Время Имен (СИ)

Чуть запоздал с маневром.
Ракета пенным шлейфом чиркнула по бортовой обшивке и детонировала в пяти метрах от корабля. Раскаленным облаком захлестнула борт транспорта, содрала броню, изувеченную шрапнелью, и схлынула, в контрасте вернув окрестностям непередаваемо черные цвета. А может то темнело в глазах.
Сам момент удара Николай воспринял плохо. За испуганным писком приборов последовал жуткий толчок, перетряхнувший рейдер. Линии аппаратных граней потеряли четкие очертания — раздвоились, смазались в мелкой дрожи; огни индикаторов расплылись в мутноватые пятна.
Зыбкая вселенная затряслась в припадке.
Первыми жертвами стали кроны, скованные гипнотическим сном. Выброшенные из кресел, после утечки воздуха и переохлаждения, отбыли в палаты мертвых — в солдатский рай или ад. Уточнять Охотник не стал; он ждал последнего взрыва — грохота, свиста… но не трели передатчика.
Эсер, боровшаяся с пультом стрелка, удивилась:
— Серьезно?
Умудрившись оторвать правую руку от штурвала, Николай потянулся к монитору связи, чтобы увидеть искаженную картину трансляции. Полосы и рябь — смысл вызова терялся… Если бы не голос, который монотонно повторял:
— Идентифицируйте себя…
— Вас приветствуют ангелы, — объявил Николай через интерком скафандра.
Сэм покосилась.
— Ник. — В интонациях хольгона промелькнули нотки отеческой радости. Если таковое возможно. — Это вы там с заду пристроились?
— Уверен, на хольгонском звучит менее двусмысленно. Но вальцуем от души…
— Получи, падла! — рявкнула Сэм. На обзорном экране стремительно развернулся бутон оранжевого пламени. Прошитый остаточными трассами выплюнул мелкую дробь обломков и угас.
— Держитесь! — Атрат крикнул что-то невнятное. — К вам идут линкор и Крейн. Позывной линкора «Ицумо». Уходите в защиту, повторяю…
— Советуют прекратить раздачу! — проорал Николай, перекрывая нараставший грохот. К удивлению, Сэм расслышала.
— Пошел в жопу! — Ее азарт радовал.
— Она вас послала, — послушно транслировал димп.
— Уходите…
Связь прервалась, точно невидимый резак отсек пульсацию сигнала. Хотя почему невидимый? Звено истребителей — достаточно материальное зрелище. Не говоря уж о стремительных иглах крейсеров, что рухнули стервятниками…
Единственная вспышка. Боль в глазах.
Пол встал на дыбы, затем обрушился в преисподнюю. Ветвистый росчерк молний осветил полет Сэм — раскрыв рот в неслышном крике, она пала на глыбы агрегатов. Ее кресло с оборванными ремнями застряло в массиве контроллеров и занялось огнем…
Тьма — Николай моргнул. Еще раз…В бесконечности забрезжил огонек — маленькая красноватая искра, что выплывала из океана мрака. Приближалась, возвращая действительность. «Маяк», — всколыхнулась мысль.
Охотник пришел в себя. Он распластался на пульте, гермошлемом уткнувшись в приборную панель. Перед глазами трепетала индикаторная капля — электронное свидетельство о том, что Костлявой не удалось прибрать к рукам ни корабль, ни экипаж.
Почему так тихо?
Уговорив руки отпустить крепления пульта, Николай распрямился. Точечными вспышками бэргов подавил наиболее болезненные травмы и рискнул поинтересоваться о здоровье Сэм. Где она?
Справа, хромает к приборам. Левая рука безжизненно повисла, лицо сквозь муть гермошлема кажется алым.
— Мы живы? — Она ухватилась за своевременно подставленную руку. И не дожидаясь ответа, прохрипела: — Статус?
— На соточку. Мы кусок бронированного лома. — Николай кивнул на экран. Полуразбитая электроника каким-то чудом показывала системные виды. Редкими искрами в красновато-сизой дымке перемигивались автоматы. На стат-дисплеи поступала информация о повреждениях — корабль жил. Или агонизировал.
— Умеют строить, — подвела итог Сэм. — Синежопые…
— Я понял, — кивнул Николай, опускаясь в кресло. На панорамном изображении вырисовывалась интересная перспектива.
Сражение переместилось за пределы системы, отголосками разрывов блистая в черноте. Впереди, по курсу рейдера, в облаке истребителей двигался флагманский титан — ромб, чья необъятность серой равниной проплывала вблизи инспекционного судна, изрешеченного разрядами. Рукой подать… Как и до ослепительно-белого шара энергии, родившегося справа от флагмана. Вражеский корабль перестал существовать — сгинул во вспышке и уступил позиции силуэту УКОБовского линкора.
 
