Ты не она (СИ)

  
Пролог 
 
Лин
— Убирайся! Не смей ко мне близко подходить! Уходи! — я захлопываю дверь ванной и закрываю её на замок.
Отбегаю вглубь полутемного помещения и, поскользнувшись, падаю на пол. Тут же забиваюсь в угол, не обращая внимания на острую боль в колене.
— Открой, Лин. Всё не так, как ты думаешь. Дай мне объяснить...
Его голос ещё несколько минут назад такой родной и любимый сейчас кажется мне чужим. Я любила не его. Я любила преданного, честного и заботливого мужчину, а не лжеца и преступника.
Что он сделал?! Зачем он сделал это со мной?! Зачем так поступил?!
— Уходи! — визжу изо всех, чувствуя, что у меня начинается настоящая истерика.
То, с чем я вроде сумела справиться, сумела перебороть, вновь возвращается. Горло стискивает спазмом, словно вокруг него туго затянули верёвку, руки начинают дрожать, кислорода не хватает. Я как сумасшедшая один за другим делаю вдохи, но все равно не чувствую насыщения.
Мне плохо. Мне страшно. Мне больно.
— Я не буду тебя слушать. Я не буду с тобой говорить. Уходи. Уходи. Уходи! — закрываю уши ладонями и начинаю раскачиваться из стороны в сторону, давясь слезами.
— Лин...
— Пошёл вон!
За дверью становится тихо. Очень тихо. Никто и ничего больше не говорит. Никто не стучится в дверь. Я слышу лишь дождь, мерно барабанящий по крыше и окнам.
Кажется, он ушёл...
Он ведь ушёл?
Я не знаю. Я ни в чем не могу быть сейчас уверена.
Я только понимаю, что мне нужно как-то добраться до телефона, позвонить отцу и вызвать полицию. Но как это сделать, если я боюсь выйти? Если я боюсь на него смотреть...
Почему он?! Почему это оказался он?! Кто угодно, боже, только не он... Пожалуйста... Пусть это окажется страшным сном...
Я осторожно поднимаюсь, утерев слезы тыльной стороной ладони. Это не сон, к сожалению, а реальность.
Колено болит, но это ничто по сравнению с той болью, что разливается в моей груди жгучим пламенем.
Я ведь полюбила его. Я верила ему. С ума сходила! Готова была на край света за ним. А он... Он оказался чудовищем. Монстром. Предателем...
Тихо ступаю к двери ванной и стараюсь бесшумно повернуть замок. Выходить не тороплюсь — сначала надо убедиться, что он ушёл.
Мой телефон лежит на кровати. Успеть бы добраться и позвонить, пока он не вернулся.
Выглядываю из ванной, пытаясь всмотреться в темноту комнаты. Ничего не видно.
Как же быть? Идти на свой страх и риск?
Ладно... Других вариантов все равно нет. В случае чего, я просто попробую выбежать на улицу и позвать на помощь.
Выйдя из ванной, сначала иду по памяти, толком не видя пространство перед собой, но несколько вспышек молнии позволяют мне разглядеть помещение. Я тут же рвусь к кровати и хватаю телефон, лежащий посередине. Только набрать номер не успеваю, потому что сзади меня охватывают сильные руки и прижимают к крепкому мужскому телу. Знакомый запах любимого человека врезается в лёгкие и как яд начинает меня убивать. Медленно. Мучительно. Бесповоротно.
— Нет! Пусти! Уйди! Оставь меня!
— Не пущу... — хрипит он мне на ухо и сильнее вжимает в себя. — Никогда.
  
Глава 1
 
Андрей
Москва не терпит слабости. Наверное поэтому я и уехал отсюда три года назад, когда мой мир дал трещину, которую так и не получилось заделать. Мне нужно было найти другое место, где я бы мог позволить себе расклеиться хотя бы на время, набраться сил и идти дальше, стиснув зубы.
Времени ушло гораздо больше, чем я предполагал. А силы хоть и появились, каждый шаг в будущее даётся с трудом, потому что я совсем иначе представлял это будущее. В нем со мной должна была быть Аня.
Единственная женщина, которую я когда-либо любил. Но её больше нет — три года назад она умерла. А моё будущее уже никогда не станет таким, каким она описывала его в своих дневниках, что я зачитал до дыр после её смерти. Дети — мальчик и девочка, дом в лесу рядом с речкой, путешествия два или три раза в год, совместные посиделки с друзьями каждую субботу. Это её мечты, которым я позволил стать и своими мечтами тоже. Самые простые, но самые важные на свете вещи, и им не суждено исполниться.
 
