Столкновение (СИ)
Молодой человек пытался разобраться в собственных чувствах и эмоциях, он достал папку, которую забрал у отца, вся информация о ДТП, постановления, листы, копии выписки из больницы его и брата, Киры, копия свидетельства о смерти Маши, заключения судмедэкспертов, фотографии с места ДТП, фото Киры, тело Маши. Показания каких— то свидетелей, где только отец их взял, никто не знал, и уже не узнает.
Зак взял фото, на котором была изображена Маша, ее руки и ноги были неестественно согнуты, а вот глаза открыты, но в них не было ужаса, алкоголь притупляет страх. Захар уже знал, что Маша была пьяна в тот день, открытием было наличие в крови наркотических веществ, парень пытался вспомнить, а употребляла ли она что— то при нем, не мог. В последний месяц, правда, Мария стала более агрессивной, все чаще спорила с ним угрожала уйти к брату, но потом Зак всегда просил прощения, что ее огорчает.
Парень хмыкнул, сейчас он просил прощения ровно ни у кого, только у Киры, и то, когда понимал, что перешел грань. Вспомнив о подруге, Зак взял несколько фото и небольшое личное дело, аккуратно положил перед собой. Ей было семнадцать лет тогда, ученица средней школы, пела в хоре, наверное, готовилась к выпускному. Пробежал глазами заключение врачей, которое уже знал наизусть, — травмы позвоночника, перелом ребер, сотрясение, перелом бедра в нескольких местах… Пела в хоре, поэтому она любит музыку…
Чтение прервал резкий звонок в дверь. Захар встал, на пороге стоял Марк с пакетом в руке, хмурый и злой.
— Проходи, — братья обнялись и прошли на кухню.
Марк зашел первый и замер около кухонного стола, рассматривая фотографии и документы, разбросанные по столу, он поставил пакет на пол и взял фотографию Киры, которую только что держал Зак, руки дрожали.
— Что это? — тихо спросил Марк, не поворачиваясь к брату.
— Наш разговор. — сказал Зак и прошел к окну, чтобы закурить. Приоткрыл окно и повернувшись лицом к Марку продолжил.
— Кира та самая девушка, которую мы сбили. Точнее я сбил. Я узнал недавно, когда…Когда начал расспрашивать ее об аварии, прикинул хер к носу, все начало сходиться в моей голове, — Захар прервался, сделав затяжку и исподлобья глядя на брата, который все так же стоял, перебирая в руках то фотографии, то документы, периодически нервно проводя рукой по волосам.
— Продолжай, — сказал Марк.
— Так вот, я поехал к отцу, в тот вечер я ее поцеловал, она офигенная, я чуть не занялся с ней сексом прям на диване. Но мне надо было знать правду. — Зак подошел к столу, сделал глоток пива. — Я к отцу приехал, и прямо все спросил, он мне отдал эту папку, сказал, что специально все хранил, знал, что однажды кто— то из нас придет за ней.
Нависла тишина, Марк скинул пиджак на ближайший стул, сел и снова взял документы, Захар не отвлекал, он достал стакан, налил туда пива, и отошел курить дальше к окну.
— Знаешь, она ведь мне нравится, сильно. — Продолжал он, смотря во двор дома. — А потом я подумал, что она выжила, а Маша нет, и мне так противно стало от самого себя. Я ведь понимаю, что каждый раз вижу Киру и думаю о Маше…
— Ты идиот, — все так же тихо сказал Марк, поднимая глаза на брата. — Маша умерла, она была гребанной наркоманкой и манипуляторшей! Ты это понимаешь, Зак?
— Я ее любил.
— Ты, дебил, любил этот образ, который она создала вокруг себя. — Начал заводиться Марк. — Эдакая дева в беде, всегда несчастная, полная надежд..
— Марк… — устало перебил Захар. — Я знаю, точнее недавно узнал, когда читал эти документы, о наркотиках, о том, что она делала аборт, причем когда со мной встречалась..
— Что? — Марк начал перебирать документы, найдя тонкий файлик, где лежала анкета и копии документов о Маше, быстро достал и начал искать документы.
— То самое, — Захар сел напротив брата, смотря на всю кипу бумаг. — Я ведь знаю, что и ты с ней не спал, хотя она предлагала.
— К..откуда? — спросил Марк, глядя брату в глаза.
— А вот, — Захар подал несколько листов. — Переписка с ее телефона, у кого и что брала, с кем спала, какой ты козел, и я тряпка. А самое веселое, я все это только сегодня начал читать. Сначала я просто читал досье на Киру, злясь что она живая. И во мне все кипело, до тошноты от себя, что она мне нравится. А сегодня вот…
— Охуеть… — сказал Марк, смотря на брата. — Зак…я, я сегодня сделал нечто ужасное.
