Просто механический кот (СИ)
К тому же, полагал он, к каждой особенности прилагается побочный эффект. Его «приступы», как называла их Татьяна, очень даже возможно берут начало из этой неподвижности. Хотя есть вероятность, что и наоборот. Тут уже и не разберешь, где яйцо, а где курица.
Котик, где ты?
Стороной текло время. Мурлов его не ощущал. Мозг где-то на периферии отмечал скрипы половиц и перекрытий, потрескивания и шорохи, сокращения сердца, крохотные смещения позвонков, затекание мышц. Мурлов смотрел на блюдце. На распрямляющиеся травинки. На мошку, усевшуюся на кружок сосиски. Не всякие посвященные достигали такого уровня медитации.
Ко-отик.
Ах, рыжая тень возникла на границе света! Мурлов с трудом подавил желание тут же вскочить с места. Восторг, чистый восторг! Явился! Что ты, Валя! Куда ты? Мурашки забегали по рукам. Сидим, Валя!
Кот, пробравшийся на участок сквозь низкую щель в ограде, переступил передними лапами. Крупный, рыжий. Морда наглая. Зверь! Мурлов, вбирая животное глазами, наполнялся бурлящей радостью. Ну, теперь все. Теперь ты мой, братец. Тут бы и станцевать, но нельзя, нельзя.
Шевеля ушами, кот сделал шаг к блюдцу. Морда его, принюхиваясь, пошла вниз. Второй шаг. Третий. Кот замер. Конечно, это чужое, мысленно заговорил с ним Мурлов. Мясо, зачем-то выставленное во двор. Но это пока не ловушка. Нет-нет, пока нет, можешь быть спокоен. Угощайся.
Кот, словно услышав его, подобрался к блюдцу и ухватил грудинку. Честное слово, Мурлов чуть не заорал. Разборчивый! Сосиски побоку! Он смотрел, как, прижавшись к земле, рыжая тварь торопливо расправляется с приманкой, и уже представлял, что будет завтра, послезавтра, еще через день.
Встревоженный каким-то звуком, кот вдруг одним прыжком отскочил от блюдца со шматком мяса в пасти. Желто-зеленый взгляд сделался диким. Мгновение — и кот, выгнув спину, брызнул в кусты. Чуть наклонившись, Мурлов увидел, как животное выбралось за ограду, молнией юркнув обратно в щель. Красавчик!
Ну и хорошо. Мурлов потянулся, вскинул руки, повертел головой, вызывая хруст в шейных позвонках.
Часы показывали почти двенадцать. Не так уж и долго он сегодня просидел. Меньше трех часов. Но был вознагражден, да, вознагражден. Ко всем терпеливым людям так или иначе приходит успех. Это, если хотите, правило номер три.
Ежась, Мурлов голышом вышел на участок, собрал в блюдце разбросанные котом частички мяса и стряс все в мусорное ведро.
Заснул он, как младенец.
Следующие дни Мурлов прожил упоительной двойной жизнью. С утра он был простой дачник, садовод, обитатель пригорода, не обремененный городскими заботами и делами. Он возился на участке, обходил свои сотки дозором, готовил еду, смотрел телевизор, сидел в сети, ходил за хлебом и выпечкой в магазинчик, притулившийся у остановки, и относил мусор в поставленный у въезда контейнер.
Но вечером, о, вечером!
Вечером Мурлов превращался в наблюдателя, в особого, тайного агента, в глаза и уши, хотя, пожалуй, в основном, в глаза. Он выставлял блюдце и замирал в спальне перед окном.
Ох, какое это было сладкое время!
Кот не появился в первый вечер после судьбоносного визита, и Мурлов, просидев до часу ночи, это оценил. Даже зауважал рыжего гаденыша: не падок на халяву. Или падок, но умеет держаться.
Огорчило ли его это? Ну уж нет!
Наоборот, появился азарт, ощущение скорой удачи забродило внутри. В следующий раз он добавил грудинки на блюдце, соорудив, если не мясной тадж-махал, то вполне приличный холмик из розовых ломтиков.
И что? Кот появился где-то к полуночи, смело подобрался к приманке и сожрал большую половину приготовленного. Как морда не треснула?
— Все, — прошептал Мурлов, давя смех в горле, — ты мой, ты мой, рыжий ублюдок. Слышишь, котик? Ко-отик.
