Просто механический кот (СИ)
Но если не отключается?
Побежать-то он побежит, и даже добежит, но гарантии, что Ося не юркнет за ним в тот же гардероб, у него не будет. Так что пока здесь, здесь. Сунув молоток между ног, Мурлов стиснул телефон, нацелил палец. Ну же, техподдержка!
А как уютно, должно быть: телевизор, курицей пахнет — шевельнулось в голове. И Оси что-то не слышно. Мурлов покрутил головой, надеясь уловить урчание или позвякивание разбитой лапы. Что-то шустрый Ося на трех лапах.
— Ося, — позвал он. — Ося, ты здесь?
Палец дрожал над телефоном.
Еще минута, две — и точно перезвонят. Им деться некуда. У них один из экземпляров потерялся. Как же не перезвонить? Мурлов выпрямился. А может Ося уже того… перезагрузился? — подумалось ему. Прошли тридцать минут. Ну, сорок. Тогда он зря… Мурлов прыснул, представив себя, обложившегося подушками, как в осаде, в то время как Ося, откатившийся к заводским настройкам, смирно лежит на коврике. А он ждет, ждет, понимаете ли, когда…
Телефон завибрировал, заиграл в его ладони. Мурлов, вздрогнув, торопливо ткнул пальцем, но, видимо, не попал в «иконку». Второго шанса Осирис ему не дал.
— Мя-а!
Механический кот, прыгнув, ударил Мурлова головой в грудь. Телефон вылетел у того из руки и, кажется, лишился на полу то ли силиконового чехла, то ли еще какой детали. Мелодия вызова резко оборвалась. Мурлов вскрикнул, но, скорее, не от удара, а от неожиданности.
— Ах, ты!..
Ося заскакал по Мурлову. Когти его раздирали кожу, а увечная лапа скребла острым металлом. Плечо, грудь, шея, щека, грудь, грудь, подбородок, живот! Ося пел песню мести на кошачьем языке. Мурлов с воплями пытался его ухватить, раскидывая прямоугольники сидений и ворочаясь на диване раненым зверем. От халата, как от шкуры, летели темно-красные клочья.
— Тварь!
— Мя-аа!
— Сволочь!
Хвост проскочил у Мурлова между пальцев, но потом он с торжествующим воплем ухватил в искристой, мохнатой темноте одну из задних Осиных лап. Ося попытался вывернуться и даже успел укусить запястье, но был вздернут вверх, а затем вбит в диванный валик. Что-то в механическом животном хрустнуло, звякнуло. Ося мявкнул, перегнувшись. Мурлов, привстав, захохотал.
— Что, Ося, больно?
Он вздернул кота еще раз и ударил им в сторону. Раздался треск стекла, хруст, потом стекло посыпалось звоном.
— Ося, ты никак встретился со столиком? Ай-яй-яй!
Мурлов вскинул руку еще раз, намереваясь теперь уже размозжить механимуса об пол. Но на излете лапа Осириса, как назло, выскочила из повлажневших пальцев. Серьезного удара не получилось. Механимус с бряком упал то ли у проема, то ли уже в коридоре. Мурлов торопливо пополз на четвереньках на жужжащий звук, только буквально под ладонью этот звук иссяк. Мурлов поймал в кулак пустоту.
— Ося! — Он повернул голову на короткий дребезг, раздавшийся левее и чуть дальше, чем он мог дотянуться, не сходя с места. — Ты куда? Мы так мило… так мило разговаривали. Ах, черт!
Мурлов обнаружил, что в пылу расправы с Осей потерял молоток. Он бы сейчас ему очень пригодился.
— Ося!
Дребезгнуло еще левее. Мурлов нашел и огладил пальцами проем. Темнота под веками подрагивала и то и дело сменялась сумерками, в которых прорастал косой, зыбкий квадрат. Скоро, получается, вылупится прозрение. Так он думал.
— Осенька.
Мурлов пополз на звук. Исцарапанную грудь саднило. Ныла щека, получившая порез от разбитой лапы. Пальцы, кажется, были липкими от крови.
— Ко-отик! Ты никак решил отправиться в спальню? Время-то детское, не кошачье. Я тебя сам уложу.
Мурлов проскользил на коленях с полметра и прислушался.
— Ося?
Скребущий звук раздался дальше. Это куда? Это Ося в подвале решил спрятаться или в мастерской? Мурлов представил, как механимус отползает на одной действующей лапе, как раненый боец. Или как терминатор. Кр-рых, кр-рых.
Он улыбнулся.
