Память Древних (СИ)

Ах, какая разница!
 Глава 22 
 
— Данан? — осторожно спросил Хольфстенн. Чародейка неотрывно смотрела на башню, куда приземлился архонт. «Будет искать кольцо», — безошибочно определила Данан. Перевела на гнома взгляд. Прямой, осмысленный, какого у неё не было с тех времен, когда она впервые поняла, что имеет дело с чародеем Дома Иллюзий.
— Не время умирать? — спросила она Стенна в ответ, и прежде, чем гном хоть как-то отреагировал, поймала за грудки Диармайда.
— Помнишь свои клятвы, страж?
Дей не то, что не помнил — Дей не понимал, о чем она. Данан схватила Дея поверх плеч и затрясла, не контролируя силу:
— ТЫ ПОМНИШЬ СВОИ КЛЯТВЫ СТРАЖА?!
— Ох, девка! — гном повел головой, глотая протесты вперемешку со скупой мужской слезой. — Что же ты творишь?! — взмолился Хольфстенн с видом гнома, измученного страшной зубной болью.
— Данан… — приглушенно пробормотал Диармайд. — Данан, не смей…
Данан от души влепила Дею пощечину, натурально проорав:
— ТЫ ПОМНИШЬ ИЛИ НЕТ?!
Ее голос привлек внимание, но Данан не смотрела ни на кого, кроме Дея.
— ДАНАН, ТВОЮ МАТЬ! — крикнул Холфьстенн, перекрывая гомон сражения, вместо Дея. — ПОМНИТ ОН! ДАВАЙ!!! — Он кинул чародейке ключ от ордовирной колодки одной рукой, продевая другую из-за спины Дея под его локтями. Тот тут же дёрнулся, но Стенн навалился всем весом, глядя, как Данан, вспружинив с энергичностью спущенного рычага катапульты, помчалась в сторону Цитадели.
Чародейка сбросила колодку набегу, и вернувшаяся волной сила едва не погребла её под собой ощущением смысла в жизни. Магия побежала в жилах быстрее, чем кровь, согревая, возвращая к сознанию, наполняя, как глоток воздуха в горах наполнил бы человека, который ранее медленно умирал от удушья под толщей морских вод. Духовный клинок — сверкающий почти так же, как если бы был алмазным — возник в руке сам собой. Сжав крепче рукоять, Данан широким жестом рубанула насквозь исчадий, что потянулись на его силу и свет. Голос в голове стал ярче, настойчивей, и… намного, стократ счастливее. Так, как был бы Диармайд, если бы Данан вдруг сказала, что хочет стать его женой!
У неё был план. Кажется. А может и нет. Она с трудом понимала, что происходит, но с удивительной ясностью представляла, что должно происходить. Что нужно делать, куда идти. Путь до Цитадели был забит исчадиями, смотрителями, стражами, хаосом, кровью, заклятиями, сбегающими в панике из башни магами, которые боялись попасть под влияние архонта или встретиться с ним один на один, гномами Руамарда, которых вели Дагор и Йорсон. Последний даже перехватил Данан за руку, с ужасом увидев её лицо: «Эй, чародейка, ты в порядке?!», но Данан только отмахнулась, прорываясь к зданию.
Жал, подоспевший, наконец, туда, где сражались Дей, Борво и Стенн, взглянул на последнего — безо всякого вопроса. Гном в пылу рубки кое-как зыркнул в сторону Цитадели, немного задрав голову. Пошла туда, наверх! Жал кивнул и помчался следом.
Он нагнал Данан уже внутри башни, и не потому, что бежал намного быстрее неё.
Оказавшись в цитадели, провонявшей до последнего шва в кирпичной кладке страхом и ужасом, Данан свернула в какой-то закуток после первого же лестничного пролета, чтобы отдышаться. Дорога сквозь толщу исчадий, которую ей все-таки, кажется, помогли осилить Йорсон и Дагор, отняла все склянки, какие чародейка имела при себе. Бесполезные, если честно.
Все, кроме одной. Данан запустила руку за отворот кожаного поддоспешника и выудила пузырек с жидкостью того же цвета, что и её духовный меч.
На лестницах еще кишели исчадия и частично — стражи Вечного, пытавшиеся дать им отпор. Поэтому, когда в укрытие кто-то юркнул, Данан подскочила, выставив перед собой неопалимый клинок чистой энергии Кошмара. Он опять искрился багрецом от впитанной жизненной силы исчадий Пустоты. Данан с облегчением выдохнула:
— Яйца Создателя, нельзя так пугать, — и опустила клинок.
— Ты как? — спросил Жал. Вместо ответа Данан указала взглядом на склянку и, отозвав меч, откупорила освободившейся рукой. Чародейская эссенция имела тонкий сладковатый запах, разнесшийся вблизи. Он дурманил, распаляя самые истые желания. Не давая себе соблазниться ничем, что могло бы возбудить в ней это древнее, неясное колдовство, Данан, запрокинув голову и одним глотком опорожнила маленький сосуд, ощущая самое большое изменение в жизни за последний год.
 
