Память Древних (СИ)
Она хотела бы сейчас посмотреть на тех, с кем странствовала несколько месяцев, чтобы убедиться: они поняли друг друга. Но во тьме оставалось только надеяться.
— В крайнем случае используйте кристалл, — продолжала чародейка сбивчиво.
— РАЗВЕ СЕЙЧАС НЕ КРАЙНИЙ СЛУЧАЙ?! — выкрикнули разом руамардские гном и гномка.
— А смысл? — раздраженно бросил Корд. — Он потухнет через миг!
— Да, но этого хватит, — ответил Стенн, не уточняя, для чего именно. Всевечный! — взмолился он в душе, — они продираются сквозь тьму и шепот уже столько времени, а чувство глухой тревоги только усиливается! Оно ведь должно было притупиться сто раз! Просто от привычки, от постоянного нахождения здесь! Черт знает что.
Гномы кое-как протиснулись к Данан вплотную. В отличие от Борво, черты Данан серебрились не так ярко из-за чернильной примеси. Хольфстенн непроизвольно мотнул головой: обстоятельства, в которых чародейка схлопотала эту особенность пронеслись в памяти. Очень похоже на то дерьмо, в котором они застряли сейчас, недовольно проворчал гном под нос. А почему? Ответа он так и не вспомнил.
Данан протянула наймиту склянку, подсказывая:
— Вот, вот тут мои пальцы. Осторожно. Пей. Один глоток, Стенн. Маленький! — поспешила она уточнить. А то с него станется, с этого любителя выпить бесплатно! — Это не то зелье, которое ты любишь.
— Я заметил, — отплевываясь, ответил Стенн. Следующим был Дагор, которому Стенн тут же положил ладонь на плечо, чтобы не потеряться. Дагор сделал то же самое. Данан достались остатки, но ей хватило. Она стряхнула в горло последние капли магического напитка.
— У нас четверть часа, плюс-минус. Действуйте наверняка, — шепнула чародейка и двинулась в ту сторону, где была стена.
Видимо, это знаменовало начало маневра. Жал отошел еще немного вглубь помещения (как он надеялся). Едва Данан с гномами (судя по шагам) отдалилась достаточно, Жал шепнул оставшемуся колдуну:
— Давай! — и, дюйм за дюймом, неистово засиял.
— Что ты делаешь, дурень?! — заорал Корд.
От звука, наполнившего пространство в считанные секунды, Борво не досчитался вдоха: воздух встал комом поперек горла. Не проглотить, не выплюнуть эту свинцовую кость воспоминания! Борво крепче сжал меч, принимая боевую стойку, и на силу заставил себя вдохнуть и сосредоточиться. Он мог поклясться: Фирин, Данан и Стенн сейчас испытывали то же самое, потому что и они вспомнили злополучный проход к Талнаху.
Было так же скверно.
Данан с Дагором и Хольфстенном вжались в перегородку между помещениями, искренне надеясь, что исчадия, привлеченные амниритовым сиянием убийцы, бросятся на Жала безоглядно.
Чародейка прикрыла глаза ладонью, чтобы приглушить отсвет, и сквозь узкую щель между пальцами жадно смотрела за происходящим. Тут действительно много нечисти. А чем больше здесь, тем меньше там, в комнате с пленниками. Чародейка вслушивалась, надеясь распознать за шумом соседнего помещения, насколько оно опустело, и насколько уже разумно пытаться проникнуть туда.
— Тс, милая, — обратился Стенн, касаясь Данан наугад. Та вздрогнула. — Не дрожи так. Эльф отлично тебя понял.
Он словно прочел, что беспокоило чародейку. Данан нервно хмыкнула:
— Первый или второй?
Отличный вопрос, оценил Хольфстенн.
— О, в самом деле! Мы ведь так и не пронумеровали их, а это было бы удобно, — тоном торгаша признал товарищ, и стало неясно: шутит он или всерьез?
— Еще не пора? — напомнил о себе Дагор. Данан не ответила: Вечный, еще миг! Еще немного! Ну же, Фирин…
Густая, как застоявшийся мед, черная волна исчадий с неистовством распотрошенного муравейника бросалась на отряд гномов, жавшихся к Жалу с выставленным оружием. Они наползали один на другого, едва ли не грызлись промеж собой — еще бы, такой жирнючий, лакомый кусок впереди! В тысячи раз лучше любой другой еды! Он насытит их точно, надолго, насытит…
У Корда от крика вздулись вены на лице и шее, выкатились на лоб красные глаза. Он требовал, чтобы колдун поторопился с заклятием и накрыл их всех — иначе и от них, и от лопоухого светильника и крохи не останется!
