Алиса в Замужикалье (СИ)

Нистар врезался в стену и, безвольно обвиснув, сполз по ней на пол. Как в замедленной сьемке я наблюдала за горящими алыми углями глаз пса, которые медленно приближались ко мне. Вот он совсем близко. Слюна, капающая с клыков, отвратительно пахнет гнилью. Острые когти блестят металлом, разрезают кожу на моей груди и скользят вниз, к животу. Меня обжигает боль. И я вдруг оказываюсь на полу, залитом водой. По груди течет горячая кровь. Хочется спать. Не хочется думать. По воде подо мной вдруг пробегает рябь. Щекотно. Я смеюсь, и смех отнимает последние силы. И вдруг из воды появляется Азар.
Как такой высокий мужчина может поместиться в такой маленькой лужице? Это очень смешно! Но расхохотаться не получается, потому что очень больно. Азар взмахивает рукой, она превращается в острый меч. Адский пес ревет, прыгает на Азара. И тот одним махом сносит все три головы Цербера. На их месте тут же появляются новые. Совсем крошечные. Азар хватает скулящего от боли пса, раскручивает его над головой и швыряет в стену. А потом подбирает и засовывает в своей браслет.
И вдруг в душевую с ревом врывается Горал. За ним катится Доля, мелко семенит Недоля, позади них возвышается мытарь.
– В академии использована запрещенная магия! – рычит Горал и вдруг застывает, глядя на Азара. – Ты! – он бросается к Азару.
Азар вдруг падает на пол, и… исчезает в луже воды.
– Где ты, предатель? – ревет ректор и длинной струей пламени высушивает всю воду на полу. – Заговор у меня за спиной! Выходи на честный бой, трус!
Но поздно! Азара нет, словно его поглотила земля, вернее, вода. Горал замечает меня.
– Алиса! – шепчет он и падает на колени.
– Опять меня баллов лишите? – с трудом произношу я.
– Лишу, – шепчет он, поднимая меня на руки. – А еще оставлю без сладкого и заставлю учиться без выходных. Молчи, дурочка! Тебе нельзя разговаривать.
– А не успеешь… те – шепчу я, захлебываясь красной слюной. – Кажется, это всё! Ищите себе другую девочку для битья.
– Лекаря ко мне в кабинет! Живо! – рычит Горал и щелкает пальцами.
Мы оказываемся у него в кабинете. Он кладет меня на диван и опускается рядом на колени. Берет мою руку и дышит теплом на холодную ладонь.
– Другую не найду. Ты одна такая, девочка. Копии не существует, иначе бы давно заменил тебя на более покладистую. Потерпи, сейчас станет легче! Сейчас придет эскулап и всё залечит. Есть такая раса: эскулапы, люди-змеи. Они спасают обитателей всех миров. Меня как-то по кусочкам собрали. А с тобой и работы не много. Всего лишь слегка подлатать. Будешь, как новенькая, – он целует меня в губы. – Да не толпитесь вы! – шипит он на Долю, Недолю и мытаря, которые окружили диван. – Дайте воздуха. Вон из кабинета все! Вон!
– Извёл злыдень нашу красавицу! Извёл, ирод, соколицу! – всхлипывает Доля, утирая слезы рукавом.
– Не нагнетай, клуша истеричная! – шипит на нее Недоля.
– Он здесь! – мытарь смотрит в угол кабинета.
Лица  мертвецов под его волосами испуганно разевают рты в немом крике. Из-под седых прядей тянутся ко мне скрюченные руки.
– Кто здесь? – Горал вздрагивает.
– Ангел Смерти, – мытарь указывает в угол кабинета. – Он пришел за ней.
– Вон! – кричит Горал, извергая длинную струю пламени, которая выжигает всё в углу кабинета и расцвечивает стену черными подпалинами. – Скажи ему, чтобы пошел вон!
Мытарь лишь молча качает головой.
– Скажи ему… – спазм перехватывает горло дракона и он, судорожно выдохнув, шепчет:  – Скажи ему, что я ее выкуплю. Заплачу столько, сколько скажет. Окажу любые услуги. Стану его должником. Всё, что он захочет. Я – Судьба, ему выгодно иметь такого должника, как я.
Мытарь неслышно шепчет что-то, глядя в угол. Потом внимательно вслушивается и снова качает головой:
– Он не идет на сделки, Горал. Он пришел за Алисой.
Горал подкладывает под меня руки, поднимает и осторожно прижимает к груди. Я слышу, как бьется его сердце. Чувствую тепло его тела.
– Ничего не бойся, моя девочка, – шепчет мне Горал. – Я не отдам тебя Ангелу Смерти! Он не вырвет тебя из моих рук. Не позволю! Живьем загрызу, разорву, растопчу. Ты, главное, дождись эскулапа. Не закрывай глаза! Не засыпай! – горячечно шепчет он, прижимаясь к моим холодным губам  жарким ртом.
 