— Ося, ко-отик, — пальцы его побежали по ламинату в направлении звука, — ты же никуда не денешься. У тебя — судьба. Судьба всех котиков, которые попадают ко мне, всегда одинакова. Хотя ты, не скрою, боец. Видишь, и зрения меня лишил, негодяй. Но я же все равно…
Мурлов резко вытянулся, пытаясь достать механического кота. Шерсть мазнула по кончикам пальцев.
— Ося!
Что-то прожужжало, мягко толкнулось в стену. Лежа голым животом на ламинате, Мурлов раскинул руки. Путь за спину Осирису теперь был перекрыт. Совсем близко Валентин услышал позвякивание и пощелкивания. И словно с усилием шипел какой-то поршень, всасывая воздух. Может быть, так бьется и пыхтит испуганное сердце Оси? Мурлов хохотнул. Дурилка механическая.
— Осенька!
Он нащупал угол. Точно, поворот к подвалу. А там разобраться с механимусом будет совсем просто. Ах, нет, тут же еще тамбур с выходом на кухню и в гостиную! И если Ося догадается…
Раз! Мурлов рывком подал тело вперед и одновременно изогнулся, стараясь не дать коту проскочить из угла к спальням и ванной. Так ведь со стороны подумать — совсем чокнулся. Разлегся на полу в одном халате, еще и креветку из себя изобразил. Гигантскую, королевскую, с ногами вместо хвоста… или брюшка. Но это ладно. Кому тут глядеть со стороны?
— Ося.
Мурлов двинулся боком, тесня предполагаемого Осю к подвалу. Пальцы левой руки ткнулись в мешок со щепками. Ага, все правильно!
— Ты где, мой котик?
Мурлов сгреб правой пустоту перед собой. Игра стала его забавлять. Ступня ноги нашла дверь мастерской. Закрыто. Прекрасно. Значит, он не забыл о первом правиле.
— Осенька, ты чувствуешь? — спросил он. — Развязка близка. Богу Мертвых пора в свое царство.
Мурлов подтянулся, подполз еще. Ося, судя по раздавшемуся звуку, перевалился с верхней ступеньки на ступеньку вниз. Сочленения его казались разболтанными. В каждом движении слышались жалобные скрипы и бряки.
— Мяу, — подал голос Ося.
— Ой! — разыграл удивление Мурлов. — Теперь мы решили пообщаться! А раньше что? Гордость не позволяла?
— Мя.
— Что «мя»? — фыркнул Мурлов, нащупывая край ступеньки. — Сейчас все будет. Сейчас мы обо всем договоримся.
Ося вдруг закашлял, заскреб по дереву когтями. Мурлов, наклоняясь, потянул на звук руку. Ни страха, ни жалости он не испытывал.
— Что, все? — растопырил пальцы он. — Заряд кончился?
Механимус не сопротивлялся. Валентин поймал его за шкирку, подхватил вялое тельце, поднял в воздух.
— Ося, — он встряхнул кота, вызвав постукивание внутри, — ты что, решил сдохнуть? Мне кажется, это непоря…
Договорить Мурлов не смог. Поворачивая Осю, он слишком близко поднес кота к лицу, и расплющенная молотком лапа выстрелила ему прямо в глаз. Тонкий штифт вошел в мозг, и Мурлов не успел ни испугаться, ни удивиться, как умер. Голова его стукнула о ступеньку, пальцы разжались и выпустили Осириса. Через несколько секунд тело, увлекаемое силой тяжести, неуклюже скатилось по лестнице вниз.
На верхней ступеньке остался один Ося.
— Мам! Ма-ам!
Димка попытался вырваться из тисков маминой ладони, но та держала крепко.
— Что? — спросила женщина.
Она устала. Такси высадило их у заезда в садоводство, Алексей не встретил, Зина не отвечала на звонки, чемодан на колесиках бесил больше сына.
— Давай возьмем котика! — заканючил Димка.
— Кого?
— Котика! Вон, смотри!
Димка указал на бетонный отбойник в виде усеченной пирамиды, стоящий у обочины. На его вершине сидел грязный, тощий кот. Женщину передернуло от вида животного. Оно было то ли больное, то ли битое. Правда, крови она не увидела. Но, может, весь ужас станет заметен с другого бока.
Надо ей это?
— Нет, ты что? — сказала она, продолжив напористое движение. — Ты посмотри, он же полумертвый.
— А полумертвый — это как? — спросил Димка, с неохотой следуя за матерью.
— Полумертвый — это значит, что скоро умрет.
— А мы его выходим!
— Нет.
Чемодан подскочил на щебенке. Женщина остервенело выкрутила ручку, не давая ему перевернуться. Димка оглянулся. Кот сидел и смотрел на него зелеными глазами. Мальчику показалось вдруг, что передняя лапа у него перетянута проволокой. Когда он оглянулся в следующий раз, кота на отбойнике уже не было.