Личный колдун президента (СИ)

— Про Польшу и засохшие какашки.
— Точно! Вот лежит такая в степи по колючим кустом, воняет, и никому не нужна. Разве что мухам, да и то, пока не засохнет.
— Не улавливаю мысль.
— Погоди, — полковник назидательно выставил указательный палец. — Вот, значит, не нужна никому, и тут караван из соседней страны. С верблюдами, ага. Животина глупая, писает куда ни попадя, в тот числе и на колючки. А там кизяк сушёный.
— Ну?
— Не нукай, ваше сиятельство. Разбухает, значит, наша какашка…
— Не наша!
— Хорошо, пусть не наша, но всё равно разбухает. И опять мухи и вонища. Так несколько раз — то засохнет, то разбухнет. В конце концов, кто-нибудь в костёр её и приспособит. Вот с Польшей то же самое.
— В костёр?
— И в костёр тоже. После очередного раздела. Оно ведь как, то от моря до моря, то на карте не сразу найдёшь.
Определённая правда в образном сравнении полковника есть. Я немного почитал материалы по истории Польши, чтобы иметь представление о будущем театре военных действий, и тоже обратил внимание на периодические изменения границ этой забавной страны. Порой изменялись до полного исчезновения.
Хотя, чему удивляться? История нашего мира тоже знает много подобных случаев. Ещё в молодости, лет двести пятьдесят назад, сам принимал участие в очередном разделе королевства Свазиленд между Империей, Великим Герцогством Бейяр, и королевством Лимузен. Потом, правда, участвовал в присоединении вышеупомянутых государств, но это уже другая история. Нас же не интересуют рассказы о захолустных провинциях на самом краю цивилизованного мира?
Тем временем полковник Святов убрал кофейную чашку с карты, и ткнул пальцем куда-то в район Кракова:
— Кстати, товарищ министр, а что там за чертовщина со вчерашнего утра творится?
— Ну… как бы тебе объяснить попроще…
— Можно и сложнее, всё же не совсем дурак, — хмыкнул барон. — Твоя работа?
— Вообще-то нет, — я пожал плечами. — Хотя, если посмотреть с другой стороны, своё небольшое участие в этом празднике жизни отрицать не стану. Совсем небольшое участие. Микроскопическое, можно сказать.
— А подробнее?
— Можно и подробнее — они сами всё сделали!
— И всё? — удивился полковник.
— Да, всё.
— Замечательные подробности. Ты настолько красноречив, что ведущие ток-шоу удавятся от зависти.
— Мозес, ты смотришь телевизор?
— По долгу службы. Заодно прикидываю, стоит ли делать отдельную виселицу для каждого канала, или можно будет вешать их по очереди.
— Постой, то странное самоубийство известно телеведущего на прошлой неделе…
— Не угадал. Тот телеведущий повесился сам после проигрыша крупной суммы, полученной от иностранного сутенёра.
— Кого?
— Ну, этого, как его там… от спонсора!
— Ага.
— А чего ага? Представляешь, с жалким каре против моего роял-флэша. И я не мухлевал, представь себе. Пара амулетов на удачу от нашего полкового мага мухлежом не считаются!
— Я тебе про это же и говорю.
— Про что?
— Про удачу. Помнится, я тебе рассказывал про «купол удачливости» над Россией?
— Нет, не помню.
— Это неважно. Ну так вот, теперь эта страна чуть удачливей как сама по себе, так и отдельные её жители.
— Коряво выразился, товарищ министр.
— Но ты понял мысль?
— Да что тут непонятного? Я иду с удочкой на озеро в Кистенёвке, и вместо десятка мелких карасей есть шанс вытащить штук двадцать зеркальных карпов килограмма по три каждый. Правильно?
— Совершенно правильно. Но удача есть величина постоянная, и на весь мир поровну не делится. Если где-то её больше, то где-то, естественно, её меньше. Ты ловишь своих карпов, а в это время где-нибудь у берегов Японии налетает на скалы рыболовецкий сейнер. Я вытаскиваю спиннингом щуку в свой рост, а в далёких тёплых морях мурена откусывает яйца незадачливому ловцу жемчуга. Старушка из деревни Берендеевка вовремя вспоминает про оставленный включенным утюг, а пьяный матросик на авианосце «Рональд Рейган» роняет зажжённую сигару в лужу пролившегося топлива. Вот как-то так.
— Вот кто авианосец спалил.
 
