(Не) бывший папа (СИ)

— Ты завтра Руса отведешь? Я заберу, — спрашивает Оксана.
— Без проблем, — соглашаюсь тут же, хотя завтра ехать в офис на другом конце города и не очень удобно перед этим заезжать в сад. Но ради встречи с Милой я готов. И ведь даже не знаю почему. Просто хочется увидеть, возможно, спросить, почему она тогда ушла, как жила все эти годы. И главное — почему ничего не сказала.
«Оставь ее, если человек не хочет, чтобы его нашли, его не найдут» — звучат в голове слова Пашки, которые он сказал мне тогда. И я послушался. Потом жалел, но было уже поздно.
— А можно мне завтра на целый день? Я хочу играть с Иришкой, — канючит Рус, и я смотрю на Оксану. Все-таки он не первый день в ясельную группу пошел.
— Ладно, — выдыхает она. — Мне же проще.
День не задается с самого утра. Сначала я нахожу машину на стоянке с проколотой шиной, хотя вчера, когда ставил, все было в порядке. Наверняка опять подростки хулиганили. Менять нет времени, поэтому я вызываю такси. Ехать в автобусе с маленьким ребенком я не готов. Уже давно забыл, как это делается.
По дороге попадаем в пробку, и Руслан не может усидеть на месте, все спрашивает, когда же мы приедем.
— Сынок, там авария. Подожди немного. Никуда садик не денется.
Он хмурится, но кивает и усаживается ровно, сложив руки на груди. Меня копирует.
Наконец, через полчаса мы на месте. Безбожно опоздали везде, где только могли. Быстро завожу Руса в группу. на разговор с Милой уже нет времени, в следующий раз. Она выходит как раз, когда я собираюсь уходить. Бурчу слова приветствия и тут замечаю у нее на щеке длинную царапину. Вряд ли это от кошки. И вообще, у Милы аллергия на кошек.
— Что это? — подхожу ближе и показываю на царапину.
— Ничего. — Она пытается отвернуться, но я не даю. Хватаю ее подбородок и поворачиваю лицо к свету. Под слоем косметики вида ссадина, словно щека прошлась по чему-то шершавому. Хмурюсь — не к добру это.
— Откуда? — спрашиваю.
Она вырывается, отходит на пару шагов и складывает руки на груди. Защитный жест, плавали, знаем.
— Мне кажется, Денис Алексеевич, вы потеряли право задавать подобные вопросы уже давно. Примерно лет шесть назад.
Вот он, подходящий момент узнать всю правду, она сама начала разговор. Но бросаю взгляд на часы и чертыхаюсь.
— Здесь же дети! — возмущенно восклицает Мила.
— Прости. Мне пора, но мы еще поговорим об этом, — показываю на ссадину.
— Не о чем говорить, вас это не касается.
Она разворачивается, забирает руса, заводит выглянувших любопытных детей в группу и закрывает дверь. А мне не остается ничего другого, кроме как бежать на работу.
Еще одно такси, на этот раз дорога свободна, и я прошу гнать на максималках. Нельзя упустить этого клиента, слишком многое зависит от этого контракта. Пока еду, звоню своей секретарше Наденьке и прошу занять пока клиента до моего приезда. А потом набираю Пашку.
— Привет, бро, — отвечает он, едва устанавливается связь. — Сколько лет, сколько зим. Какими судьбами?
— Да вот, думаю, может, сходим куда, пива выпьем, поболтаем.
— Ой, хорош заливать, Дэн, опять от меня что-то нужно. — Друг усмехается — слишком давно мы друг друга знаем, слишком хорошо изучили. — Хотя от пивка за чужой счет я никогда не отказывался. Когда и где?
— Давай после работы, часов в семь. У Витька, помнишь?
Еще один старый друг, который несколько лет назад открыл маленький бар в подвальчике, и с тех пор тот разросся в целую сеть. Но мы все равно ходили в тот, самый первый.
— Заметано.
Отключаюсь и закрываю глаза. Я выясню о Миле все, прежде чем говорить с ней. И если у нее есть какая-то тайна, я ее узнаю.
Глава 4
Людмила
Да что он о себе возомнил? Какое ему вообще дело до того, что у меня с лицом? Хотя если увидел, значит, плохо я ее замазала тональником, хотя старалась. Но это нисколько не извиняет Дениса. Пришел такой и начал права качать. Не выйдет, я уже давно не отчитываюсь перед ним.
