Лунная песнь (СИ)

Но говорящие с духами нэндесийцы не были так просты, чтобы стать легкой добычей. Кто-то крикнул, предостерегая оставшихся по ту сторону пролома, чтобы они оставались на месте. Вокруг твари образовался круг, защелкали хлысты, а к хейви метнулось несколько мечников.
Мне удалось несколько раз попасть, обжигая хейви духовной силой. Уходя от ударов, дух то растекался понизу, то сжимался в крупный пульсирующий дымчатый шар. Его конечности, которые резко взмывали к нэндесийам, несколько раз отрубали, но черная субстанция вновь прилеплялась к телу, а скорость и реакции темного духа от нанесенныз ему ран не замедлялись.
Я, вспомнив старый совет отца, едва страх пытался заполнить разум, сосредотачивалась на движениях и считала наносимые удары.
Нельзя бояться. Испытывать гнев, отчаяние, любую другую темную эмоцию.
Негатив лишь напитает хейви, и оно станет в разы сильнее. По лбу сползла капелька пота, руки задрожали. Каждый из нас должен держаться, и пусть говорящие с духами опытнее, натренерованее, я не сдамся…
… Резко дернуло. Перед глазами встали стены храма. Алтарный камень, грохот чаш и сосудов с подношениями, рассыпающихся по полу. Сэндом лежит подо мной, и на его лице прорастают изумрудные этихелии, так напоминающие порченные тэнтали. “Малышка Ли, — шепчет он. — Прости меня, малышка Ли”…
С губ сорвался судорожный вздох, и я сквозь проступившие слезы уставилась вперед, где несколько удачных росчерков заговоренных мечей разрубили хейви. Эвок, выскользнувший из-за спины мечников, в пару едва уловимых движений пальцев сложил незнакомую мне печать, пока темный дух опять не собрался в единое целое.
Ток духовной силы, и порубленное тело хейви замерло, обмякло и разлилось черной жижей.
Я, с трудом чувствуя тело, как бы невзначай вытерла слезы и оглянулась. Непохоже, чтобы на кого-то ещё попытался воздействовать тиррекус со своими отвратительными штучками. Все нэндесийы, не считая раненых, которые отползли в сторону, выглядели сосредоточенно. На их лицах читалась ясность.
Я одна со своими эмоциями не смогла бы переломить битву в пользу темного духа. Так почему же именно я и только я в этот раз подверглась нападению тиррекуса?..
Глаза тем временем нашли тех, кого успели ранить. Их оказалось четверо.
Прикосновение хейви в какой-то мере задерживала специально защищенная одежда, но когда один из нендесийцев стянул почерневшую на рукаве куртку, я увидела широкую бордовую полосу, пересекающую его предплечье. Нэндесиец, морщась, сжимал и разжимал пальцы, словно его рука немела.
К раненым, бросив на меня странный взгляд, поспешил Иллиан. И если он и сможет подлатать этих бедняг духовной силой, то испорченная одежда уже пропустит удары куда сильнее.
А ведь это первое нападение хейви, которых здесь множество…
Иллиан прикладывал ладонь к ранам, и беднягам становилось легче. После они уже сами чем-то быстро обрабатывали поврежденные участки кожи и одевались. К тому моменту, когда они готовы были следовать дальше, пересечь провал осталось всего нескольким нэндесицам.
— Лия, — негромко сказал мне подошедший Иллиан. — Если ты сейчас вернёшься, не пойдешь дальше, никто тебя не осудит.
Я вспыхнула и с трудом заставила себя не повышать голос при ответе:
— Обещаю, что не доставлю тебе и твоему клану много хлопот. Да, я, может, и далека от чудес самоконтроля…
— Дело не в самоконтроле, Лия. — Терпеливо проговорил Иллиан. — Ты сама знаешь, в чем именно. Мне совершенно не нравится, что происходит нечто, что я не могу объяснить, и что это нечто связано с тобой.
— Ты о тиррикусе?… — шепотом уточнила я.
— Да, и о его…. избирательности. Возможно, он чувствует нашу связь, и через тебя намерен ослабить меня. — Мрачно изрек наследник. — Напрямую он не способен проникнуть в мои мысли.
— Но в центре этого боя тебя не было, с чего ты решил… — Я опешила. Подобное просто не пришло мне в голову.
— А у тебя есть какие-то другие объяснения?..
Я замешкалась. Объяснений не нашлось. Никаких правдоподобных предположений или логических доводов. Совсем ничего, кроме странной уверенности, что, все же, дело не в том, что мы связаны с Иллианом, а в чем-то другом… Или, может, мне так и было внушено?..
 