Голос Темного архонта мгновенно и полностью затих.
Это была оглушительная, наполняющая силой и при этом опустошающая страхом тишина, от которой Данан на мгновение даже захотелось куда-нибудь деться. Жал, наблюдая, обеспокоенно осведомился:
— Что это?
Данан перевела кристально чистый изумрудный взгляд на мужчину.
— Тальвада дала мне его, перед самым выходом в Даэрдин.
Жал с пониманием кивнул:
— У портала, — не спрашивая, произнес эльф и, кивнув, чуть приподнял брови: ответ все еще не вносил ясность.
— Капкан Хранителя, который достался королям Ирэтвендиля, был энергособирающим камнем в посохе Аладрис. Но это не булыжник или хрусталь. Это фиал, — выдохнула Данан, стараясь улыбнуться, но ничего не вышло. — И силой обладает не он сам, а жидкость внутри. Тальвада дала мне один глоток.
Жал молчал несколько секунд, прежде, чем уточнить.
— Эффект временный?
— Тем короче, чем больше во мне Пустоты.
Жал, прислонившись к холодной стене, тоже запрокинул голову. Упираясь темечком, закрыл глаза, перевел дыхание.
— Итак, — протянул он с ленивым изумлением, — из всех твоих соратников здесь — я?
— А разве ты сохранил мне жизнь не для того, чтобы однажды я отняла твою? Смотри, какой отличный шанс! — усмехнулась Таламрин невесело. — Такой еще пару веков точно не представится!
Жал дрогнул каждой чертой в лице в попытке улыбнуться: она все еще храбрится. Ох, уж это влияние коротышки… Эльф оттолкнулся от стены и посмотрел на чародейку в упор. Все-таки улыбнулся с благодарностью и добром, каких не приходилось ждать от Эйтианской гадюки. Облизнулся, заглядывая Данан в глаза, и та поняла: сейчас эльф больше всего на свете хотел бы остаться с ней вдвоем.
— Тальвес, — позвала она тише и ласковее, чем все разы прежде. — Я… думаю другой возможности уже не будет. Я хотела сказать, время, проведенное с тобой…
Жал развернулся, отгородив Данан собой от остального пространства, положил пальцы поверх женских губ.
— Не надо, — качнул он головой. Его синие глаза смеялись и заботились одновременно. И Данан терялась, понимая, что первый раз смотрит на него не как на источник спасения или смерти, а как на эльфа, рядом с которым пережила множество стоящих и счастливых моментов.
Убийца, которому стоило бы доверить спину? Большей шутки Создатель еще не сотворил.
— Не надо, — повторил Жал. — Любые слова прощания будут значить, что все уже сказано, и нечего терять, не за чем даже стараться вернуться. Придержи их, Данан, чтобы сказать мне, когда все кончится.
Данан снова усмехнулась — дольше предыдущего и еще грустнее, — и отозвалась со слезами в голосе:
— Это едва ли поможет.
— Если это даст тебе хотя бы один дополнительный миг жизни, значит, помогло, — с нежностью заверил мужчина и погладил Данан по щеке. Она накрыла его ладонь на лице, коснулась её губами, чуть развернув, и отвела в сторону.
— Ты, наверное, прав. Идем, это шанс для нас обоих.
Жал не выпустил чародейку. Взгляд его переменился.
— Данан, в отличие от тебя, владеющей клинком, я и есть амниритовый клинок. Ты — хозяйка этого клинка, ты можешь использовать меня, как будет выгоднее всего.
 
— Ты не раб, Тальвес.
— Тальвес — это рука. Твоя амниритовая рука, чародейка.
У Данан не было ни времени, ни возможности переубеждать мужчину. Чуть выглянув в лестничный проем, Данан дополнительно качнула головой в ту же сторону.
— Мне нужно наверх.