Память Древних (СИ)
Предплечье пульсировало. Данан выбросила вперед руку, надеясь Увяданием вытянуть еще магических сил из архонта. Пока когти на крыльях разворачивают каменные плиты башни, у неё мало шансов против Темного.
Совсем скоро архонт превратился во что-то непонятное: он все еще сохранял фасад обычного мужчины, но вместо спины у него была огромная черная копошащаяся масса с кучей плетей и когтей. Ниже рук дополнительными парами из архонта росли острые, как базальтовые пики, заточенные чернильные ленты, которые пытались всячески настичь Данан. Если архонт не мазал, разрушая башню, и все-таки задевал чародейку, защитные заклятия её спасали. Вскоре он сообразил: дело не в камне из посоха Аладрис, о котором так или иначе наслышан каждый теократ. Глянув вниз, пока Данан пыталась отдышаться (и давая ей немыслимую фору), архонт понял, что ей пособничает какой-то маг. А раз так…
Темный осклабился: любой, даже самый прочный барьер можно сломать! Он уже знает.
Архонт усилил натиск десятикратно! Данан больше не успевала уворачиваться, принимая почти каждый удар лент-лезвий. Она старалась хотя бы не попасть под самого архонта, когда он, оборачиваясь нетопырем, совершал бросок, надеясь когтистыми нижними лапами просто разорвать девку и впитать драгоценную силу духовного клинка. Вытянуть её просто так не выходило, покуда упертая дрянь пряталась под чужим барьером. Клинок тоже откровенно мешался, но был единственным оружием, способным причинить архонту хоть какой-то вред.
Перерубая лезвия, которые удавалось поймать, Данан пыталась через духовный меч впитывать их силу, чувствуя, что практически пытается преобразовать жизненную энергию чародея через его колдовство, которое по своей сути, так же является преобразованием чего-то еще…
Голова шла кругом! Данан уворачивалась от лезвий и плетей, выращенными из тела архонта, и как могла, сокращала дистанцию, чтобы сделать что-то, чего обычно колдуны не ждут: пнуть, съездить по физиономии.
Но едва архонт смекнул, отшвырнул чародейку, словно она была муравьем. И чтобы окончательно проучить, раскинул в стороны руки. Скрючивая пальцы, он потянул жизненную силу из тех, кто явился служить ему — исчадий и смотрителей, принявших его сторону. Черно-фиолетовая стена клубящихся, живых эссенций взметнулась от земли к архонту. Под заклятием преображения их голода и жизненных сил в его мощь, опустошенные окончательно, выпитые досуха исчадия и смотрители-предатели падали замертво, голыми скелетами, гниющими трупами.
— ДАНАН!!! — заорал Диармайд, на примере увидев, что с ней может произойти. — ДАНАН, БЕГИ!!!
Чародейка не слушала. Наблюдая как архонт упивается могуществом, она воткнула духовный клинок в каменные плиты пола, вцепилась обеими ладонями в рукоять и, сколдовав Массовое Увядание, с небывалой прежде скоростью, потянула силу, на которую только что рассчитывал архонт. Ей едва ли удалось урвать даже четверть, но Данан качнулась, падая вперед. Она успела выставить одну из рук, чтобы не расшибить голову о камни.
Архонт захохотал скрежетом, каким пугал смотрителей, когда только готовился к пробуждению.
— АХА-ХА-ХА!!! ТЫ ДУМАЛА… АХА-ХА!!! ТЫ ДУМАЛА, ЧТО УДЕРЖИШЬ ПУСТОТУ?! АХА-ХА-ХА-ХА!!!
Насытившийся чужой силой, архонт возобновил натиск бесконечных конечностей. Когда преобразовывать в лезвия, плети или в энергетические сгустки — твердые, как снаряды для катапульт! — было нечего, он быстро перемещался нетопырем в ту или иную точку на верхней площадке Цитадели. Данан всячески пыталась задеть его мечом, но длину клинка было невозможно сопоставить с длиной орудий Темного! Проклятье! Она не могла даже достать! Никак! Оставалось только ловить редкие удачные моменты и вытягивать собственные силы Темного Увяданием!
Все плыло, голова шла кругом, ноги не слушались, руки с трудом сгибались в локтях. Данан казалось, её вот-вот вырвет вытянутой Пустотой.
«Увеличение дозы крови исчадий приводит к смерти», — донесся из прошлого голос Реда.
Плевать!
Данан пропустила очередной удар рукой-плетью. Теперь та имела зазубрины по нижней границе, и на сей раз они вонзились Данан в тело поверх плеча. Архонт засиял: пробил барьер! Он дернул изо всех сил, понуждая Данан по инерции перебирать ногами вперед. Из плеча хлестала кровь, которая уже не была красной. В плеть, вонзаясь сбоку, влетело какое-то заклинание. Данан оглянулась: Ресс сколдовал неистовый воздушный поток, в котором, паря, висела Кианнон. Все магические усилия последней были направлены на то, чтобы беречь чародейку от ударов архонта.