На третий день он переместил блюдце чуть ли не к самому боксу, к его торцу, но кот и здесь показал себя на высоте. Теперь он уже сожрал все, будто в насмешку оставив лишь последний лоскут грудинки. Мол, очень благодарен. Сыт. Перебравшись за угол стола, Мурлов видел, как настороженно подрагивает рыжий хвост, пока насыщается его обладатель. Кушай, кушай.
Утром Мурлов позвонил Татьяне.
— Давай номер карточки, — без обиняков сказал он бывшей жене.
— Сейчас?
— Нет, завтра!
— Подожди, это так неожиданно…
Мурлов чуть не бросил телефон. У него была теория, что перед ответственными моментами удачу нужно «подкармливать», жертвовать ей что-то. Солидная денежная сумма в долг Татьяне вполне жертве соответствовала. В сущности, подумалось ему мельком, я приманиваю удачу, как кота.
— Так тебе нужно? — поторопил он Татьяну, которая полнила линию связи непонятными звуками: чем-то звенела, что-то трясла.
— Да, прости, прости, я тут сумочку…
Мурлов вздохнул. Ну как, как с такими товарищами общаться? Как им идти навстречу? Как с ними жить вообще?
— Все, все, — снова прорезалась голосом бывшая жена, — я нашла карточку. Записывай.
Она продиктовала цифры. Мурлов вбил их в ячейку для перевода средств в «онлайн-банке». Помедлил пальцем над клавишей. Нажал. Пом. Его счет уменьшился на сто тысяч.
— Эй, — произнес он в телефон, — ты еще слушаешь?
— Да-да, Валентин, — отозвалась Татьяна.
— Ушло. Через полгода вернешь.
— Конечно, Валентин!
— Все.
— Спасибо бо…
Мурлов нажал на значок прекращения соединения. Какое-то время он сидел неподвижно, думая, какая же тварь его бывшая жена. Существо, каким-то случайным образом проникшее в его жизнь и даже родившее от него сына. Любил ли он ее? Разве что в редкие моменты. И именно в эти моменты понимал, что ничего общего между ними нет и быть не может. А уж ее претензии на то, чтобы он не закрывался от нее…
Смешно. Есть первое правило. Все, что может быть закрыто, должно быть закрыто. Внутренний мир — тем более. Как ему хотелось двинуть ей в зубы, когда она вдруг начинала приставать к нему с расспросами! Что ты делаешь, Валентин? А чем ты займешься завтра? А у тебя есть мечта?
Бум! Бум! Бум! — в зубы.
Но ладно, проехали, забыли. Жертва принесена. Следовательно, и план другой, без дружбы и долгих ухаживаний.
Мурлов достал из гардероба хлопковый комбинезон, встряхнул, разложил на кровати, погладил вытертую бирку. Через несколько секунд к комбинезону прибавились прорезиненные перчатки и пояс с отделениями для инструментов.
Котик, котик, человек выходит на охоту. Он тоже любит охотиться, как и ты. Не знал? Увидишь!
Следующим этапом Мурлов приготовил приманку. У него была мысль использовать снотворное, но он отмел ее как недостойную настоящего охотника. К грудинке он добавил немного жареной курицы и жирный ломтик форели. Получилось вполне себе праздничное блюдо. Учитываем невысказанное желание приговоренного. А как вы думаете? Чтим традиции!
Далее Мурлов из длинного ящика под верстаком выбрал сеть с некрупной ячейкой, разложил ее сначала в гостиной, проверил нити и узлы, а потом вышел на участок и раскинул сеть уже на плитках между домом и боксом.
Замечательно.
Под скатом крыши на чуть выступающей балке прятался шкив. До него можно было дотронуться, вытянув руку. Встав на подвинутую лавку, Мурлов пропустил через шкив отрез веревки. Один конец вывел к окну, на другом соорудил петлю и подцепил к ней за карабины на свободных концах уже пришитую по углам сети бечевку.
Все для тебя, котик!
Для испытаний Мурлов положил на сеть чурбачок, расправил ее, чтобы бечевка свисала свободно, отступил и потянул веревку через шкив. Сеть с легким звоном схлопнулась по углам и взлетела вместе с чурбачком вверх. Мурлов поморщился. Медленно, нет? А если шустрый рыжий гость успеет отскочить? Он разложил сеть снова и потянул уже резче. Сеть сложилась мешком, чурбачок затемнел сквозь ячею.
Все равно медленно. Здесь бы, конечно, с песиком потренироваться. Поставить в центр, сказать: «Сидеть», потом сказать: «Ко мне!» и потянуть. Вряд ли бы терьер стал жаловаться. Сходить что ли к соседу и одолжить собачонку на полчаса?