Учуяв момент кожей, Данан дернула какого-то из гномов — кажется, это был Дагор — в нужном направлении. Идем! Пробираться, держась друг за друга так, что было не видно, за что держишься, показалось Хольфстенну самой увлекательной авантюрой из тех, какие он бы никогда в жизни больше не хотел повторить. Позади началась рубка. Корд кричал Фирину, чтобы тот «сделал уже хоть что-нибудь». И Фирин — чародейка успела заметить краем глаза — сделал. Ровно то, на что она и надеялась — Фирин спрятал за барьером, вложив в заклинание защиты все доступные ему силы, одного только Жала.
Заставив себя отвернуться, Таламрин и гномы достигли проема, который, видимо, был широкой двойной дверью. Возможно, сорванной с петель сейчас, а возможно — задолго до этого момента. Они просочились внутрь, стали наощупь пробираться по помещению, не имея представлений о его размерах. Дагор и Стенн мысленно возблагодарили судьбу, что с ними оказались смотрители Пустоты: зелье невидимости скрывало выпившего, но очевидно не распространилось бы на кристалл освещения, возьми кто-то такой в руку.
Они двигались четко на голоса — теперь уже однозначно знакомые, живо и в панике обсуждающие, почему и куда умчались соглядатаи-исчадия. Как могли прикинуть Данан и остальные, гномов в клетках было всего ничего.
Подкравшись, как мог тихо, к одной из клеток, Дагор шепнул:
— Йорсон, мы здесь.
Пленники резко замолчали. Гном, названный Йорсоном, для надежности цыкнул: тихо вы тут!
— Эй, — снова громким шепотом позвал Дагор.
— Ребят, — шепнул Йорсон на всеобщем. — Кранты. У меня галлюцинации. Я только что слышал Дага Бороду.
— Командор, — отозвался один из руамардцев, — у нас у всех галлюцинации.
— Еще и на всеобщем, — с суеверным ужасом добавил еще один на том же всеобщем наречии.
— Вы сами говорите на всеобщем, — напомнил Стенн, на случай, если пленники не отследили.
— Потому что гномский эти ублюдки понимают! — ответил ему руамардец в клетке.
Стенн нащупал на первом из узилищ замок и присел рядом.
— Хватит дурить! — рыкнул Дагор. — Времени мало. Мы пробились сюда кое-как.
— Твою мать!!! — рявкнул Йорсон, отпрыгивая от прутьев клети. — Где ты, демон?! Покажись!
Остальные тоже мгновенно завелись. Безоружные, они посжимали кулаки, выставив перед собой.
— Проклятье! На это нет времени! Данан, — обратился гном, — можешь снять невидимость?
— Это я должен кидаться проклятьями, — проворчал Стенн, возясь с первым замком какой-то отмычкой. Когда успел выудить? И как сумел нащупать в темноте?
— Что это за звук?
— Кто с тобой? — спрашивали румардцы.
— Как открыть эту клятую клеть? — злился Хольфстенн, орудуя так и эдак.
Ладно, рассудил местный командор, если он не сходит с ума, остальное они решат потом.
— Клетки запечатаны какими-то заклинаниями, — сообщил он. — Тут где-то колдун.
— Несколько, — добавил тут же руамардец из клетки. — Но один у них главный.
— И еще даизгары! Мы все слышали, — вставил третий.
— И гномы, — добавил четвертый с натуральным кошмаром в голосе.
— Ну, гномов мы нашли, — хмыкнул Хольфстенн.
— ВСЕХ?! — вразнобой ужаснулись несколько руамардцев.
— Ну, как видишь. А сколько вас?
— Нас восемь, — тут же ответил Йорсон. — Но их намного больше! — он неопределенно тыкнул вперед, просунув руку сквозь прутья клетки.
Данан обернулась через плечо, глядя в беспросветную тьму.
— Тех, кто приходил за вами ранее, — произнесла чародейка, следуя наитию.
— Да что б его! — выругался Стенн и в следующий миг отлетел от клетки на несколько шагов. Задергался, как если бы в него ударила молния. Сжал зубы, тужась, чтобы перетерпеть.
— Стенн, где ты?! — спросила намного громче, чем следовало.
Хольфстенн кряхтел нарочито, возможно, чтобы Данан шла на голос. Споткнувшись о друга, Данан села на пол и наложила несколько раз заклятие исцеления. Это несложное воздействие чар вывело из невидимости их обоих.