Последний повелитель Марса (СИ)
Наш трапезный столик был перевёрнут. Посуда и принадлежности валялись в беспорядке вокруг. Котелок, в котором с вечера оставалась похлёбка, был опустошён и, как мне показалось, начисто вылизан; крышка, которой я прикрывал его, лежала на земле поодаль.
Тщательно осмотревшись, я совершил полный круг и вернулся к Уэллсу. Он с беспокойством смотрел на меня и уже хотел что-то сказать, но я поднял руку и он закрыл рот, не произнеся ни звука. Я направился к люку.
Подойдя на четыре или пять футов, осмотрел вход. Как я уже упоминал, люк был почти что закрыт и из него торчали чьи-то волосатые ноги или, скорее, задние лапы, весьма походившие на медвежьи.
Я взял случившуюся неподалёку суковатую палку и осторожно потыкал одну из лап. Никакого отклика. Выждав недолго, подошёл вплотную и заглянул под люк. Обладатель лап явным образом был мёртв — отсутствовало дыхание и любое движение, сопутствующее живому телу; оно уже начало коченеть.
Он попал в ловушку, словно мышь в мышеловку. Очевидно, при попытке проникнуть в кабину, был неуклюж и выбил топор, которым я расклинил тяжёлую дверь.
Я позвал Уэллса и мы совместными усилиями приподняли крышку. Взяв крупный камень, я вложил его между одной из массивных дверных петель и дверью. Затем мы взяли в руки по одной ноге и потащили из машины.
Зверь был величиной около восьми футов — то есть, выше человека на целый ярд. Воняло от него мощнейше; как псиной, но немного иначе. С трудом перевернув бездыханный труп, мы испытали новое потрясение — при крупном медвежьем теле, существо имело змеиную голову.
— Боже, какая мерзость, — вымолвил Уэллс, — Что нам с ним делать, Джозеф?
— А ничего. Оттащим подальше и бросим. Авось, с ним разберутся так же, как с тем, который был на склоне.
Мы взялись за ноги существа и потащили. Но смрад, источаемый его шкурой в сочетании с неподъёмным весом, делали этот труд просто невозможным. Проволочив его кое-как ярдов десять, мы отошли в сторону, подышать свежим воздухом.
— Нет, так дальше нельзя, — изрёк Уэллс устало и обречённо, — Далеко мы его не утащим таким образом.
Я достал из мешка плитку табака. На дне лежала моя верёвка, при виде которой мою голову посетила идея. Откусив небольшую порцию табака от плитки, я положил её обратно в мешок и достал оттуда верёвку.
Я размотал её полностью и получил приличной длины кусок, ярдов двести. Сложив его вчетверо, привязал этот канат одной стороной к левой ноге монстра, другой — к правой. Отойдя к краю получившейся петли, я оттянул верёвку во всю длину, получив расстояние больше двадцати ярдов. Тогда я завязал две петли на ней таким образом, чтобы расстояние между ними было ярда четыре или около того.
Уэллс сразу понял, что я задумал и как только я закончил, он взял одну из петель и по моему примеру надел её на плечо. Мы потащили тело в упряжке, как два битюга тащат тяжёлую борону. Дело пошло на лад — нам более не досаждал неприятный чуждый запах, а волочь тело за верёвочную петлю было не в пример легче, чем за ногу.
Ярдов через триста мы натолкнулись ещё на один разлом — отвесный склон, высотой как трёхэтажный дом, преградил нам дорогу. Я посмотрел вниз:
— Туда мы его и сбросим.
Я начал отвязывать верёвку от ступни существа. Уэллс, помогавший мне с другой ногой, воскликнул:
— Смотрите! У него такие же бусы, как мы нашли у канала!
На ноге змееголового висела нитка, на которую были нанизаны разноцветные камешки. Я не заметил её, когда привязывал верёвку. Взглянув, я понял — и в самом деле. И расцветка, и размер единообразны.
— Вот, значит, чья кость нам попалась.
— Они люди! — Уэллс увлечённо рассматривал змееголового; запах больше не был ему помехой, — Только здесь у них каменный век. Или упадок.
Существо было абсолютно обнажённое; из всех признаков разумности были только бусы из камешков.
— А если это домашнее животное? Просто сбежало от хозяев.
— Животное не может сделать себе бусы. Et sic, мы имеем дело с разумными!
— Кажется так, мистер Уэллс.
Когда он вдосталь насмотрелся на змееголового, я подхватил того за плечо и перевернул к краю обрыва. Тело тяжело перевалилось и, кувыркаясь, полетело к земле. Шлёпнулось с глухим звуком, подняв клубы пыли. Мы посмотрели на него недолго, затем устало направились к нашему лагерю.
<a name="TOC_id20236254" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);"></a>
<a name="TOC_id20236257"></a>ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
решение принято — вылазка будет!
— ...ко всему прочему, нам необходимо пополнить запасы воды. Того, что мы имеем, хватит едва ли на неделю.
Мы начали своеобразный военный совет, ещё даже не дойдя до места нашей стоянки. Уэллс был возбуждён увиденным и в желании побыстрее выдвинуться на поиски марсианской цивилизации, предлагал мне самые разные доводы, порой весьма фантастичные или же надуманные.
Моё стремление в целом было таким же, но я руководствовался практическими соображениями, а не научным интересом. Лучший учёный — тот, который жив и здоров. Посему, мне приходилось выступать в нашем жарком диспуте адвокатом дьявола.
Впрочем, дьявол быстро сдавал позиции — некая авантюристическая часть моего разума твердила мне, что все опасности — мнимые; на Земле я попадал в переплёты похуже: как-то раз я провёл довольно долгое время в африканской саванне без оружия, воды и пищи, в полном одиночестве. По сравнению с тем случаем, наш полёт на Марс мог считаться хорошо подготовленной экспедицией.