Проклятье. Нельзя верить даже самой себе.
— Мы с самого начала знали, что эта дрянь способна действовать на разум людей, так почему ты взял меня с собой, раз через связь я буду тебя ослаблять?
— Вопрос не в том, выдержу ли это я, а я справлюсь, вопрос в том, что тиррекус может действовать целенаправленно именно на тебя, кидая на это все свое внимание. Подумай об этом.
— Я не хочу уходить, — упрямо и тихо сказала я. — Это могла быть случайность. Могло быть… да что угодно.
Иллиан замешкался. Очевидно, какое решение он считал самым правильным. Будь на моем месте кто-то другой, этот кто-то другой уже давно бы шел по туннелям наверх, и в глубине души я считала это правильным.
— Хорошо, — нехотя сказал он. — У нас есть всего лишь предположение. Но если подобное повторится…
— То выруби меня, — прервала его я. — Нет сознания, нечему транслировать мысли и чувства, которые скажутся на тебе.
Иллиан едва не скрипнул зубами:
— Безумие и отвага, Лия. И большая глупость.
Я не стала пререкаться, к тому же, не было смысла отрицать очевидное. Оглянулась на провал. За ним ждало спасение, конец всякой опасности, но… я не могла. Я должна была идти вперед.
Сойдя с пяточка, нэндесийцы, не сговариваясь, пошли треугольником, передний угол которого начинался с Иллиана. Я шла за его спиной, наравне со мной шагал Эвок. Мысли о собственной никчемности, пронесшиеся от осознания пропасти в уровне между мной и личным телохранителем наследника, я послала прочь.
Хватит упрощать тиррекусу задачу свести нас с ума.
Прямо на ходу Иллиана мягко повел рукой, и на пару секунд воздух замерцал голубым. Я моргнула, на секунду решив, что мне померещилось, но затем поняла, что ноги двигаются с куда большей легкостью, а спина держится ровно без всякого напряжения. Холод, источником которого возможно были порченные тэнтали, проросшие в сталагнатах, а, возможно, нечто совершенно иное, по-прежнему тянул силы, но усталость благодаря Иллиану отступила.
Туман стелился под ногами, скрадывая очертания земли. Сапоги частенько напарывались на выступы, небольшие ямки или камушки. Несколько раз нам пришлось пересекать темные воды подземной реки, но она была настолько узкой, что каждый оказывался в состоянии перепрыгнуть это препятствие.
Через некоторое время после преодоления последнего завитка подземной реки, голову что-то слегка защекотало. Мягко, почти незаметно. Я испуганно повернулась к Эвоку и тот, опережая мой вопрос, кивнул:
— Да, я тоже это чувствую. Тиррукес в этот раз сама деликатность.
Я тихо рассмеялась, но мой смех резко оборвался. Из-за природных колонн сбоку на нас вылетело новое темное пятно.
Щекотание отступило, но я не успела удивиться, вовремя уворачиваясь от протянутых лап хейви. На взмахе её кончики вытянулись, едва не касаясь моей щеки. Я судорожно кувыркнулась, царапая бок о камни.
Руны на клинках полыхали, когда заговоренное железо касалось призрачной плоти. Иллиан методично отрубал взивающиеся конечности твари, не давая ей дотянуться до соклановцев. Эвок рассек раздавшееся вширь тело, потом ещё раз и ещё, и запечатал хейви.
Черная жижа, тяжелое дыханье нэндесийцев.
Слева и справа мелькнуло ещё несколько пятен. Пять, шесть… я похолодела.
Через мгновенье я уже не задумывалась о том, что делаю. Прыжок, уворот, удар хлыста, лишь через раз достигающий свою цель. Хейви двигались слишком быстро для меня, но пока я умудрялась избегать их касаний. Мечи в руках нэндесицев яростно плясали, а их лица оставались сосредоточены и сдержаны. Редкие глухие стоны говорили о том, что кто-то, всё же, был менее удачлив, чем я.
 
Тело двигалось на рефлексах, а с каждым ударом становилось меньше промахов. Я все лучше и лучше чувствовала хлыст, и в какой-то момент он стал продолжением руки, сквозь которую уверенным потоком лилась духовная сила. Черная плоть стала податливей, я — ещё точнее.