Кофе по-ирландски (СИ)

Дом, в котором вырос Паша, оказался старинным особняком. Когда-то в нём жила дворянская семья, а потом при советской власти этот дом хорошенько «уплотнили», превратив в коммуналку.
Мы приехали раним утром: ещё толком не рассвело, но окна в доме приветливо горели. Нас явно ждали. Стук в тяжёлую дверь, отчаянно пытающуюся сохранить хоть какую-то память о временах былой роскоши.
– Паша? Сынок, ты приехал! Отец, отец, беги скорее – Паша приехал!
Дверь открывается, и к нам выходит отец Паши. Я себе его представляла совсем по-другому. Паша такой высокий, мощный, а папа – почти с меня ростом и худенький, щупленький. Но вот по лицу можно было безошибочно сказать – эти двое точно отец и сын. Глаза Паша явно снял под копирку с отцовских – они добрые, улыбаются. Нет, так мастерски сыграть нельзя. Видно, что Пашу очень ждали и… меня. Отец берёт за ручку сонного Даньку и ведёт его в глубину длинного коридора, мы же идем следом.
Проходим несколько дверей, ведущих в какие-то комнаты, и заходим, по всей видимости, в бывшую барскую залу. Именно залу – комнатой это помещение просто язык не поворачивался назвать. Высоченные потолки, паркетный пол, за которым столько лет аккуратно ухаживали Пашины родители. Наверное, когда-то в этой зале устраивали танцы под аккомпанемент пианино… На потолке сохранилась уникальная лепнина – кувшинки, на которых сидят лягушки. Тот же мотив повторялся на розетке, где висит люстра. Очень необычно видеть современные вещи в таких помещениях…
В комнате накрыт стол. Так рано, а стол ломится от еды. Входит мама. Милая женщина с тёмными густыми волосами. Глаза цепкие, не просто смотрящие на тебя, а как будто сканирующие все твои мысли, все твои жизненные установки.
Улыбается мне и протягивает руку.
– Ольга.
– Татьяна.
– Вот и познакомились! Прошу к столу. За Данилу не беспокойтесь – мой муж его уже укладывает спать. Бедняжка очень устал в пути, видимо… Ему игрушки показывают новые, а он зевает вовсю…
Боже! И вот так всё просто, что ли? Так, вообще, разве бывает? Родные бабушка с дедушкой уже год вообще не интересуются судьбой внука, а тут чужие люди готовились к приезду незнакомого им малыша, купили игрушки…
Начинают наворачиваться слёзы… Душу их в зародыше.
– Спасибо огромное, Ольга! Вы очень добры…
– Ну, хватит расшаркиваться. Садитесь и ешьте!
– С удовольствием! Я, если честно, так проголодалась!
Садимся за стол, Паша раскладывает по тарелкам салаты, а мама сидит и разглядывает своего сына. Сразу видно, что она очень по нему скучает. Пытается отгадать по Пашиному лицу, как ему жилось…
Возвращается отец.
– Так, ну что, надеюсь, вы без меня не поднимали бокалы?
– Не, пап, ты что? Садись, давай выпьем!
– Предлагаю тост – за нашу гостью!
– Ну что вы… ну какая я такая гостья, чтобы тост ещё за меня поднимать…
– Так! Татьяна, вы гостья, а нам – хозяевам – решать, за кого и в какой последовательности пить.
– Поняла, Ольга! Замолкаю!
– Отлично! И не вздумайте мне после помогать мыть посуду – терпеть не могу, когда толкутся на моей кухне!
– Удивительный вы, Ольга, человек! Обычно все страдают от того, что никто не хочет помогать убирать со стола, а вы даже желающих с кухни гоните.
– Запомните, Татьяна: в семье есть только одна женщина, и в доме – только одна хозяйка. Двум хозяйкам на одной кухне никогда не ужиться.
Выпили, едим. Всё очень вкусно. Блюда простые, но чувствуется, что сделаны от всей души. Чувствуется, что Ольга очень старалась угодить. Конечно, в первую очередь своему сыну, ну а потом уж и мне, наверное… Эти немногословные люди взывают доверие. Несмотря на то, что Пашу они видят очень редко, прекрасно ощущается их прочная связь друг с другом. Сразу понимаешь, что всё так. Всё правильно. Так и должно быть. И для этого совсем не нужно учиться красноречию.
