Зеркала и галактики (СИ)
Кажется, получилось. Дальше брат сам в два счета разъяснит глупой самоотверженной Звере, что ему дороже – два дня удовольствий или жизнь потрясающего миллаушского чуда.
А вот и полиция. Ну, что им надо? Оставив Северина с Милой, телохранитель зашагал навстречу вывернувшим из-за угла полицейским.
Их было двое – симпатичная светловолосая девушка в форме и медово-желтый миллауш. На звере было надето нечто вроде жилета полицейской расцветки – синий с белым и красным. «Дожили, – неприязненно подумал телохранитель. – Миллауши щеголяют в жилетах!» Дело было не в одежке, а в том, что Мстислав вообще на дух не переносил миллаушей – карателей и убийц. Разве что для Умной Зверы сделал исключение.
– Здравствуйте, господа, – звонко проговорила девушка, в приветствии коснувшись козырька форменного кепи. – Офицер полиции Иванна Таш. Прошу извинить за вторжение. – Она замешкалась, переводя взгляд с Мстислава на Северина, заодно оценила по достоинству бесподобную Милу. Улыбнулась мужчинам: – Кто из вас – Мстислав Крашич?
– К вашим услугам, – отозвался телохранитель холодно. Девушка ему нравилась, но вот клятый миллауш… медово-желтый, с кремовым брюхом, видным из-под жилета… Да еще кисточки на ушах, которых нет ни у кого, кроме старых знакомцев Мстислава. – Здравствуй, умник. С чем пожаловал?
– Вы их различаете? – удивилась симпатичная Иванна. – А я – нет. И в нашем отряде никто не различает. Они сами как-то разбираются по дежурствам… – Спохватившись, она принялась объяснять: – Господин Крашич, мой… э-э… коллега настоял, чтоб мы посетили ваше поместье. В смысле, поместье господина Донахью. Он дал понять, что у него к вам дело.
Мстислав уставился в желтые глаза Очень Умного Зверя. Обратился мысленно:
«За сестрицей явился – спасать и воспитывать? Опоздал – мы это уже уладили».
Миллауш издал протяжное «мрр-аа-ха-у», обращенное к Миле. Она откликнулась низким повелительным рыком, который настолько не вязался с обликом прекрасной женщины, что Иванна испуганно присела и схватилась за кобуру на поясе. Впрочем, оружие она не достала, быстро сообразив, что к чему. Черты лица Милы начали меняться, оплывать, однако она по-прежнему выглядела с ума сводящей женщиной и крепко обнимала Северина.
– Ах-ха! – заявил Очень Умный Зверь.
Новый повелительный крик, больше похожий на рев разгневанного вожака стаи, чем на оправдания сглупившей младшей сестры.
– Рха! – буркнул Зверь, точно плюнул в сердцах. Уши опустились, воинственные кисточки на них поникли.
Яростно взвыл Северин, закрепляя победу Милы. Симпатичная Иванна от неожиданности подпрыгнула и опять схватилась за кобуру. Ошарашенно потрясла головой, обратилась к Мстиславу:
– Простите. Я не ожидала, что выйдет так шумно.
Она не казалась идиоткой. Очевидно, миллауш держал ее сознание под контролем.
«Убирайся, – мысленно велел ему телохранитель. – Северин позаботится о твоей сестре».
Очень Умный Зверь сел на хвост и уставился Мстиславу в лицо. Пристальный немигающий взгляд, буравящий душу.
«Что тебе? – спросил Мстислав, стараясь подавить раздражение. И внезапно сорвался, обрушился с упреками: – Ты убил Дэсса, хотя я просил пощадить. Ты создал этого слизняка, недочеловека, Краша – и меня сделал его рабом. Что тебе еще? Пошел вон отсюда!»
«Я сберег твою жизнь, – пришел от миллауша – впервые! – неожиданно ясный ответ. – Ты мог быть давно мертв, телохранитель. Вдвоем с другом. Спроси у жены и у брата: чему они больше рады?»
«Кроме жизни, есть долг и честь». Мстислав нарочно выразился как можно яснее. Коли миллауш способен воспринять от людей еще что-нибудь, пусть воспримет и это. «Ты все понял, Зверь? А теперь уходи».
Очень Умный Зверь не ответил, но и не тронулся с места. Взгляд круглых желтых плошек сделался задумчив.
Держа Северина за руку, Мила двинулась было к брату. Тот шевельнул медовыми ушами, и она замерла. Северин стоял рядом, неподвижный и сосредоточенный. Очевидно, мысленно общался с Очень Умным Зверем.
Симпатичная Иванна разглядывала Милу, которая менялась, превращаясь в миллаушку. Черты лица смазывались, золотые волосы тускнели, липли к голове и плечам, одежда обращалась шерстью.
