Лунная песнь (СИ)

Его губы дрогнули в жестокой ухмылке. Хейви раздери…
Я прикрыла глаза, привалившись к стене. Хорошо. Я подумаю обо всем этом после.
Подняла голову и спросила:
— А что на счет Лэнса?.. — я чувствовала, как сипнет мой голос.
— Отец непреклонен. Слишком большой риск… — Ухмылка сошла с лица Мохака, словно в него плеснули ледяной водой. — Нам его не уговорить, Лия, я слишком хорошо его знаю. Перед Мэносис и Нэндос он не скажет категоричного “нет”, боясь за репутацию, но будет тянуть с последним словом до тех пор, пока не станет слишком поздно кого-либо спасать.
— Мохак, мне нужно уйти отсюда! — взмолилась я. — Я не могу сидеть в Яме и дальше, пока уходит драгоценное время!
— А тебя тут больше никто и не держит, — с видимым безразличием пожал плечами Мохак. — Я уговорил отца выпустить тебя, всё же, он действительно погорячился и теперь не знает, как объясняться перед гостями, если о твоем заключении станет известно. Ты можешь идти. И постарайся впредь… не показываться мне на глаза.
Он сделал шаг в сторону, освобождая мне путь. Я прошла мимо на не сгибающихся ногах.
* * *
Оби крепко спало. Завершив очередной непростой день, оно копило силы для нового.
Редкие фонари выхватывали деревянные скаты крыш, тускло отсвечивали на оконных стеклах. Из очередного пятна света я каждый раз ныряла в темноту, держа ориентиром следующее. Изредка ощущалось близкое присутствие простейших безобидных духов, но они, потревоженные, стремительно расступались передо мной, испуская легкие волны тревоги.
Ночной воздух холодил разгоряченные бегом легкие. Встречный ветер лениво бросал редкие капли начинающегося дождя. Слишком дождливая для наших краев весна, но смой сейчас весь Север к хейви, это было бы лучшим исходом.
Резиденция Нэндонс выросла передо мной из темноты так резко, что я наскочила животом на забор.
Тяжело дыша, мешком повисла на железной ограде. Тело должно было оставаться в порядке, в конце концов, я не успела до конца растерять результаты изнурительных тренировок в академии, но меня колотило. Металл жег кожу холодом сквозь свитер.
Отдышавшись, я с трудом отцепилась от забора, чувствуя, как сильно вспотели ладони.
Двери дома ожидаемо оказались закрыты. Двое нэндесийцев с каменными лицами наблюдали, как я ожесточенно дергаю ручку.
— Тера Иллиана сейчас нет, — вежливо сообщил мне один из них, когда я прекратила попытки прорваться внутрь. — О-терис, думаю, вам лучше прийти утром…
— Нет уж, тогда я буду ждать здесь, — заявила я.
— Мы не знаем, как долго вам придется ждать, — попробовал призвать меня к благоразумию нэндесиец. — Возможно, всю ночь.
— Я буду ждать так долго, как это потребуется, — отчеканила я.
— В этом нет необходимости, — раздался знакомый голос сзади, и я обернулась. От голубых глаз Иллиана позвоночник пронзил ток, заставляя дрогнуть. — Я уже здесь. Пойдем, Лия.
Охрана поспешно согнулась в поклоне.
Мы прошли внутрь, и тепло приятно погладило замерзшие щеки.
В Оби почти в каждом доме было проведено электричество, но, как я уже замечала, нэндесийцы не особо любили электрический свет и предпочитали свечи. Поэтому и здесь царил полумрак, перебиваемый колыханьем язычков пламени.
Едва мы зашли, вокруг Иллиана тут же закрутился водоворот слуг: кто-то взял его куртку, кто-то отдал распоряжение готовить чай, кто-то пристал к наследнику с каким-то вопросом…
Я смотрела, как он устало отмахивается от наиболее назойливых нэндесийцев, как дает указание прислуге, не вслушиваясь в слова наследника. Холеную бледность кожи портили залегшие под глазами синяки. Обычно идеальный хвост длинных волос растрепался.
Если бы все было иначе… Если бы не было никаких раздражающих людей вокруг, никаких условностей, никаких планов Маркения на наши судьбы… я бы подошла к Иллиану, поправила эти дурацкие выбившиеся пряди волос, прижалась бы к его груди, вдыхая приятный, уже ставший родным запах… Как простая девушка сделала бы это по отношению к простому молодому человеку из того же Галентена.
 
