Кофе по-ирландски (СИ)

К концу рабочего дня в офис зашёл человек в фирменном костюме курьера по доставке цветов. Спросил моё имя, вышел и через пару минуту вернулся с огромной корзиной цветов. Брат пошутил надо мной, сказав, чтобы я убрала этот мусор, а то на проходе мешает, хотя теперь действительно нужно было что-то делать с этой корзиной. До дома мне её не довезти, а в офисе она и впрямь занимала слишком много места.
Пару часов корзина нещадно пиналась сотрудниками нашей типографии, и, в конце концов, её попросту выбросили.
Даже немного жаль.
Правда, пилюлю всё-таки подсластил молодой печатник, которому поручили вынести корзину на мусорку. Он подошёл ко мне и с хитрым выражением на лице протянул маленькую открыточку.
– А вот это тоже чуть было не выкинул…
Открыла.
«Для самой необыкновенной и желанной чудачки.
P.S. От Зайки».
Ч.Т.Д. Чёрт тебя дери.
  
ГЛАВА 13. ПРОСТИ…
 
14-18 МАРТА
Чем больше времени проходило с момента нашей последней встречи с Лёшей, тем труднее решиться на новое свидание. Меня радуют воспоминания, но что-то в душе подсказывает, что это просто нечестно с моей стороны – так гнусно пользоваться его симпатией.
В эту пятницу я решительно отказала ему, сославшись на то, что хочу побыть наедине с сыном. Ложь. Довольно мерзкая. Но ещё хуже мне становится на душе оттого, что не смогу ему сказать «Зайка» с теми чувствами, которые буквально всеми жабрами ощущали жители его чудесного аквариума.
Хочу встретиться с девчонками. Заодно и передать новые серьги для Наташи.
Почувствовав внутреннюю свободу от мнимых – и не только – поклонников, сердце требует чего-нибудь нового. Что-то вроде свежего знакомства. Так, всего лишь провести вечер в клубе. Просто так, чтобы хоть немного переключиться с обволакивающих до удушения отношений с Лёшей и, что немаловажно, полностью похоронить встречи с Пашей, неприятно теребящие собственное самолюбие.
Наташка, увидев новенькие серёжки, на порядок дороже той, что осталась без пары по моей вине, выражала искренний восторг относительно моего верного бойфренда. Видите ли, и голос у него такой сексуальный, низкий, манящий, и манеры выше всяческих похвал, и денег, видимо, немало…
И чем больше она расписывала его достоинства, с которыми я в душе не могла не согласиться, тем больше сопротивлялось всё мое существо. Я не отрицала ни слова из того, что она говорила, но внутри поднималась волна негодования. При чём тут голос? При чём тут деньги? Неужели вы не понимаете, что это всё дело даже не десятое, а, как минимум, стопятьсотдвадцатьпятое? Что главное – быть рядом с человеком, равному тебе по крови, для которого ты не просто милая чудачка, спасающая от скучной и однообразной, хотя и сытой, жизни. Что главное – когда не надо открывать кому-то глаза на очевидные тебе вещи, когда смеёшься не по очереди, а одновременно.
Ладно, всё – забыли. Идём в «Вегас».
Полностью отдаюсь музыке и атмосфере бесшабашного веселья. Танцую со всей страстью, стараясь выдать бурлящие эмоции и тревожащие мысли до конца, без остатка. К столику подхожу редко. Не танцую медленные танцы. Вместо этого пережидаю их за столиком, утоляя жажду виски с колой и мохито попеременно. Девчонки не трогают меня, как будто понимая, что я на грани переосмысления чего-то бесконечно-важного в жизни.
Медленный танец… Сижу. Смотрю на подруг, выцепивших из толпы неплохих ребят.
Радуюсь за них. Снова сижу, пью и, наконец, чувствую себя уже слишком нетрезвой, чтобы танцевать вообще…
Сообщения приходят одно за другим, а я их даже не читаю.
Странно, ещё один медленный… Ну и пусть…
И ещё один…
Минут двадцать – одни медленные танцы. Что же это за заказчик-идиот? Он что – всё оставшееся время купил? Ну и пусть: мне всё равно, так даже лучше. Как раз под типично-русский сплин.
Отрешаюсь почти полностью, смотрю в точку, думаю о чём-то своём. А о чём – сейчас уже и не вспомнишь.
Кто-то садится рядом. Лениво поворачиваюсь: сил удивляться просто нет.
 