Невольно дотрагиваюсь до мест, к которым он прикасался. Такое приятное и забытое ощущение. вернее, я думала, что забытое. Но стоило ему прикоснуться, как тело отреагировало сразу, вспомнив абсолютно все.
 
трясу головой, пытаясь избавиться от воспоминаний, и иду в группу. Детей нельзя оставлять одних. Они в таком возрасте, что того и гляди на головах ходить начнут. Но все тихо-мирно. Облегченно выдыхаю. Разнимать драки из-за игрушек или вытирать чьи-то сопли по поводу мамы, которая не помахала в окошко, я бы сейчас точно не смогла. Денис полностью выбил меня из колеи. Надо собраться.
На пару секунд закрываю глаза и делаю несколько глубоких вдохов. Это помогает прийти в себя. Всегда помогает. Теперь можно и за работу.
Весь день проходит четко по расписанию. Иришка помогает Руслану влиться в коллектив. Прямо хочется сказать, как в известном мультике, «умница дочка». Я иногда поражаюсь, насколько у меня серьезный ребенок растет. Да, она может дурачиться и вести себя как и положено пятилетке, но когда надо, она превращается во взрослого, рассудительного человека. Мне бы у нее поучиться. И в кого она такая? Явно не в нас с Денисом.
Весь день я на нервах. Жду, когда Деня придет за сыном, и внутри все сжимается. Не знаю, от чего больше: от желания его увидеть или от нежелания. Очень противоречиво все и непонятно. И когда Рус бежит в коридор, я собираюсь с силами, чтобы выйти туда же. Я обязана отдать ребенка родителям. Мало ли кто за ним пришел. Мне проблемы не нужны.
Но когда выхожу, вижу, как руслан обнимает высокую, красивую женщину. Она улыбается, ероша ему волосы на макушке. Я тоже так делаю. Наверное, все мамы в этом одинаковы.
— А Денис… Алексеевич где? — вопремя поправляюсь. Незачем показывать жене Дени, что мы давно знакомы.
Женщина смотрит на меня, подняв бровь. Во взгляде недоумение и недовольство.
— Денис Алексеевич сегодня на работе. Я мать Руслана. Какие-то проблемы? — спрашивает она, поджимая губы.
— Нет-нет. мне просто надо знать, кто забирает ребенка. Есть правила, понимаете? — лепечу и сама понимаю, что несу полнейший бред.
— Вот мой паспорт, Руслан в него вписан, можете проверить.
Она сует мне документ под нос, я мельком в него смотрю, отмечая, что она старше меня на целых семь лет. Получается, что она даже старше Дениса. На пару лет, но все же. Но выглядит шикарно, больше двадцати пяти не дать.
— Убедились? — спрашивает все тем же недовольным тоном, и я киваю.
Она убирает паспорт, одевает Руслана, и они уходят. На пороге она поворачивается и говорит.
— Кстати, можете звать меня Оксана Константиновна. Я теперь буду тут частым гостем.
Киваю, и на этот раз они точно уходят, а я без сил опускаюсь на лавочку. Душу раздирают противоречивые чувства. С одной стороны, я рада, что Денис не пришел, иначе я бы снова была в раздрае, он всегда так на меня действовал. С другой — встреча с его женой подействовала на меня не меньше. Если не больше. Вот уж не знаешь, какое из двух зол меньшее, чтобы выбрать. Если бы мне дали возможность выбора, я бы хотела вернуть все так, как было еще пару дней назад. Без Дениса, Оксаны и их ребенка. Я понимаю, что руслан ни в чем не виноват, но смотреть на него было слишком больно. Хоть увольняйся, ей-богу. Но на что тогда жить?
Пока родители забирают детей, я погружена в раздумья. И думы те невеселые. Как выбираться из всего этого, не представляю. Хочется, как в детстве, закрыть глаза руками и представить, что тебя никто не видит.
— Мамочка, мы идем домой? — тянет меня Иришка за рукав, и я выныриваю из размышлений.
— Конечно, одевайся.
Дочь кивает и идет к своему шкафчику, а я захожу в группу за вещами. Одевшись, еще раз окидываю взглядом группу — все на местах, полный порядок. Киваю сама себе, запираю дверь, беру Ирку за руку и мы спускаемся, направляясь к выходу. Но внезапно меня останавливает заведующая, Антонина Николаевна.
— Людмила Алексеевна, можно вас на минутку? — Она поднимает бровь, и у меня нет другого выхода, кроме как согласиться.