— Он ещё горит. И это не я.
— Верю, — кивнул полковник. — Это они сами подожгли. А вот где была удача у повесившегося телеведущего?
— Не у него, а у остального населения России. Теперь их никто не станет агитировать за лечение геморроя свежими огурцами.
— Вот оно что!
— А ты как думал?
Полковник ещё раз посмотрел на карту, и рассмеялся:
— А поляки, значит, предлагали лечить простатит с помощью военной техники. Она же не просто так начала гореть и взрываться?
— Их уговорили устроить небольшую провокацию с применением ракет и авиации. Танки попали под раздачу случайно.
— У тебя бывают случайности?
— В жизни всегда есть место тщательно запланированным случайностям.
— Хорошо сказал.
— Я не просто сказал, я это сделал.
Из соображений секретности порталы пока решили не использовать, так что обещанные Глебом Егоровичем десантники прибыли двумя транспортными самолётами только поздно вечером. Естественно, целиком десантно-штурмовую бригаду президент не дал, но и роты со средствами усиления для проведения небольшой операции на чужой территории вполне достаточно. И моих бойцов ещё три десятка. Куда больше-то? Мы же не войну устраивать собираемся.
Боевую задачу им ставил барон Мозес Свальбард. То есть, полковник Михаил Святов. Мне не по чину — генералы в этом мире и в этом времени командуют сидя в уютных кабинетах, а речи произносят с трибун на торжественных построениях. А какие могут быть торжества поздним вечером при свете прожекторов на аэродроме?
— Итак, товарищи, — полковник медленно прохаживался перед строем и с самым серьёзным видом вешал на уши лапшу. — Нам предстоит контр-террористическая операция в оккупированном поляками Кракове! Поэтому прошу принять во внимание важное обстоятельство — кроме террористов, нашими противниками станут так называемые вооружённые силы Польши и польская полиция. Не обманывайтесь видимостью их противостояния с бандитами — это отвлекающий маневр, призванный ввести в заблуждение прогрессивную мировую общественность в лице Российской Федерации. Да, товарищи, другой прогрессивной общественности у меня для вас нет!
Мозес повёл плечами, видимо привыкая к дополнительному весу бронежилета поверх кольчуги, и продолжил:
— Так же нам оказана высокая честь принять участие в испытаниях новейших защитных средств, основанных на нетрадиционных физических принципах. Отставить смех! Принципы нетрадиционные в хорошем смысле этого слова, а не в том, о чём вы подумали. Индивидуальный тактический модуль, из соображений секретности замаскированный под браслет из металла жёлтого цвета с имитацией драгоценных камней, вырабатывает силовое поле, способное выдержать попадание пули из любого известного типа стрелкового оружия, позволяет без последствий для организма находиться в эпицентре ядерного взрыва до двадцати четырёх часов, и не пробивается артиллерийскими снарядами до 152 миллиметров включительно при выстреле в упор. При больших калибрах возможны лёгкие контузии.
— А гранатомёт, товарищ полковник? — задал вопрос кто-то из строя.
— Гранатомёты и ракеты поля боя, условно классифицируемые «земля-земля», «земля-воздух», «воздух-земля», «воздух-воздух» и прочие им подобные, с точки зрения наших учёных являются стрелковым оружием, и о нём я уже говорил. Но это всё в теории, товарищи! Практические испытания защиты на новых физических принципах нам предстоит провести в бою. Всем понятно? Можете не отвечать, потому что непонятливые будут отстранены от участия в операции.
 
Барон многозначительно потёр кулаком о ладонь.
— Индивидуальные тактические модули получите непосредственно перед отправлением. Да, ещё что хочу сказать… Переброска на место тоже будет проведена с помощью новейшего оборудования, так что попрошу не удивляться и не делать круглые глаза. Мы с вами солдаты, а не фрейлины вдовствующей императрицы! Нас невозможно удивить.