Зеркала и галактики (СИ)
– Анатолий, вы проиграли пари.
Кирсан шепотом выругался.
Миллаушка отвернулась и снова занялась превращением в кошку, а Северин с нервной усмешкой пояснил брату:
– Когда по видео начался ваш концерт с борта корабля, мы заспорили. Господин Кирсан считал: это – хитрый трюк с изображениями Ханимуна и песнями Домино. А я стоял за то, что там настоящие Зеркала, и они отражают настоящего СерИва, который поет настоящие магические песни. Дальше все стало ясно, однако пари никто не отменял.
– Ты выиграл, – сухо подтвердил Мстислав.
– Но откуда СерИву знать о нашем споре?
– От миллаушей. Они заставляют его вспоминать жизнь Домино и заодно всаживают в башку что ни попадя: чужие мысли, воспоминания…
Телохранитель поймал себя на том, что начинает раздражаться. Разговаривать с братом было тяжело. Казалось бы, прошлое давно выгорело и отболело, а вот поди ж ты. Горькая память вернулась.
– Мстислав, – позвал Кирсан, открывая дверцу глайдера. Изображения Дэсса на стеклах поблекли и готовились исчезнуть. – Я могу рассчитывать на минуту вашего внимания?
Северин протянул руку, желая забрать лучемет, но Мстислав не отдал и забрался в машину прямо так, пристроил оружие на коленях. Ксенолог поморщился, однако не возразил и сразу приступил к делу:
– Рассказывайте. О переселении СерИвов, о клиенте, о представлении на борту «Адмирала Крашича» – словом, все.
– Господин Кирсан…
– Анатолий.
– Хорошо. Анатолий, кто вы?
– Я не представился? Директор Центра ксенологических исследований. А ваш брат – мой лучший, – подчеркнул он, – аналитик. И, как мы теперь знаем, он же – мой лучший полевой агент. – Кирсан усмехнулся: – Циркач. Един в двух лицах! Это он пригласил меня здесь работать, переманил из академии… Итак, я вас слушаю.
Мстислав изложил всю историю, не забывая наблюдать за тем, что происходит снаружи. Светлана увлеклась наведением красоты и не выходила из глайдера; Очень Умный Зверь с сестрицей, Дэсс и Северин собрались в кружок и мирно общались. Неприятно было видеть княжича и Северина рядом, но не разгонять же их, в самом деле.
Ксенолог задал десяток уточняющих вопросов и с минуту сидел, о чем-то размышляя.
– Значит, с нами Дэсс Мат-Вэй, – проговорил он наконец.
– Наш лучший союзник, – напомнил Мстислав. – Поверьте: он не причастен к переселению своих сородичей.
– Очень плохо. Все переселившиеся – и переселенные – СерИвы будут уничтожены. В смысле, погашено их сознание. Сюда уже везут триста миллаушей, которые вычистят всех без разбора.
– Анатолий, это невозможно. Дэсс помогал мне, как мог. И он готов помогать дальше.
– Мстислав, вы слышали? Уничтожат всех.
– Ан…
– В случае агрессии аборигенов решение о зачистке принимается вне планеты, – отчеканил Кирсан. – На самом высоком уровне. А мы выполняем приказ.
– Я – гражданское лицо. И не обязан подчиняться бесчеловечным приказам.
– Вам припишут сопротивление властям, подрыв мирного существования и прочий вздор. И уничтожат вместе с вашим СерИвом.
– Я не позволю убить Дэсса.
– Мстислав, послушайте. Его не удастся вывезти с Беатриче, ни один корабль отсюда не стартует без проверки, которую проведут миллауши. Они – превосходные полицейские, и никакой СерИв от них не укроется. Здесь его тоже не спрятать. Физически он человек, и он не выживет в горах один, без человеческой еды.
– Я позабочусь… – начал телохранитель.
– И как только вы лишь подумаете о переселенном в человека СерИве, о нем узнают миллауши. Неподкупные и непреклонные служаки, абсолютно лояльные властям, которые их наняли. Ваш СерИв обречен.
Мстислав помолчал, обдумывая слова ксенолога.
– Анатолий, дайте совет.
– Вы телохранитель. Ваша задача – хранить тело своего клиента, Нормана Донахью.
– А если я – полевой агент?
– Вы шутите?
– И не думаю. По документам, я сотрудник вашего Центра и несу ответственность за аборигена, с которым работаю.
