Второе счастье (СИ)

Мужики высказывали самые разные предположения относительно причины неисправности. Один предлагал отрегулировать клапана, другой выражал уверенность, что хозяин машины попал на замену сразу двух цилиндров, у третьего во всём был виноват распредвал. Владелец «копейки» – относительно молодой мужчина самого пролетарского вида – растерянно слушал заключения этого консилиума и, как мне показалось, собирался рвать на себе волосы, но пока держался.
Меня они не замечали.
Я узнал эту неисправность, потому что столкнулся с ней совсем недавно, когда на первой заправке «двушки» в Кашире залил 76-й бензин вместо 93-го. Здесь была та же самая ситуация, но в обратную сторону. В этой компании, скорее всего, никто 93-м машины не баловал, и владелец «копейки», скорее всего, обзавелся «элитным» топливом случайно – например, купил с рук канистру, не уточнив, что именно находится внутри. Думаю, если бы он сообщил товарищам о своем опрометчивом решении, они быстро привели бы двигатель в чувство – почти любой автолюбитель в этом времени должен был знать эти моменты, если не хотел попасть впросак. Но пока что тема не того бензина так и не прозвучала, и несчастный копейковод был готов почти на всё, лишь бы не отправлять мотор на капиталку.
– Надо угол зажигания выставить, – сказал я.
Четыре головы резко повернулись в мою сторону.
–Тебе чего, пацан? – недовольно спросил самый старший, усами похожий на моржа.
– Да помочь решил, а то вы прямо тут начнете весь движок перебирать. А нужно всего лишь вот эту гайку повернуть... только машину сначала надо заглушить, – объяснил я.
– Да откуда тебе знать? – возмутился «морж».
– С пару недель назад в Кашире залил другой бензин в «двушку», потом прямо на трассе регулировал, – объяснил я.
– У тебя своя машина? – в голосе «моржа» появились нотки уважения.
– Нет, пока не обзавелся, – улыбнулся я. – Знакомому помогал перегнать.
По лицам мужиков я увидел, что мой авторитет приобрел некоторый вес.
– А не молод ты для такого?
– Раз доверили – значит, не молод, – отрезал я дальнейшие сомнения в моей компетенции. – Вы попробуйте с трамблером, вдруг я ошибаюсь.
Но я не ошибался. После трех итераций им удалось найти нужное положение гайки, и владелец «копейки», расчувствовавшись, пожал мне руку – в благодарность за помощь. Они даже предложили мне выпить за успешное окончание ремонта, но тут я был вынужден отказаться. Пить «андроповку» за четыре шестьдесят две у меня не было ни малейшего желания – но для мужиков я сослался на необходимость делать домашнее задание.
Я примерно представлял, что это за люди. В «мирной» жизни они могли быть кем угодно – хотя бы и сотрудниками НИИ «Охраны животных от окружающей среды», причем с весомыми степенями и званиями. Но в данный момент они были членами гаражно-строительного кооператива «Фауна», причем уже прошедшими через ужасы распределения паёв и строительства. Теперь у каждого из них имелся собственный гараж – фактически второй дом, в который можно сбежать от заевшего быта, чтобы обсудить с приятелями животрепещущие проблемы современности и принять на грудь немного водки. И человек, который безо всякой оплаты помогает страждущим, становился им почти что братом. Впрочем, я уже вспоминал о том кредите доверия, который в этом времени имел любой незнакомец.
– А ты чего тут делаешь вообще? – наконец поинтересовался «морж».
Этот вопрос он должен был задать мне в самом начале беседы. Посторонние в гаражные кооперативы, как правило, не допускались.
– Мне разрешили гаражом попользоваться, вон там, – я указал на «свой» бокс. – Шестьдесят второй.
– Саныч разрешил? – недоверчиво переспросил хозяин «копейки». – Это на него совсем не похоже.
Остальные неодобрительно покачали головой, как бы подтверждая, что Саныч – та ещё сволочь.
– Я не сам договаривался, – развел я руками. – Это Елизавета Петровна помогла, она в ...дцатом доме по Новоалексеевской живет...
– Петровна-то? А, тогда понятно, – протянул «морж» и хитро подмигнул мне. – А ты, значит, её зять? Алька её хорошей девчонкой выросла.
 
Я подумал, что не хочу знать, что это подмигивание означает.
– Пока что нет, – я улыбнулся. – Но собираюсь им стать.