«Ицумо», направленный заботливой рукой Атрата, продолжал выполнять поставленную задачу. На бортах щедрая роспись алых пробоин. Сколько ему осталось? Два запуска, три? Белесые стрелы боеголовок покинули стволы шахт. Закувыркался пожираемый пламенем кроновский стервятник, следом второй…
Выигранный у смерти километр. Линкор боролся.
Рядом бесчинствовал Крейн, как воплощение аннигиляционного безумия. Охотничий катер опрокинулся назад, разминаясь со шлейфом торпеды. Рисунком молний оплел неповоротливый силуэт крейсера.
Николай отшатнулся. Шальной заряд угодил в корму вражеского флагмана, оставив пышущую жаром отметину. Рваные зубья корпуса, искореженные детали внутренней обшивки — в прямой видимости на такт-экране.
«Нулевая защита», — усталая мысль. Охотник изучил янтарное совершенство эсер и подвергся не менее пристальному осмотру. Женщина поняла, вцепилась в края ложемента…
Линкор «Ицумо» прорезал рой истребителей, подрубленный Крейном. Терял энергию, воздух, жизни, но двигался…
«Шансы не велики», — прикинул Николай, любуясь на миниатюрный дисплей, выдвинувшийся из пульта. Согласно опознавательной метке, эвакуационный экран приглашал команду немедленно занять места в спасательной ячейке. Пройти череду разгромленных палуб и убраться подальше в преддверии финального аккорда.
— Шагай. — Димп мрачновато уставился на спутницу, которая при звуках его голоса преисполнилась отчаянной решимости. Мотнула головой в отказе. — У тебя три секунды. Проваливай.
— Какого ты о себе… — Женщина прикусила язык. Что-то во взгляде Ника оборвало поток слов. На нее взглянули нечеловеческие глаза, полыхнувшие семицветной зарницей, чья яростная и ледяная гамма пресекала любые возражения. Толкала к выходу…
Сэм подчинилась. Достигла порога и задержалась, не понимая, что происходит. Обернулась:
— Ты не инспектор, — суховато прозвучало в динамиках.
— Нет.
Димп ухватился за штурвал. Позади быстрый перестук каблуков; через несколько секунд приборы возвестят об отстреле ячейки. Ее подберет линкор или Крейн: старейший из Охотников редко промахивался… Николай вздрогнул: сегодня он совершил человеческий поступок — отобрал эсер у смерти. Просто балансировал на грани, храня добро и зло.
Дыра в броне флагмана — цель.
Охотник задействовал максимум тяги. Легкое опасение, что активация двигателей приведет к взрыву рассеялось, как только транспорт гигантским тараном вонзился в борт кроновского логова.
Мгновенная перегрузка разбила контуры безопасности, заставила планетарный привод вспыхнуть сверхновой звездой, за такт пульса переродившейся в шквал огня — вал, который пробивал переборки, растворял технику в хаосе пожара. Горячее дыхание опалило затылок Николая и…
Реальность дрогнула, становясь набором спектральных линий, многоцветным частоколом расплылась в ураганном порыве переброски.
Димп почувствовал себя мячом во власти бейсбольной биты; ребенком, чей воротник схвачен крепкой рукой матери: удар, пинок, мелодичный звон лопавшегося хрусталя, круговерть неясных образов… Падение закончилось болезненным контактом с твердым кожухом лихорадочно гудевшего агрегата.
Бросок завершен. И где?
Николай извернулся, поднимаясь на колено. Мотнул головой. Не важно, где, важно с кем — мироздание одарило неприятнейшими ощущениями. Иглы статических разрядов на коже, жар, расплавленным свинцом перекатывавшийся в груди, и видение гаснувших спектральных фонариков. Облако тьмы, затмившее пульсацию Средоточия…
 
Димп? Здесь? Кто?
Вскакивая, Охотник развернулся на 360 градусов. Огромный зал рубки, уставленной техникой, неподдающейся описанию. Командный состав, рвущийся к люковому створу, — десятки мужчин с темно-синими лицами, покрытыми испариной, что пытались избежать гибели, которая не деликатно стучалась в дверь.