Паша. Сидит и улыбается. И плевать. И пусть сидит и улыбается – стол большой, места много…
– Ну и сколько мне ещё ждать?
– Чего?
– Тебя.
– Да пошёл ты.
– А что так грубо-то сразу? Я тут уже полдискотеки песен скупил, а ты всё не идёшь, не ищешь меня…
– А тебе кто-нибудь говорил, что ты дебил и задрот?
– Нет.
– Поздравляю с дебютом.
– Поздравления приняты. Ну что – пойдём отмечать мой дебют?
– А зачем? Я весь вечер за это пью.
– А тебе кто-нибудь говорил, что для девушки ты слишком много пьёшь?
– А тебе не пофиг?
– Пофиг.
– Ну так иди, поищи ту блондинку и поучи её жить. А я в домике, – злорадно бросаю ответ и, характерно так, руки над головой складываю.
– Так что? Незабываемая блондинка, да?
– Не знаю… Это тебя спросить надо, насколько она незабываема.
– А я забываем?
– Ты невспоминаем.
– Как страшный сон?
– Хочешь поговорить об этом?
– Нет.
– Отлично. На этом аудиенция окончена.
Уходит. И хорошо.
Вечер перестаёт быть томным, и я собираюсь домой. Прощаюсь с девчонками, выхожу на улицу и ловлю такси. Середина марта, а всё равно очень холодно.
Как назло, нет такси, лишь водители с непроизносимым акцентом предлагают отвезти в любой район Москвы, только с единственным условием – если я покажу дорогу.
Наконец, подъезжает жёлтая «Приора» с шашечками, и я плюхаюсь на большое мягкое сиденье. Домой. Спать.
По дороге, в свете мелькающих огней ночного города, читаю пришедшие на мобильный сообщения.
«Как у тебя дела?»
«Я просто хотел узнать, как дела»
«Скучаю. Целую. Лёша»
«Почему не отвечаешь? Я волнуюсь»
«Если не ответишь – приеду завтра к тебе. Сильно волнуюсь»
«Я что-то сделал не так?»
«Всё равно ты – лучшая. Зайка»
Вот чё-ё-ёрт!
Не отвечаю. Просто не знаю, что именно написать.
Подъезжаем к подъезду. Из такси выхожу заплаканной. Иду к подъезду.
– Ну так что? Может, всё-таки отметим дебют?
Резко поворачиваюсь – Паша.
Ступор. Полная несостыковка.
– А ты, вообще, как тут оказался?
– Пить меньше надо. Я на заднем сиденье ехал.
Теперь я думаю, что погорячилась насчёт жеманки в креманке. Похоже, моя оперативка тоже нуждается в срочном апгрейде.
Стоя истуканом, я молча смотрела на Пашу, и до меня никак не доходило, а как это он, собственно, мог очутиться на заднем сиденье такси, которое я поймала?
– Ну что?
– Что – что?
– Ну что, пойдём домой?
– В смысле?
– В смысле холодно, и спать уже хочется.
– А-а-а, ну да… Пока, Паша.
Открываю дверь подъезда и собираюсь войти.
– А ты всегда так к провожающим относишься?
– Как именно? Вроде бы все приличия соблюдены, я сказала «пока», что ещё?
– А чаем горячим не угостишь, что ли?
– Ещё чего захотел! Блондинки тебя пусть угощают!
– Да я серьёзно… Мне бы чаю попить и поспать… ну, в смысле просто поспать…
– А что, ты, Паша, ещё и бомж?
– Нет.
– А что ж к себе не едешь чайком побаловаться?
– Ну а если я уеду, кто тебя завтра от похмелья спасать будет?
– С чего это ты взял, что у меня будет похмелье?
– Считал, сколько ты выпила. Могу с полной ответственностью сказать: похмелье будет и довольно жёсткое. И если ты меня сейчас не пустишь, то завтра сама же обвинишь в том, что у меня нет никакой совести и я, такая сволочь, бросил тебя в трудную минуту.
– Просто потрясающие выводы! Но скажу тебе – нет. Справлюсь со своим похмельем как-нибудь сама.
– Если не пустишь, придётся мне всю ночь просидеть под дверью, а утром взламывать её и спасать тебя.
– Не говори ерунды!
– Я ведь правда под дверью сидеть буду… и песни орать… Подумай – самой перед соседями неудобно будет.
– Ты точно полный задрот!
Хлопаю перед его носом дверью и запираюсь на замок.