– Холодно, – шепчу я. – Очень холодно!
– Уже не так, – шепчет он, обхватывая меня и пряча в обжигающих пламенных объятьях. – Я согрею. Просто не засыпай! Говори со мной!
– Что… говорить? – мне всё труднее складывать буквы и слоги в слова.
– Что хочешь. Да хоть таблицу умножения. Дважды два…
– Четыре.
– Дважды три…
– Шесть.
– Умница. А говоришь, что не любишь учиться, – он прячет лицо в моих волосах, обдувая их горячим дыханием.
Внезапно в кабинет влетает странное существо: до пояса человек, ниже пояса змея. В руках он держит огромный чемодан. Раскрывает его – там полно инструментов. Он бросает беглый взгляд в угол кабинета и спокойно говорит:
– Я тебе ее не отдам. Уходи, Ангел Смерти!
Эскулап легонько прикасается к моему лбу двумя пальцами и властно велит:
– Спи!
Меня охватывает сладкая дрёма. Я плыву. Плыву, плыву…
Я не знаю, чего во мне сейчас больше: ярости, боли или желания. Желания обладать Алисой. Моя девочка чуть не погибла. Но до этого моя девочка предала меня. Не понимаю чувств, что клокочут внутри: это злость или любовь? Я мысленно произнёс это слово? Любовь? Нет, эта болезнь мне незнакома. Любить я не умею. Способен лишь обладать, желать, подавлять, владеть. Но пора перестать врать самому себе. Алиса – единственная, с кем мне хочется броситься с Драконьей Скалы, связав себя клятвой верности на веки вечные.
Но как простить ее измену? Почему из всех мужчин на свете она выбрала именно Азара? Моего злейшего врага? Если бы между ними ничего не было, то он бы не бросился ее спасать. Или она не выбирала? Может быть, он сам к ней подобрался?  Почему?  Ответ очевиден: чтобы свергнуть меня. Иначе зачем ему спасать Алису? Он ведь ничего не делает просто так. Это заговор. Я его ждал. Клянусь первородным огнем, я чуял: что-то зреет медленно, как нарыв, как раковая опухоль. И вот дождался. Всюду враги. Никому нельзя верить. Азар проник в академию. И моя девочка с ним. Что она знает? Насколько вовлечена в заговор? Может быть, именно его она искала в Зафеминье? Но почему она приняла его за студента?
Пламя ярости бурлит в моем сердце и рвется наружу. "Я люблю этого мальчика!" – сказала она мне там, на  Драконьей Скале. Но в ее сердце нет любви. Я знаю: она себя обманывает. Но зачем? Что ей пообещал Азар? И как ему удалось завоевать ее? И кто она вообще? Почему вокруг нее постоянно что-то происходит? Все события тщательно просчитанных вариантов Судьбы завязаны именно на эту девочку. И Азар – этот хитрый лис, текучий, как вода, тоже вьется рядом.
С самого детства мы с ним соперничали. Мне, сироте, было тяжело угнаться за блестящим принцем крови из знатного королевского рода. До хруста в челюсти я сжимал зубы, пытаясь не отстать, превзойти его в силе, ловкости, смекалке. Но он всегда был на полшага впереди меня. И смеялся, глядя на мои жалкие потуги переиграть его.
А я терпел, потому что знал: настанет день, и этот блестящий баловень судьбы, которому все далось без усилий с самого рождения, оступится. Ошибется всего один раз, уверовав в собственное непогрешимое могущество. И тогда я буду рядом. И отплачу за все. Мы вместе свергли Божество. Но всю грязную работу по заговору против Фатумора выполнил я. А он лишь ждал, развлекаясь и скучая. До сих помню его лицо, когда я перехватил власть в академии, а его приговорил к казни. Он не поверил, что тот, кто всегда был в тени, может сыграть главную роль. Он не мог осознать, что проиграл. В первый раз в своей долгой жизни победителя и баловня Судьбы.
 
Ему удалось улизнуть от казни. Но я знал: он кружит где-то рядом, как стервятник выжидая, когда Судьба даст ему возможность отомстить мне и отобрать власть. Теперь я понял, почему он подобрался к Алисе. Она – идеальный кандидат для заговора, если пообещать ей кусок послаще. И вот здесь он и ошибся. Потому что Алиса похожа не на него, а на меня. Такая же дворняжка, которая крутится рядом с сильными мира сего, пытаясь урвать то, чего не дополучила при рождении. Разве может этот сытый неженка понять, что значит быть всегда голодным? Глядеть на чужой успех, жадно раздувая ноздри, наслаждаясь запахом власти, и понимать, что у тебя такого не будет никогда? Не потому, что ты хуже. А просто Судьба не дала с рождения того, что дала другим.