему я приобрела ожерелье с цветком лотоса, определенно точно зная, что оно принесет мне огромные страдания, когда я буду смотреть на него, но я должна была его приобрести независимо ни от чего. Я приобрела его потому, что я больше совершенно не представляю, чем заняться.
В моем желудке ощущается пустота. Я нахожусь в состоянии постоянного беспокойства, и это моя собственная попытка отвлечь себя. Хотя это так же не имеет никакого смысла, поэтому я нахожу паб, чтобы немного выпить, когда я вхожу в Fiddler’s Arms, я в тот же момент направляюсь к бару. Это место в основном заполнено мужчинами, которые пьют легкое пиво и виски. Я вижу свободный стул и занимаю место.
Бармен располагает салфетку для напитка передо мной, говоря:
― Что—нибудь принести?
Бросая быстрый взгляд на ручки ручного насоса для разлива пива, я не узнаю ни одного названия, поэтому я выбираю одно наугад.
― Старопрамен.
Он кивает мне, начиная наполнять кружку, и затем ставит ее передо мной. Я скидываю свое пальто и вешаю его на спинку стула и потом делаю длинный, медленный глоток напитка, надеясь, что оно немного притупит напряжение, что скопилось внутри меня. Я наклоняюсь вперед и прикрываю глаза, сосредотачиваясь на звуках вокруг меня, желая раствориться в них. Когда я открываю глаза, я замечаю знакомый взгляд, что смотрит на меня с противоположной стороны бара.
Усмешка появляется на лице Лаклана, он кивком указывает на свободное место возле меня, в надежде присоединиться, и я улыбаюсь ему небольшой, приглашающей улыбкой.
― Рад видеть тебя здесь, ― произносит он, когда подходит и опускается на стул.
― Хотела немного пройтись по магазинам перед моим возвращением домой, ― лгу я, и мой желудок скручивает узлами от жалкого обмана.
― Ты возвращаешься в Штаты?
― Да, завтра.
― Короткая поездка, ― замечает он.
― Полагаю.
Он делает глоток его виски и ставит стакан на барную стойку, когда говорит:
― Планируешь приехать еще?
― Сомневаюсь, ― отвечаю я и делаю еще один глоток.
Я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на Лаклана, который внимательно смотрит на меня. Он выглядит представительным мужчиной в брюках, классической рубашке, застегнутой на все пуговицы, сшитом по фигуре спортивном пальто. Его волосы слегка покрыты гелем и уложены, идеально соответствуя остальному образу.
Его глаза продолжают смотреть на меня с мягким выражением.
― Почему ты смотришь на меня так? ― интересуюсь я спокойно.
У него занимает некоторое время, чтобы ответить:
― Ты кажешься немного расстроенной.
― Просто устала. Я не очень хорошо сплю.
― Ты внезапно уезжаешь на другой вечер после стычки с Декланом, ― заключает он. ― Может это имеет отношение к твоему плохому сну?
― Любопытный, ― легко подначиваю его с игривой улыбкой.
― Просто наблюдательный.
― Это все?
― Тебе нужно еще? ― он легко смеется.
― Ты, что, флиртуешь со мной?
― Сколько тебе? Наверное, моложе меня на двадцать с небольшим?
Я киваю.
― Мужчина вроде меня был бы непроходимым глупцом, если бы не воспользовался возможностью пофлиртовать с такой женщиной, как ты.
― Такой как я? Какой такой? Какая я?
Он делает еще глоток виски и затем наклоняется ближе ко мне, отвечая:
― Великолепная, моя дорогая.
Его флирт ничего не значит, он скорее напоминает забавное подшучивание, поэтому я знаю, он не примет за грубость с моей стороны то, что я начинаю смеяться.
Мы вдвоем делаем еще по глотку, продолжая улыбаться, но внезапно он прекращает свой забавный флирт, когда произносит:
 
― А если серьезно, точно все в порядке? Похоже, что у вас с Декланом был дольно—таки странный разговор для вечеринки.
