Столкновение (СИ)

— Ваши напитки, — аккуратно поставив перед каждый кофе, он снова удалился.
— Тогда почему? — Максим начал догадываться, Наташа слишком прямолинейна, не любит кому— то что— то доказывать, вызывающая, привлекающая внимание.
— А ты как думаешь? — Наташа не улыбалась. — В принципе какая разница, что обо мне думают другие люди, я довольна своей работой, и моя совесть чиста. Хотя я уверена, если бы парочке моих коллег ради повышения, они согласились бы. Просто люди лицемеры.
Она пожала плечами и сделала глоток кофе.
— Наверно, ты права.
— Конечно права, Максим, — первый раз она назвала его по имени, это прозвучало так просто и обыденно, будто произносить его имя для нее было чем— то обычным.
— Наверное сложно работать с людьми? — Максу стало действительно интересно, как можно каждый день общаться с огромным количеством людей, при этом не выплескивая свои эмоции на других, он был уверен, что Наташа не позволяла себе не профессионализм.
— Когда как, люди ведь все разные, с кем— то легко, а с кем— то нет. Дело опыта. Тебе с машинами тяжело работать?
— Машинами занимаются мастера, мы с Заком только руководим.
— И на этом руководстве ты заработал на такую тачку?
— Нет, это я взял у отца. — Признался парень с улыбкой.
— Богатый папа — это здорово, наверное.
— Не всегда, но я все же связал свою жизнь с автомобилями, как он мечтал.
— А кто твой отец? — спросила Наташа.
— Он совладелец автосалонов, тех, где работает Кира сейчас. И Марк. — Макс поднял на нее глаза, и брови Наташи поднялись вверх.
— Ты Жданов? — не сдержала девушка крика удивления.
— Да, это я. — Максим давно привык к вниманию из— за своей фамилии. В школе, в университете, везде ему приходилось доказывать, что он не сидит на шее отца, да ему повезло больше, чем многим. Но подавляющее большинство знакомых и бывших друзей — были уверены в обратном, ему завидовали, кто— то презирал, льстили.
— Тяжело тебе, — кивнула рыжая, выглядывая в сторону в ожидании ужина.
— Почему?
— Потому что при таком отце всегда надо доказывать, что ты не верблюд. Все же уверенны, что тебе с неба манна небесная сыпется. — рассуждала девушка, смотря в карие глаза Максима, будто читала как открытую книгу.
— Да, родителей не выбирают, но я своими доволен, — Макс кивнул и продолжил. — Мы не всегда были богаты, все что сейчас у папы есть это заработано ценой его здоровья, маминых нервов и пары раз полного банкротства.
— Понимаю, деньги не даются легко… — Их разговор прервал появившейся официант.
— Я прошу прощения, ваш ужин будет еще через пять минут. — уведомил он, накрывая молодым людям на стол.
— Куда деваться, — сказала Наташа, и взяв кружку с кофе отклонилась на спинку дивана, храня молчание.
Когда они снова остались наедине, то просто посмотрели друг на друга, не нарушая тишину. Говорят, если художник начинает писать картину снизу, то он уже точно знает, как она будет выглядеть, он может упустить некие детали, но само изображение то, что есть в его голове, воображении, непременно появится на холсте. Максим вспомнил об этом смотря, как рыжая спокойно пьет свой кофе, смотря в окно, как поправляет хвост, и тихонько зевает в салфетку. Встретив ее первый раз, он подсознательно знал, что это будет не последний, а сейчас он увидел всю картину целиком, в объеме. Она слишком на него похожа, то же отношение к жизни, к людям, к деньгам, осознание этого напугало. При том, что сама Наташа, побольше части, носит маски, давая людям думать о ней так как тем удобно, сам он поступал точно так же, если в нем хотели видеть мажора, папенькиного сынка, прожигателя жизни, кто он такой, чтобы запрещать людям эти мысли.
Еще через несколько минут принесли ужин, пожелав приятного аппетита, пара склонилась над своими тарелками, периодически делая замечания и комментируя еду.
— Макароны на ужин, то сильно, — сказала девушка, отодвигая тарелку и дела глоток вина. — Серьезно, не сиди я в студии по пять дней в неделю, то жевала бы тут лист салата.