Говорят, мужчины не умеют любить. Они умеют хотеть, умеют бороться, умеют позволять себя любить, а сами на любовь не способны.
Раньше я тоже так думал. А оказалось — хуйня все это. И определённо не про меня.
Аня изменила мой мир.
Даже не смотря на все особенности моей профессии, "благодаря" которой я почти каждый день вынужден сталкиваться со всем дерьмом этой планеты, я не потерял способности видеть свет, потому что она была моим светом и показывала мне, где он ещё есть.
С тех пор, как её не стало, свет померк, но память о нем не позволяет мне оскотиниться и превратиться в ублюдка. Эту память я пронесу с собой сквозь жизнь.
Жара откровенно заебала. Сев в машину я первым делом снимаю пиджак, затем врубаю кондиционер и какое-то время тупо сижу, пытаясь настроиться на поездку за город, где у меня сегодня встреча с одним важным хреном.
Три года назад, когда я улетал из Москвы, похоронив жену, в городе стояли лютые морозы. Как сейчас помню многодневный снегопад и почти закоченевшие пальцы рук, которыми я стряхиваю снег с памятника на кладбище.
Сейчас Россия решила встретить меня адским пеклом. Даже не знаю, что из этих двух крайностей моей суровой родины для меня предпочтительнее.
В салоне становится прохладнее благодаря кондеру, поэтому я наконец завожу мотор и срываюсь с парковки, а уже спустя несколько минут вливаюсь в мощный автомобильный поток.
В башке куча мыслей о работе. В последнее время, я стараюсь только о ней и думать — это помогает не сойти с ума. Стоит снизить рабочий темп, как в голову непременно лезут мрачные мысли о том, что мне пришлось потерять. А это, блядь, крышу рвёт и душу на части. Наверное поэтому я так херачу изо дня в день, не беру выходных, не ухожу в отпуск — только работа. Иначе просто ебнусь.
Решаю проехать дворами и мелкими улочкам, чтобы не встать в пробку. Я не сразу замечаю ЕЁ. Вообще я в последнее время мало на кого обращаю внимание. Ни одна женщина после Ани так и не отозвалась в моей душе, не затронула, не задела. А пользоваться людьми, врать о чувствах, давать ложные обещания — я не люблю. Да и нахуй оно мне не надо.
Наверное поэтому я ЕЁ не вижу сначала. Лишь когда ОНА слегка поворачивает голову в мою сторону, я невольно скольжу взглядом по ЕЁ лицу и застываю. Руки с силой сжимают руль до скрипа.
Этого не может быть.
Невозможно...
Я снова всматриваюсь в лицо незнакомки, пытаюсь убедить себя, что мне это кажется, мерещится, что крыша окончательно поехала, несколько раз зажмуриваюсь, думая, что вот сейчас мираж рассеется, но этого не происходит.
Это она. Моя Аня.
Не может этого быть... Просто не может...
Аня умерла. Я сам организовывал похороны. Я видел её в последний раз, пока она навсегда не была скрыта от меня под толщей земли и снега.
Но вот сейчас я снова вижу её. Она идёт по обочине и нервно озирается по сторонам. Кто она? Призрак? Наваждение? Галлюцинация?
Я не знаю. Но как чокнутый останавливаю машину рядом с девушкой, хватаю её за руку и затаскиваю в салон, прижав спиной к своей груди. Вдыхаю запах и умираю, потому что она даже пахнет как моя Аня.
Скольжу руками по тонкой талии, сжимаю хрупкие плечи, с ума схожу от сладкого клубничного запаха, наполняющего лёгкие.
"Аня. Аня... Анечка... Мой свет. Моё будущее. Всё мои мечты, которые потеряли смысл без тебя... " — бухает у меня в голове.
Сердце бешено херачит по ребрам, пока я изо всех сил прижимаю девушку к себе. Я будто в дурмане, будто попал в параллельную реальность, полностью лишившую меня разума. И в этом дурмане я не сразу слышу крик, исполненный страха. Настолько сильного и жуткого, что мне и подумать сложно, что подобный крик вообще может быть обращен ко мне.