Если бы…
Одна из служанок неловко наступила мне на ногу, и тут же смертельно побелела. Она, как заведенная, забормотала извинения и начала кланяться. Я едва повернула на неё голову, поначалу не понимая, что она сделала и чего от меня хочет.
— Тебя отведут, — наконец, обратился Иллиан ко мне. — Я пока отойду, но скоро к тебе присоединюсь.
Я не хотела, чтобы он уходил, оставляя меня, но лишь кивнула.
Служанка, та самая, что только что закончила бить мне поклоны, засеменила впереди и повела меня вперед, по длинному коридору.
Отчего-то мне казалось, что Иллиан захочет говорить со мной в той же комнате, где я когда-то здесь жила, за нашим маленьким столиком с горой подушек, но вместо этого меня провели в просторную гостиную с широким длинным столом, где, вероятно, принимали всех гостей резиденции.
Я рухнула на первую попавшуюся мне подушку и безразлично накинула на плечи протянутый плед.
Иллиан не заставил себя долго ждать. Он успел переодеться в длинное домашнее одеяние, волосы белой волной легли по плечам. Следом за наследником в комнату прошла служанка с подносом, и на стол опустился чайник и две пиалы.
Пока девушка разливала чай, в нос ударил знакомый запах покой-травы.
Я невесело хмыкнула. Интересно, кому из нас двоих, по мнению Иллиана, требовалось успокоительное?
Служанка наполнила пиалы и вышла. Затянувшееся молчание било по нервам. Я ухмыльнулась, чувствуя странное безумное желание рассмеяться, и потянулась к чаю.
— Значит, Яма?… — вкрадчиво уточнил Иллиан, последовав моему примеру. Длинные пальцы сомкнулись вокруг пиалы, и на мгновение мне вдруг почудилось, что по глине вот-вот поползет паутина трещин, так крепко наследник сжал ладонь.
— Это не имеет значения, — уклончиво ответила я. — Там где я была, меня уже нет.
— Не имеет значения?.. Ошибаешься. У них не было никакого права…
— Но разве мой дядя не волен делать, что пожелает?.. Если отбросить в сторону шелуху, вроде той, что я стала невесткой его сына…
Рот Иллиана скривилось:
— Маркений слишком много на себя берет.
Я расхохоталась:
— Вот как?.. Мэнесис — не твой клан, Иллиан. И кровь высших духов не дает тебе власти распоряжаться судьбами всех северян… Дядя волен выдавать Мохака за любую девушку нашего клана, если на то есть его выгода. И Марика — куда более логичный вариант для закрепления мирного договора с Нэндос, настоящего договора, а не формальности, чем девчонка из отверженной ветви семьи, которая годится только на воспроизведение устойчивых к гнильянке отпрысков.
— В тебе проснулось чувство долга, Лия? — едко перебил меня Иллиан. — Ты так просто встала на сторону тех, кто не считается с твоими желаниями? Или Мохак внезапно показался тебе самой не такой уж и дурной партией?
Я побелела:
— Мохак отказался от меня.
— Отказался? Вот как? Он тебе прямо об этом и сказал? Сказал, что вопреки воли отца разорвет помолвку?
— Нет, именно такого он не говорил…
— И не скажет. Да, он всё прекрасно видит, Лия, он не дурак, но и отказаться от тебя добровольно он не в силах, понимает ли он это сам или нет. То что он тебе наговорил, так или иначе связано лишь с его конечными целями…
— То есть он выдумал, что ты и я со своей… своей тайной связью порочим друг друга?
Сказала и тут же подумала, а не игра ли это моего разума. И связь, и моя возможность чувствовать наследника, вдруг все это существует только в моей голове?..
Мы никогда не обсуждали, кто же мы друг для друга.
— Порочим связью? — Тихо сказал Иллиан. — Всё было бы так, если бы речь шла о ком-либо другом из семей вождей.
 
Сладость пусть и косвенного, но признания, быстро сменилась горечью.
— А что же в нас такого особенного, Иллиан, что мы можем нарушать правила? — продолжила я. — Или всё дело в твоей крови высших духов?
— Как же я сейчас понимаю Мохака… — медленно потянул Иллиан. — Твоя прямолинейность не может не бесить людей. Да, Лия, кровь высших духов — это то, что люди из королевств назвали бы божественным. Разве я должен это пояснять?