– А сюда в гаражи надолго?
– Не знаю, – неопределенно сказал я. – Я про мопед думал, но не новый, а с рук. Но пока ничего не попадается. Так что если не найду, то через месяц верну ключи.
– А, мопед это хорошо, – кинул один из мужиков. – Что, други, выпьем за то, чтобы у... тебя как зовут?
– Егор.
– ...чтобы у Егора всё получилось.
Они выпили. Я поблагодарил новых знакомых и вернулся в свой бокс к своему магнию. Я точно знал, что у меня всё получится, если я буду усердно работать и если у Стаса действительно есть то, что мне нужно.
***
К вечеру среды я понял, что с подготовкой надо заканчивать. В принципе, я уже был готов выступать на свою битву как полагается – конно, людно и оружно. Правда, из «людно» у меня был только я сам, но, думаю, любой из великих князей московских вошел бы в моё положение. Коня я тоже не имел, но на своих двоих передвигался вполне уверенно. Ну и с «оружно» получилось не совсем так, как я рассчитывал, но в первом приближении моего арсенала должно было хватить как минимум на начало конфликта.
С бомбочками Стас конкретно начудил. Он привез пять штук, и все они были ударного действия, причем с химическим механизмом, которую он придумал сам. Их нужно было с силой швырять в цель и надеяться, что находившаяся рядом с зарядом маленькая стеклянная колбочка разобьется. Честно говоря, эту конструкцию мне было страшно даже держать их в руках, и меня пробивал холодный пот при мысли о том, что Стас таскался с ними целый день – по метро, институту и рядом со мной, – а до этого хранил у себя в комнате. Иногда я думал, что свою судьбу он заслужил процентов на сто двадцать. Но Стасик всё-таки был нормальным парнем, и голова у него была светлой. Если его энергию направить в нужное русло, то он далеко пойдет. Правда, сейчас его мало что интересовало за пределами теории и практики взрывчатых веществ, но должен же он был когда-нибудь повзрослеть?
Поэтому во вторник Стас пыхтел над изготовлением нормальных световух, с поджигом из охотничьей спички, дубовых и надежных, как швейцарские часы, только без шестеренок. Правда, оказалось, что того порошка, над которым я в понедельник бился часа три, хватит только на два готовых изделия, а ещё одна порция магния, которую я сумел нашкрябать во вторник, целиком ушла на пугачи. Но тут было ничего не поделать, да и в любом случае два всё равно больше нуля.
С пугачами вообще получилось весело. В Стасе я, конечно, не сомневался – раз он пообещал помочь, то сделает это кровь из носу. Но вот его энтузиазм я недооценил – как с бомбочками. В дополнение к световухам он притащил самопал, который был заточен под пороха и капсюля. В принципе, он работал и на магниево-марганцовочной смеси и его можно было переделать, чтобы выстрел происходил от удара дюбеля на тугой пружине по небольшой кучке серы от спичек. Но для моих целей этот пистоль совершенно не подходил. Это была здоровая дура, которая в полном боевом снаряжении сносила черепа и отрывала конечности. Я повертел её в руках и с сожалением отложил в сторону. Садиться в тюрьму из-за каких-то уёбков мне совершенно не улыбалось.
– Не пойдет, – сказал я Стасу. – С него даже палить страшно... живые они всё-таки, не уверен, что решусь. Из такого в живот попадешь – она кишки вместе с позвоночником вынесет, а это сразу насмерть.
Стас почесал затылок.
– А, это... – он снова завис и согласился: – Убивать да, нехорошо.
Из нелетального короткоствола у Стаса имелось два пугача, которые были ручным аналогом бомбочек, но ещё умели метать картечь – то есть несколько собранных в связку шариков от велосипедных подшипников. Недалеко и с низкой кучностью, но вот они мне подошли идеально. Правда, оказалось, что это тоже какая-то экспериментальная конструкция, из которой сам Стас ни разу не стрелял. Он предложил испытать их среди деревьев за железкой, но тут я уперся – всё-таки парк, да и военный госпиталь с охраной неподалеку. Можно было уйти дальше к кольцу, но там располагалось лесничество и бродили редкие лоси. Ну а выезжать в глухие подмосковные леса на испытания у меня не было ни времени, ни желания. Поэтому я положился на традиционный «авось», втайне надеясь, что до стрельбы дело у меня не дойдет.