Летающий полководец (ЛП)
создает серьезную дефляцию, и цены на вещи начинают стремительно падать.
И, конечно же, имея все виды денег, сначала я пытался противодействовать дефляции
путем повышения окладов людей, которые на меня работали. Нижний уровень оплаты
я удерживал на одном и том же уровне, равном пенсу в день, поскольку, даже несмотря на
требование прохождение военной подготовки, у нас всегда была очередь ожидающих. Но выше
этого уровня, я удваивал оплату после каждого повышения. У нас было три уровня
неуправленческих рабочих, воинов, служащих и оруженосцев, зарабатывающих один, два и четыре пенса соответственно, и, с этой точки зрения, работая на меня, люди могли
разбогатеть.
Но это не помогло бороться с дефляцией. Большая часть дополнительной оплаты
тратилась в моих магазинах, моих тавернах или оставалась в моем банке. А вовне
расходовалась лишь очень малая часть из этого.
Затем я попытался покупать вещи, которые, в действительности, были мне не нужны -
в основном земли. Я начал покупать земли вдоль рек, поскольку у меня были смутные идеи
о том, чтобы в один прекрасный день построить вдоль них серию фортов. Но на продажу было
выставлено не так много земли, а ее покупка была не таким простым делом, как в двадцатом
веке. С землей были связаны всяческие обременения, клятвы верности, требования военной
службы, права живущих там крестьян, странные налоги и чего только там еще не было.
Мне удалось избавиться от большинства из них, но не от прав крестьян, посредством
одноразовой денежной выплаты, но это не помогло решить основную проблему, которую я
пытался решить. Когда я покупал землю у какого-нибудь дворянина, то, обычно, он тратил
деньги, покупая вещи, которые изготавливали мои фабрики! Он хотел оружие и доспехи, стеклянные стекла, а также домашний трубопровод. Деньги снова возвращались ко мне
и дефляция продолжалась!
Кроме того, я не мог противиться тому, чтобы сделать землю, которую я приобретал, продуктивной и прибыльной. Несомненно, это была проблема, с которой ранее не сталкивался
ни один капиталист!
48
Другим направлением деятельности являлась благотворительность. Я много работал
для помощи бедным вместе с аббатом Игнацием и его монахами. В крупных городах
мы создали бесплатные столовые, а на изолированном участке земли, который я купил -
большой лепрозорий (Примечание: Лечебно-профилактическое учреждение, занимающееся
изоляцией и лечением больных проказой (лепрой)). Но инженер во мне ненавидит отходы, а наихудшим видом отходов является растрачивание человеческого потенциала.
Многие из бедных были такими просто потому, что не могли найти честную работу, поэтому я им ее дал. Я организовал невоенные строительные бригады, чтобы строить мосты
и железные дороги. Конечно же, они находились под надзором военных, поскольку вне армии
у нас было не так много технически компетентных людей. Мы строили железную дорогу
настолько быстро, насколько доменная печь успевала выплавлять рельсы и большинство наших
железнодорожных веток были двухпутными, так что нам не было особой нужды беспокоиться
о расписании. На однопутной железной дороге вы должны сначала убедиться, что в тот момент, когда вы пытаетесь ехать с юга, вам навстречу с севера не идет поезд. Двухпутные железные
дороги могут функционировать как обычные шоссе.
Некоторые из бедных были сиротами. Мы организовали службу усыновления, а многие
из этих детей были усыновлены служащими армии. Некоторые из бедных были старыми
или больными. Мы построили фабрики в городах, которые выпускали трикотажную
продукцию, большинство которой приобреталось для армии. Нам всегда были нужны носки
и нижнее белье.
Несомненно, все, что я сделал, принесло людям большую пользу. Думаю, это сделало
меня своего рода народным героем. По крайней мере, они начинали аплодировать, когда
оказывались вокруг меня, хотя я предпочел бы тишину и покой. И что, во имя всего святого, вы будете делать, если дети и старухи настаивают на том, чтобы целовать твои башмаки.
Это меня смущало. Чтобы их поблагодарить, я собирался произнести стандартную речь, но сказал, что я не люблю, когда люди вокруг меня кричат и, если они хотят что-то для меня
сделать, то пусть помолятся в церкви за мою душу, которой это необходимо. Это не сильно
помогло. Большинство людей больше предпочитают кричать, а не молиться.
Тем не менее, цены продолжали падать, а моя казна оставалась полной. Даже кормя
неимущих, мы вынуждены были приобретать еду у фермеров, а фермеры зарабатывали
достаточно денег, чтобы покупать нашу сантехнику и оконное стекло. Не помогло и повышение
мною цен. В этом случае, они просто меньше покупали, но тратили такое же количество денег, поэтому я вернул цены на прежний уровень.
В середине этой благотворительной работы, аббат Игнаций стал Его Преосвященством
Игнацием,
епископом
Кракова,
что непринужденно
превратило его
из монаха
в священнослужители. Не знаю, что я должен был сделать с этим повышением? (Примечание: Возможно, некорректный перевод. В оригинале: "How much I had to do with this promotion, I don't know")
Несмотря на свое повышение, епископ Игнаций остался моим духовником, и я считал
обязательным видеться с ним, по меньшей мере, раз в месяц. Он поменял свою рясу монаха
на великолепные одежды своего нового офиса, но он носил вышитый шелк и бархат с той же
небрежностью, с которой он относился к своей старой коричневой рясе, когда мы много лет
назад стояли лагерем у реки. Его новый офис, располагавшийся недалеко от Вавельского
собора, был декорирован как церковный алтарь, ярко окрашенным резным деревом на стенах
и потолке, но он перевез сюда один из наших стандартных деревянных столов, наподобие тех, что дюжинами продаются в наших магазинах.
- А, Конрад! Ты снова пришел причаститься? Я говорил тебе, насколько мне нравятся
столы, которые ты придумал? Со всеми этими ящиками я все могу держать под рукой.
Я рекомендовал их всем своим священникам.
- Эээ... да... нет и спасибо, Ваше Преосвященство, - я сделал мысленную отметку
для того, чтобы изготовить специальный стол, который подходил бы к его офису и не
выглядел бы как компьютер в церкви.
- О, Конрад, когда мы одни, будет достаточно просто "отец". Я говорил тебе, что ходят
слухи, что церковная инквизиция проводит расследование в связи с этим?
49
С того момента, как я оказался в этом веке, над моей головой висела угроза инквизиции.
Церковь пыталась решить, был ли я инструментом Господа и должен быть причислен к лику
святых или инструментом дьявола и должен быть сожжен на костре. Все это не могло меня
немного не беспокоить.
- Что-то случилось, отец?
- Ну, ты помнишь, что когда ты попал в этот век, я довольно усердно изложил
все сведения и представил их моему аббату. Он, в свою очередь, быстро составил аннотацию
к моему докладу и в течение месяца направил его в это вот вышестоящее ведомство. В тот
момент епископ считал, что будет лучше, если данное дело будет решаться через обычное
отделение церкви, а не духовное, поэтому он направил его обратно моему настоятелю с этой
рекомендацией. Затем, как только смог найти кого-то, двигавшегося в этом направлении, мой аббат направил отчет в свой домашний монастырь, и скорость и трудолюбие
всех участников была такова, что домашний монастырь в Италии смог прислать ответ
в течение года.
- Да, отец, но…
- Но домашний монастырь был уверен, что это дело должно находиться в компетенции
духовного отделения, поэтому мой аббат направил отчет со своим комментарием назад