– Мстислав, вы шутите? – повторил ксенолог с нажимом. – Мне довольно цирка от вашего брата!
– Это не цирк, а вопрос жизни и смерти ни в чем не повинного человека.
– СерИва.
– Все равно. Анатолий, дайте совет полевому агенту.
– Для агента у меня есть конкретное задание, – отрезал раздраженный Кирсан. – И не знаю, как Северин разорвется, делая два дела сразу. А сейчас я хотел бы побеседовать с вашей женой. – Он решительно вылез из глайдера.
Светлана как раз закончила прихорашиваться, и ксенолог перехватил ее по пути к теплой компании миллаушей, Северина и Дэсса.
– Госпожа Крашич, позвольте, – он подхватил ее под руку и повел к реке. На ходу оглянулся через плечо: – Господа пилоты, проверьте, можно ли восстановить глайдер.
Мстислав выбрался из машины. Он не был пилотом Кирсана и не собирался выполнять распоряжение. Однако подошедший Северин махнул рукой: «Лезь обратно, поработаем», – и телохранитель послушался. Сел на место пассажира – или, если угодно, второго пилота.
Глайдер был неплохой; лучший из недорогих – «фелиция» последней модели.
– Это моя ласточка, – сообщил Северин, запуская проверку систем. – Ну, поглядим.
Проверка началась; оба уставились на табло. Система энергоснабжения, балансировки, навигации, климат-контроль… Миллауши постарались на совесть: глайдер был полностью выведен из строя и требовал замены всех электронных блоков.
– Вызовем помощь из Рассвета, – заключил Северин и без перехода заговорил о другом: – Слав, я примчался на Беатриче вслед за тобой. Ты бросил академию, а я доучился за нас обоих. И работал здесь за двоих. Потому что ты дурью маялся в охранном агентстве, а я делал нужное дело. Которому мы с тобой учились, которое ты тоже мог бы делать, если б тогда не послал все к черту. И я ждал дня, когда тебе понадобится моя помощь. А ты… Что за дикость? Я вчера был в институте Донахью; я читал твой контракт. Психологическое рабство! Ты спятил? Если тебе нужны деньги, почему не попросил? У тебя семьи нет? Ни отца с матерью, ни брата, ни тетки? Слав, я получаю две хорошие зарплаты. И твою – за полевого агента – держу на отдельном счету. На твоем…
– Погоди. Это ты спятил, а не я. Две работы, две зарплаты. Зачем?
– Я уже объяснил. Я выполняю за тебя твою работу.
– Рехнулся, – убежденно сказал Мстислав.
Северин опустил голову, сцепил пальцы в замок. Видно было, как у него подрагивает угол рта.
– Я рассчитывал, что ты опомнишься, – проговорил он тихо. – Черт… Ну, объясни: чего ты мне тогда не простил?
Мстислав невольно потер лоб. Обруча от Донахью уже нет, а мысли разбегаются, не собрать.
– Чего не простил… Не в тебе одном было дело. – Говорить не хотелось, но он через силу признался: – Меня лучшие друзья убили, и любимая девушка. Никто не спросил, какого рожна я взялся тебя защищать, не посоветовал плюнуть и не мараться. И показания давали – будто нарочно меня топили, не пытаясь хоть как-то оправдать. А Лора – та вообще…
Это было особенно горько. Лучшая в мире девчонка в тот вечер стонала от наслаждения в объятиях Мстислава, а после врала, что у нее был Северин.
– Я им предательства не простил, – закончил он.
Северин повернулся на сидении, задумчиво посмотрел в лицо.
– Слав, ты меня удивляешь. Это же были мои лучшие друзья. И моя девушка; я тогда понятия не имел, что она заодно и тебе голову морочит. И они совершенно правильно меня выгораживали. То есть, неправильно, но объяснимо. Так значит, ты из-за этого?… – Он тряхнул головой, не в силах поверить. – Из-за этого себе жизнь поломал? Нет. Все равно не понимаю. Ты сгоряча бросил академию из-за двух олухов и ветреной дуры. А потом? Ты семь лет меня знать не желал. Не разговаривал, не встречался, к родителям не приезжал, когда у них был я. Уж я изворачивался, исхитрялся, лишь бы с тобой повидаться, объясниться! А ты – ни в какую. Слав, я еще раз спрашиваю: чего ты мне не простил?
– Деда, – глуховато вымолвил Мстислав. – Он из-за тебя на тот свет ушел раньше времени.