— Переспал с Кирой? — с улыбкой спросил Захар.
— Нет, я рассказал о Маше, о тебе о ДТП…правда не сказал, что там была еще одна жертва. Не смог, стыдно мне.
— Зачем? — сквозь зубы просил Захар, сжимая кулаки.
— Она спросила зачем я это начал…. — И Марк глядя на брата, пересказал весь разговор. Брат слушал его не перебивая, желваки ходили по лицу, костяшки пальцев побелели, с такой силой тот сжимал кулаки. Марк рассказал, даже о том, как приходил к ней в палату, умолчал о значке. Все это время, Захар молчал.
— Она права, ты эгоист, — сказал Зак, когда Марк замолчал. — Но я знаю, ты хотел как лучше, и да меня бесит, что ты ее разозлил, и сделал из нее какой— то приз. Нахуя, Марк?
— Не знаю, мне казалось, ты начнешь проявлять инициативу, поймешь, что не готов отступать…
— Ты не ошибся, я не готов быть с ней, потому что она та, кого я сбил, я ее покалечил, сломал жизнь. Мне в глаза ей смотреть стыдно, ты понимаешь?
— А может это шанс все изменить? Исправить ошибку? — Марк допил бокал и крутил его в руках. — Может это наш шанс сделать что— то хорошее. Показать, что мы не конченные мудаки, которые не понесли наказание.
— Ты думаешь, она поймет и простит?
— А если не говорить?
— Она не дура, — Захар подошел к холодильнику и достал еще по бутылке. — Знаешь, я не смогу. Я трус. И тебе не позволю к ней лезть. Надо оставить девочку в покое.
— Ты ей нравишься, брат. По— настоящему, мне кажется, Кира поймет, может быть, даже простит. — Марк взял фотографию Киры, сделанную уже после аварии, девушка сидела в кресле — каталке, на улице, на детской площадке, на коленках у нее лежала книга, а в руках был стаканчик кофе. Фото сделали издалека, скорее всего отец до сих пор следит за судьбой девушки.
— Ты в курсе, что ее родители разрешили только оплатить лечение и коляску? — добавил Зак, тот отрицательно покачал головой. — Тут есть где— то расписка, что им ничего от нас не надо. Но папа за ней присматривает, я так думаю, или присматривал. Есть фото, где она с костылем уже.
Парень порылся и протянул брату.
— А я ведь так и не смог к ней зайти, — зачем — то сказал Захар. — Несколько раз приходил к палате, стоял и все. Не смог. Боялся, что увижу ее живой, разозлюсь еще больше.
— Сука… — Марк подошел к окну, взял сигарету и закурил, спустя семь лет.
А мы навеки связаны с теми, кто с нами одной крови, близнецам в этом плане хуже многих, та связь которая у них, не прерывается, как бы они не старались. Умение читать друг друга без слов, это немногим лучше, чем испытывать боль за брата. Марк чувствовал, как Захару тяжело, и ему было больно, осознание вины, пришедшее резко, как гром среди ясного неба. Понимание того, что косвенно он виноват во всем, давило на Марка, заставляя сжимать кулаки и вдыхать ядовитый дым. Хотелось закричать от боли. На плечо опустилась рука брата.
— Не писсимизди, брат. Все могло закончиться куда хуже. Я это сегодня понял, что ты все сделал как велит сердце, но Кира права, ты ебаный эгоист. Но эгоист в отношении меня.
— Осталось только понять, как разрулить все гавно, что я наделал.
— А надо ли? — спросил Зак, прикуривая очередную сигарету.
— Надо, не просто так она появилась в твоей жизни, возможно это реально шанс все исправить.
— Исправить можно прикус и сиськи, а тут… Кира покалечена, хромает, комплексует по этому поводу, ты как мне предлагаешь это исправить?
— Буй знает, — честно ответил Марк.
Они стояли у окна смотря в низ, на сонную детскую площадку. Дождь все так же капал, по карнизу стучали тяжелые капли, отдавай пульсирующей болью в головах братьев. В дождь всегда хорошо спится, в нем спокойно, потому что человек, это животное, которое вышло из леса. Дикие животные не охотятся в дождь, и поэтому можно спать другим, не боясь за свою жизнь. Шум дождя приносит некую безмятежность, помогает расслабиться мозг, мысли приходят в нужное русло, нас посещают, может быть, не гениальные мысли, но те, которые помогают посмотреть на ситуацию с другой стороны.