Ты не она (СИ)

— Что? — хмурюсь, напряжённо и раздражённо вглядываясь в лицо Андрея, который, очевидно, возомнил себя Господом Богом или великим психотерапевтом.
Да что он вообще себе позволяет? Тоже мне, Зигмунд Фрейд!
— Сделай глубокий вдох и не дыши, — Андрей чуть приседает, опустив меня в воду по шею.
Нееет... Нет! Нет! Нет! Он же не собирается...?
— Ты не посмеешь!
Это все, что я успеваю сказать, дальше остаётся только послушаться и глубоко вдохнуть, потому что Андрей ныряет.
Мы вместе оказываемся под толщей воды, в абсолютной темноте. В ушах стоит шум, глаза я зажмуриваю, защищая тем самым от солёной воды океана. За Андрея цепляюсь неистово и мысленно шлю в его адрес проклятия вперемешку с жалкими просьбами не отпускать.
И он не отпускает.
Держит крепко. Успокаивающе гладит руками. Обнимает.
Я не вижу. Не слышу. Не дышу. Я только чувствую. Осязаю.
И в какой-то момент этих чувств становится так нестерпимо много, что они отторгают все остальные — страх, злость, раздражение. Теперь есть только я и мужчина, который прижимает меня к своей груди. Мужчина настолько сильный, что ему не составляет труда удерживать меня на одном месте, на дне океана, под чёрными волнами.
И я успокаиваюсь. Перестаю остервенело цепляться за его плечи. Разжимаю пальцы, и снимаю ноги с его бёдер.
Руки мужчины остаются на моей талии. Держат одновременно крепко и невесомо, поэтому по ощущениям я словно парю. Парю на дне океана. По-прежнему не вижу и не слышу. И впервые за долгое время после изнасилования ощущаю настоящую свободу, покой, безмятежность.
Я не могу сделать вдох, но я дышу.
  
Глава 14
 
Лин
Когда мы выныриваем, я сразу начинаю жадно хватать ртом воздух. Ночная прохлада обжигает, ознобом проносясь по всему телу, но в данный момент мне плевать.
Я как сумасшедшая начинаю громко хохотать, вытирая воду с лица ладонями. Мой смех разносится по пустынному пляжу и эхом возвращается назад.
Давно не ощущала той невероятной энергии, которая сейчас буквально колотится внутри и мощными толчками выливается наружу.
Это жизнь. Вот она. Здесь и сейчас.
Андрей довольно улыбается, глядя на меня. Мудак.
Да-да, вы не ослышались. Я всё равно считаю его мудаком, который слишком много взял на себя. Но тем не менее я не могу не быть ему благодарной за это "живое" мгновение. Наполненное. Настоящее. Без страхов и без монстров за спиной.
— Идём на берег. Надо снять мокрое тряпьё и согреться.
— Об этом вы не подумали, доктор Андрей, когда тащили меня в воду?
Мы вместе идём в сторону пляжа. Мужчина в этот раз находится чуть позади, но при этом довольно близко. Я ощущаю его прикосновения при каждом шаге. Наверняка это происходит случайно — все же волны довольно активные и нас обоих пошатывает. Что ж, буду считать, что электрические разряды прокатываются по моему телу тоже случайно, а не в ответ на невольные касания Андрея.
— Подумал, конечно. В машине есть печка. Горячий кофе возьмём в ночной забегаловке по пути.
— А одежда?
— Что, одежда?
— Ну, одежда. Ты-то разделся, прежде чем в океан плюхнуться, и сейчас нацепишь на себя сухое. А я останусь в мокрых тряпках?
Останавливаюсь рядом с небольшой кучей одежды из его рубашки и штанов, брошенных на песке, и складываю руки на груди. Мой подбородок сам собой взлетает вверх, а взгляд вызывающе упирается в голубые глаза.
"Смелая стала, да. Это всё адреналин. Но вы же сами этого хотели, доктор Андрей, не так ли?"
Резкий порыв ветра хлетско ударяет по плечам, и я машинально ёжусь. Холодновато становится.
— Наденешь мою рубашку. Она тебе до колен будет. Я и штанами обойдусь.
Мужчина поспешно наклоняется, отряхивает рубашку от песка и протягивает мне. Сам быстро надевает штаны, пока я верчу в руках его рубашку, поджав губы.
— Холодно, Лин. Переодевайся быстрее и бегом в машину. Что не так? — Андрей выгибает бровь.
"Будешь смотреть?" — хочу его спросить, но потом... передумываю.
Та жизнь, которая неожиданно проснулась во мне, всё ещё плещется внутри, и мне невыносимо хочется продлить это ощущение, чтобы оно как можно дольше не кончалось. Может, это потому, что мне кажется, как только мы вернёмся в квартиру, я стану прежней Лин? Нет, не той, как в прошлом, а новой прежней Лин — тревожной и трусливой, почти мёртвой в душе.
 