Мстислав забеспокоился: отчего-то Светланы с Кариной не видно. Тут стоял шум до небес – а девчонки не примчались. Надо полагать, Очень Умный Зверь намеренно их держит поодаль. Проклятая тварь. Вот уж прав был брат, когда говорил про тотальный контроль сознания…
У Северина брови сошлись к переносью – миллауш сообщил нечто неприятное. Затем начал подрагивать угол рта; похоже, дела совсем плохи. Умная Звера прекратила меняться и положила руку ему на плечо. Ноги у нее уже стали серыми лапами, а руки еще оставались руками, с тонкими изящными пальцами вместо длинных когтей. По-прежнему хмурясь, Северин обнял ее за талию… за мускулистый бок стоящей на задних лапах кошки.
– Что можно сделать? – резко спросил он вслух. Выслушал мысленный ответ миллауша. – Если даже ты не знаешь, тогда кто?
По всей стене дома, по трем его этажам, в окнах вдруг проснулись Зеркала: в каждом золотисто-коричневом прямоугольнике загорелись, разбегаясь вширь, желто-красные огоньки. Мстислав невольно огляделся в поисках новоприбывшего отряда миллаушей, но их не было.
– Ах-ах-ахххх! – выкрикнула Умная Звера, и от ее крика миллауш привскочил и вздыбил шерсть, даже его полицейский жилет раздулся. Звера зашлась в новом крике: – А-а-ах-ха-ррахх! – Дальше она забормотала тихо и очень быстро, так что Северин явно не понимал ничего, а Очень Умный Зверь вслушивался с большим вниманием.
Миллаушка говорила минуты две. Когда она смолкла, пламенные цветки в Зеркалах погасли.
– Теперь у тебя есть ответ? – осведомился Северин.
– Нам надо подумать, – неожиданно ответила за Очень Умного Зверя девушка-полицейский. – Всего доброго, господа.
Коснувшись козырька форменного кепи, Иванна зашагала вдоль дома, а миллауш деловито направился следом. На стоящих торчком ушах воинственно топорщились кисточки.
Умная Звера обхватила Северина за шею, на миг прижалась щекой к его щеке и кинулась вслед за братом. Бежала на задних лапах, а тем временем руки стремительно изменялись, и вот уже миллаушка опустилась на все четыре конечности – и скрылась за углом почти кошкой. Северин проводил ее тоскующим взглядом и обернулся к брату.
– Слав, ситуация такова. По официальной версии, население активно протестует против деятельности миллаушей и требует свободы воли. Через два дня, как запланировано, отбудет их основной отряд. А вскоре отзовут и остальных. Когда продавят это решение через Объединенный Совет безопасности. Причина – многочисленные случаи подавления воли человека. Поэтому миллаушей здесь не останется. Ни одного. Ни единого наблюдателя! – Северин повысил голос и в гневе хватил кулаком по раскрытой ладони. – Ты понимаешь, что тут начнется?
– Чего не понять? СерИвы по проторенной дорожке двинутся обратно к людям… Нет, не так: люди первыми пойдут на СерИвов, желая себя обезопасить. Начнется война, которую мы как будто предотвратили. В лучшем случае, СерИвов загонят в резервации, откуда им будет носа не высунуть. – Мстислав помолчал, размышляя. – По-хорошему, людям надо бы отсюда убраться. СерИвы остались бы сами по себе, не в кого перескакивать – и нет проблем. В конце концов, именно мы заявились на их планету, а не наоборот. Нам и уходить.
– Ты это объясни высокому руководству, – язвительно откликнулся брат. – Так и вижу: завтра же начинается спешная эвакуация городов.
– А я не вижу, кому выгодно убирать миллаушей – гарантов спокойствия и безопасности.
– Тому, кто их боится больше, чем СерИвов. Кому они мешают блюсти собственную выгоду. Свобода воли! – воскликнул Северин. – Послушай, Слав: я сам, лично, работал с миллаушами. В обход всех чиновничьих указов – работал. И Кирсан тоже, и остальные наши сотрудники. Мы все учили умных зверей: не навреди. Пусть даже они вмешиваются, манипулируют сознанием, подавляют волю – ну и черт с ней, с дурной волей, если таким образом предотвращаются убийства. Свобода, – повторил он с отвращением. – Кто ее, когда и где видел? Стоит только наше видео посмотреть – сразу поймешь, что твоим сознанием вертят, как хотят. А тут – миллауши, которым не нужно ни денег, ни власти. Только, чтоб их семьям на родине дали спокойно жить. – Северин клацнул зубами и тряхнул головой. – Да что я тебе-то объясняю?