Темный избавился от Кианнон с неразиберимым шипением чудовища, швырнув в её сторону крыло-коготь. Кианнон переключилась, чтобы защититься, Ресс также прилагал все усилия. Данан использовала этот шанс, чтобы выпить из архонта, сколько получится — и жизни, и скверны. Спустя несколько секунд у неё треснула щека, как прежде от появления исчадий трескалась земля под ногами, и из неё полилась вязкая чернильная жижа. На мгновение Данан отказало зрение. Она распознала прогорклый привкус пепла во рту, ощущая, как рот наполняется какой-то дрянью.
— Я не могу дотянуться до тебя всей своей магией, Темный чародей, — проскрежетал архонт отвратительной клыкастой пастью летучей мыши, отшвырнув Кианнон и Ресса. — НО ТЕБЕ ВСЕ РАВНО НИКОГДА НЕ СОВЛАДАТЬ С НЕЙ! МЕСТО ТЕМНЫХ ЧАРОДЕЕВ — ВНИЗУ! ВЫ ОБЯЗАНЫ ПОДЧИНЯТЬСЯ! — Он расправил крылья. Как показалось чародейке, когда она снова смогла разглядеть что-то перед собой, они стали еще больше. — Я — ВОЛЯ! Я — МИР! И ТЫ НЕ УДЕРЖИШЬ…
— У… удержу… — прошептала она. И опустила руку вниз.
Ей нужна хоть какая-то обычная жизнь, не оскверненная, чтобы залечить себя… помочь себе…
Она не знала, кто это был. Увядание, примененное к союзникам, придало ей сил, чтобы подняться на ноги. Подранная кожа от виска к челюсти не заросла, но текучая дрянь больше не хлестала.
Архонт рассвирепел. Он не знал пощады и лупил, преобразуя себя на все лады. Плиты площадки, на которой они сражались, рушились под натиском его ударов. Данан не имела представления, когда на дрожащую лестницу взобрался, наконец, Фирин. Только почувствовала, как потяжелел на ней обновленный щит, когда очередной удар плети пришелся по левой руке. Архонт переключился на эльфа-мага. Данан осмотрелась, и последним усилием удержала себя от того, чтобы пожрать силы Фирина.
Раньше чародейка использовала Увядание для усиления других заклинаний. Но сегодня она использовала Увядание на живых, чтобы усилить Увядание — на мертвом, и чудовищно страшном…
Фирин встретил прямую атаку архонта — несколькими лентами-лезвиями — прочными щитом, а Данан, как кровопийца, вцепилась на сей раз в лезвия архонта голыми руками, надеясь высосать силу из чар Темного, сколько получится.
Это было нужно сделать, нужно… потому что она все еще слабее его. Потому что она не вытянула из него даже половины!
На сей раз у неё треснула кожа на груди слева. Трещина, словно Данан была из мрамора, перекинулась на ключицу, шею, и разошлась до челюсти.
— Дан…ан… — хрипя от натуги позвал Фирин, пытаясь удержать потерянный, невидящий взгляд чародейки на себе. Если она перестанет концентрироваться хоть на чем-то, что еще помнит…
В ней не осталось ничего от Данан, кроме былого отчаяния. А все остальное — древняя скверна Аэриды.
— НИКОГДА ТЫ НЕ СПРАВИШЬСЯ!!! — безумствовал архонт, не в силах сдвинуться с места, пока она выпивала его жизнь.
— У…дер… жу… — почти бессмысленно.
«Удержу, и когда меня станет больше — размажу». — Она еще могла сказать это себе, мысленно, но кому другому вслух — уже нет.
На лестнице, отвлекая архонта от магов, показались Стенн с Борво и Диармайдом.
Архонт засмеялся снова: дерзко, распрыгиваясь на жутких когтистых лапах. Он одним ударом отшвырнул Хольфстенна в сторону, и у того пошла из кровь головы.
Нормальная, зачем-то поняла Данан. Нормальная кровь Хольфстенна.
Паскуда…
— НИКТО ИЗ НИХ НЕ ПОМОЖЕТ ТЕБЕ, ТЕМНЫЙ ЧАРОДЕЙ!!! СМИРИСЬ!!! Я РАЗОБЬЮ ТАЛНАХ — С ТОБОЙ ИЛИ ТОБОЙ!!! И ЗАБЕРУ СЕБЕ ВСЕ, ЧТО ПО ПРАВУ МОЕ!!! ВЕСЬ МИР!!! ВЕСЬ! МОЙ!!! ИДИ СЮДА!!!