— Кстати о студии, — Максим дожевал брускетту. — Ты давно танцами занимаешься?
 
— Со школы, Кира пела в хоре и закончила по классу фортепиано, а я танцевала русские народные танцы, — при этой фразе Максим засмеялся в голос.
— Серьезно? Русские народные?
— Да— да, не веселитесь молодой человек так, — девушка укоризненно на него глянула и потянулась к круассану, отщипнув кусочек, макнула в ароматную подливу. — Я до сих пор могу станцевать. Правда в классе седьмом я взбунтовалась и нашла хип— хоп, потащила туда Киру, но та влюбилась в восточные танцы, так мы и бегали обе. Она в отличие от меня музыкалку то с отличием закончила. А я потом на какое— то время уехала к отцу, и в другом городе занялась стрип— пластикой, отцу было пофиг, а вот мать орала. А когда вернулась Кира с распаханной ногой, кое— как ходит…. Мне даже стыдно было на танцы бегать.
— Ты знаешь, что случилось?
— Банальное ДТП, — девушка пожала плечами. — Поражаюсь я ей, я бы нашла этого козла и сломала б ему ноги, а она сказала — «не он так другой бы меня сбил». Она, кстати, моя самый верный фанат, всегда нам и костюмы найдет, и оператора для клипов, на все выступления ходит.
— Вы выступаете? — удивился Максим, получая какое— то сладкое удовольствие от беседы.
— Да, иногда, — Наташа откусила круассан и начала девать, выглядела при этом как девочка, тихая, спокойная, простая и ничем не выдающаяся.
— Интересно. А вот у меня хобби нет, хотя мама и таскала меня на бальные танцы класса до пятого.
— Ты бальник! — захохотала она с набитым ртом. — Какая прелесть…. Народница и Бальник.
Они посмотрели друг на друга и засмеялись.
25.
Как мало в наших жизнях приятных вечером, поистине тех, которые оставляют послевкусие добра, и чего— то воздушного. Радость от беседы, интересной, не вульгарной, душевной, той которая заставляет задуматься — это редкость в наши дни. Все чаще политика, религии, звезды. Мы мало спрашиваем о самих людях, предпочитая говорить о себе, или молчать. Но в молчание вы не познаете суть человека, не увидите его глубину, вопрос насколько вам это надо.
Молодые люди еще немного посидели, переговариваясь ни о чем.
— Слушай, ужин был классный, правда, но время позднее, а вставать мне очень раннюю рань. Может ты отдашь мне флешку? — Наташа поставила локти на стол и положив лицо на ладони, захлопала глазами, делая невинное лицо.
— Конечно, — Макс улыбнулся и протянул ей маленькую флешечку на ладони и, когда Наташа потянулась к ней, сжал кулак. — Но, киса, ты сначала мне расскажешь, что это за парень, с которым у тебя такие пикантные видео.
— Ах ты маленький извращенец, — пробормотала девушка, сузив глаза, которых блеснул демонический огонь. — Хочешь знать грязные подробности?
— Хочу, — Максим повторил ее позу, и теперь они оба разглядывали друг на друга с каким— то вызовом.
— Мой парень практиковал легкое БДСМ, немного банально, но больше всего его возбуждало смотреть на наш секс. — Наташа приподняла бровь и продолжала смотреть на парня.
— И все? Как скучно… — ответил Макс. — Я ожидал что— то эдакое.
— Умоляю, все банально и просто. — Наташ допила вино залпом и повернувшись к парню спросила. — Счет пополам?
— Нет, я оплачу. — парень кивнул официанту, стоявшему недалеко.
Оплатив счет, они вышли на улицу минут через семь. Город погрузился во тьму, и стало холодно, подул сильный ветер, пара поспешила скрыться в машине.
— Тебя туда же? — спросил Макс, заводя мотор.
— Да, — Наташа просто кивнула, смотря на сообщение от Киры.
«Наташ, завтра поговорим. Кажется нет у меня больше друга захара…»
«что случилось, Кри— кри?» — рыжая нахмурила брови и не обращала внимание, на сидящего рядом парня, мелькавшие огни.
«Сможешь приехать?» — прилетел ответ.
«Да прискачу, сейчас с одним делом закончу, жди через час где— то»
— Всё нормально? — вывел девушку голос Максима из мыслей.