Да, наверное, именно поэтому я вдруг бросаю рубашку к ногам, цепляюсь за край мокрого сарафана и медленно стягиваю его через голову.
На мне нет белья. Обнажённой груди с затвердевшими сосками касается ночной океанский ветер. Соски сморщиваются ещё сильнее, острыми конусами выпирая вперёд.
Андрей смотрит, не отрываясь. Не пытается отвернуться или сделать вид, что ему неинтересно. Никакого стеснения во взгляде. Никакого осуждения.
Он просто смотрит. Жадно. Голодно. Будто не хочет всего лишь стоять в стороне, а хочет рвануть вперёд, схватить меня и прижать обнаженную к своему телу.
Этот голод в его глазах усиливает ощущение жизни внутри. Делает настолько огромным, что оно пульсом начинает биться у меня в горле.
Живот приятно стягивает — уже привычная реакция на Андрея. Сейчас она меня не пугает, а даже наоборот — делает более сумасбродной.
Хочу получить ещё больше.
Наклоняюсь, не разрывая зрительный контакт с мужчиной, медленно поднимаю рубашку и так же медленно надеваю на себя. Пуговицы не застегиваю, оставляя просвет, через который прекрасно видно мою голую грудь и кружевные просвечивающие трусики.
Склоняю голову набок и жду. Не знаю, чего я жду. Каких-то решительных действий со стороны Андрея? Наверное.
Молча наблюдаю за тем, как он пристально разглядывает меня. Мою грудь, живот, бёдра. Взглядом маньяка скользит по телу вниз-вверх и обратно.
От меня не укрывается тот факт, что у него стоит.
И да, у него большой. Как я и предполагала — в эрегированном состоянии его член выглядит внушительно. Хоть штаны и мешают разглядеть орган более основательно.
Поразительно, как я ещё полчаса назад не могла и представить себе, что решусь на подобные действия в сторону Андрея. А сейчас вон что творю.
И мне не страшно. Совсем не страшно.
Только кое-что беспокоит...
Не успев хорошенько подумать над тем, что собираюсь сказать, выпаливаю:
— А ты когда на меня вот так смотришь, ты её видишь?
*****
Его взгляд остывает с такой молниеносной скоростью, что я не успеваю к этому подготовиться. Вместе с огнём, который только что горел в голубых глазах мужчины, из меня уходит жизнь. Она резко покидает нутро и растворяется в холодном океанском ветре.
Теперь я уже не чувствую себя настолько смелой и безбашенной. Теперь я снова трусливая Лин, которая, кажется, сильно ранила человека напротив.
Судорожно вздохнув, быстро запахиваю рубашку на груди, сжав руку в кулак до побеления костяшек.
Боже, что я творю?! Что несу?!
Трясу тут голой грудью перед хорошим другом своего папы. Спрашиваю о непозволительных вещах. Что Андрей подумает обо мне?!
— Ты закончила? — холодно спрашивает мужчина, и не дожидаясь моего ответа, направляется в сторону машины. — Пошли.
У меня дрожат колени то ли от того, насколько безразличным стал взгляд Андрея в мгновение ока, то ли от его ледяного тона, то ли от стыда, который с каждым ударом сердца всё сильнее наполняет моё существо.
Наспех застёгиваю пуговицы на рубашке. Точнее, пытаюсь сделать это быстро, но пальцы так дрожат, что я никак не могу попасть в петли. В итоге застёгиваюсь лишь до середины, затем хватаю мокрый сарафан с песка и бегу вслед за мужчиной.
Он успел далеко уйти. Я нагоняю его уже почти у машины.
— Андрей, прости! — выдыхаю, когда тот уже разблокирует двери и собирается сесть в салон. — Не знаю, что на меня нашло! Прости, пожалуйста, мне очень стыдно! Подобного больше не повторится. Обещаю! Я... не хотела тебя задеть...