– Значит, так, молодые люди! Вижу, что и вам не мешало бы поспать с дороги. – Ольга ведёт в комнату. Там уже постелена большая кровать. – Не будем делать вид, что вы только что познакомились, так что спать вам тут вместе, тем более что спать-то больше и негде. Я ухожу в магазин. А вы располагайтесь, отдыхайте.
 
Вот так. Сколько раз я прокручивала в голове сценку нашего знакомства, но даже моей богатой фантазии не хватило представить, что всё может быть именно так. Эти любящие без меры сына родители готовы принять любой его выбор и относиться к нему с уважением. Неужели остались ещё такие люди с настолько широкой душой? Готовые принять любого человека в свой круг только по той причине, что он дорог кому-то из членов их семьи?
Я поражена этим открытием. Дом достоин своих обитателей… Благородство притягивает благородство.
***
Мы заснули мгновенно. Разбудил нас Данька. Дома никого не было: Ольга всё ещё не вернулась из похода по магазинам, а папа Паши ушёл на работу. А потому мы быстро привели себя в порядок и пошли гулять по городу. Первым и не самым, кстати, приятным сюрпризом для меня стало обилие очень красивых девушек. На улице зима, а они ходят в мини-юбках, и при этом на таких высоких каблуках, что я сразу мысленно поставила им пятёрки за выносливость и смелость. Ходить по ухабам из снега и льда на таких шпильках дорогого стоит. Поразило то, что девушки медленно прогуливались в таком виде даже по парку. Да, это не Москва… В Москве встретить в парке девушку на шпильках – редкость. Нет, даже не редкость – настоящий раритет. А вот грубые ботинки или утеплённые челси – постоянные проживающие в гардеробах столичных модниц.
Минск празднично украшен – почти ни одного дерева вдоль дорог, которое бы не переливалось разноцветными огоньками гирлянд. Повсюду царила атмосфера праздника – прохожие радовали расслабленными, улыбающимися лицами. Я не чувствовала себя здесь совсем чужой… Скорее, нещадно страдала моя самооценка: не принято тут по-простому одеваться – и всё. А у меня с собой только джинсы да свитера…
Ещё более неловко стало тогда, когда Паше позвонил Юра и сказал, что заедет через пару часов и заберёт нас в какое-то новое заведение. В чём же пойти? Кроме тёплых спортивных ботинок на меху в арсенале имелись одни единственные сапоги, да и те не могли сильно похвастаться статью в приличном обществе. Ну, кто же знал?.. Я же ехала к родителям жениха…
Решила наплевать на такие мелочи. В конце концов, я тут всего лишь гостья. Могу позволить себе несколько… м-м-м… отличаться от коренного населения.
Вдоволь нагулявшись по улицам города и налюбовавшись уникальными зданиями, мы вернулись домой. На часах около восьми вечера. Ольга хлопотала на кухне, а Константина, отца Паши, так до сих пор и не было. Как мне не хотелось хоть чем-то помочь Ольге, я всё же сдержалась и ждала, пока она сама меня не попросит о помощи.
Ужин был великолепен – женщина умудрилась за столь короткое время налепить гору вареников с картошкой. В Москве продаются полуфабрикаты, но я их никогда не покупала, и это было моё первое знакомство с настолько вкусными домашними варениками. А сразу же после нашего вечернего застолья приехал Юра. Находясь в радостном возбуждении, он поцеловал всех присутствующих и начал поторапливать нас. По правде говоря, я была не в восторге от его предложения, и дело тут даже не в том, что у меня не было подходящей к этому случаю одежды – я не могла, у меня просто не поворачивался язык, попросить Ольгу посидеть с Данькой, пока мы будем беззаботно развлекаться.
Я смотрела на Юру, на Пашу и не знала, что и сказать…
– Юра… вы, пожалуй, идите с Пашей без меня…
Может быть, мне показалось, но Ольга как будто ждала именно этих слов, словно проверяя меня на вшивость, потому что, услышав их, она сразу же сама стала уговаривать меня идти и оставить Даньку на неё, мол, она очень любит детей и с удовольствием повозится с ним немного, а потом ещё и уложит спать.
Я бесконечно благодарна ей и до сих пор не могу понять, чем заслужила такое к себе отношение…
Мы вышли из дома, сели в Юрин «БМВ» и поехали. Ночной Минск очень красив. Его нельзя сравнивать с Москвой, потому что этот город словно игрушечный. И всё это компактное пространство горело, светилось вывесками и поздравительными перетяжками. Вовсю гулял народ…