― Просто разбирались с кое—какими делами, вот и все. А ты всегда суешь свой нос куда не надо? ― дразнюсь я.
― Всегда, ― парирует он, и мы оба смеемся.
― Ну, по крайней мере, ты честен.
― Могу я спросить кое—что?
Я киваю.
― Что привело тебя в Шотландию?
Я смотрю в его лицо и не замечаю каких—то потаенных мотивов, а просто мужчину, который хочет честно поболтать. Поэтому я отвечаю:
― Он.
― Он?
― Я приехала повидать Деклана. Я не разговаривала с ним с тех пор, как он покинул Чикаго, и я... я просто хотела его увидеть.
― Любовники?
― Вновь... суешь нос.
Он ухмыляется на мой ответ.
― А у него их много? ― спрашиваю я.
― Будешь ли ты ревновать, если я отвечу "да"?
Вытянув шею, я отвечаю:
― Я не ревную.
― Ты коварная женщина, Элизабет.
― Почему ты так решил?
― Могу сказать из своего опыта, что те женщины, которые не ревнуют, любят свести счет, ― говорит он и затем подмигивает.
― И так ты думаешь обо мне? Что я женщина, желающая отмщения? ― шутливо спрашиваю я, но в душе, правда, желаю знать его мнение обо мне.
― Знаешь, что моя мама всегда говорила мне?
― Что? ― смеюсь я.
― Она говорила, что в то время как все люди происходят от обезьян, рыжие происходят от кошек.
― Так значит, я кошка?
― Хитрая, ― подмечает он.
Я качаю головой и фыркаю.
― Ты забыл ответить на мой вопрос.
― Ты имеешь в виду про Деклана?
― Мхм, ― хмыкаю я, пока делаю глоток напитка.
― Нет.
― Нет?
― Я знаю Деклана очень давно. С ним всегда на мероприятиях есть женщина, но это все для картинки, чисто бизнес. Я знаю, что у него была парочка длительных отношений, но ни одни не зашли далеко. Я думаю, они были больше ради удобства, чем по любви. Деклан очень закрытый мужчина.
Его слова вынуждают мое чувство вины лишь усилиться, осознавая, что то, что он давал мне, было для него, вероятно, в первый раз. Его любовь, его сердце, его моменты нежности. Эта информация еще сильнее разрушает меня.
― Он проницательный человек в бизнесе, ― продолжает Лаклан. ― Я лишь могу предположить, что это работает и в его личных отношениях, но тут ты, должно быть, знаешь больше меня.
― Ты хочешь, чтобы я открылась и рассказала все личные моменты, которые знаю о Деклане?
― Он причинил тебе боль?
― Нет, ― сухо заявляю я, и когда он бросает на меня свой хитрый взгляд, я бормочу честный ответ: ― Я сама себе причинила боль.
Я отказываюсь рассказывать, что также ранила и его. Я не хочу нарушить чье—либо восприятие Деклана как сильного, влиятельного мужчины, каким его все знают.
― Так вы были любовниками?
― Я ненавижу это слово.
― Почему?
Повернувшись лицом к Лаклану, я склоняюсь в сторону, располагая локти на поверхности барной стойки, когда говорю:
― Это поверхностно. Это слово намекает на основание, сексуальные отношения, а не интимность.
― Тебе кто—нибудь говорил, что ты серая?
― А ты хочешь черное и белое? Как будто они существуют. Нет черного и белого, правильного или неправильного, да или нет.
Он поднимает брови в любопытстве, и чтобы облегчить тяжелый настрой, я дразнюсь:
― Ох, да ладно тебе, Лаклан. Уверена, что мужчина твоего возраста должен понимать, что из себя представляет мир.
― Мужчина моего возраста?
― Да, ― ответила я, улыбаясь, и затем рассмеялась, добавив: ― Старый.
 
― Старый? Твоя мама говорила тебе об уважении к взрослым?
― У меня никогда не было матери. ― Я ловлю себя на том, что слова так легко соскальзывают с моих губ, и я даже не думаю, когда говорю их. Я сразу же сжимаю губы вместе и отворачиваюсь от него.