ХомоПоинт (СИ)
- У меня идея!
Мельников выпустил из своих объятий Тоню и заходил по комнате.
- У нас же есть СИЗ (средства индивидуальной защиты)?
- Гош, если ты о презервативах, то не смешно, и не до этого.
- Ай! Да нет же! Маски, перчатки, бахилы?
- Этого добра сколько угодно. Даже "противочумка" есть, в прошлом году выдавали не понятно зачем.
- Вот! Отлично! Тогда у нас будет электричество!
- В смысле? – нахмурилась Тоня не понимая замысла.
- На работе есть бензогенератор. Помнишь, свет отключали без конца и края. Травкин выбил его на наш отдел, у нас же процессы непрерывные должны быть и мы…
- Ты что решил на завод идти. За генератором? Ты в своём уме? А если умрёшь, я здесь, что одна останусь? – прервала она.
- Не идти, а ехать. Экипируюсь, как следует, ни один микроб не пролезет. Я туда и обратно, запустим генератор, телик включим, может информация какая-то пройдёт. Телефоны зарядим, музыку будешь слушать.
- Мне не нравиться эта идея, я против! Давай подождём.
- Тонь, ну кого ждать. Вдруг это всё затянется. А я заодно водички где-нибудь надыбаю. Тащи "противочумку".
Рощина поднялась и нехотя пошла, искать противочумный костюм, выданный им не понятно, зачем в прошлом году.
Тоня с нескрываемой тревогой смотрела, как Егор собирается наружу.
- Ты помнишь, где вода стоит? - спросила она, когда экипировка была закончена.
- Помню, в аппаратной вода для кулера, сам туда "двадцатки" с водой складировал перед отпуском. Не переживай, я скоро буду.
Он взял ключи от машины и тяжёлой поступью вышел из квартиры. Антонина поспешила к окну. Она прикусила губу, глядя на выход из подъезда, казалось, прошла вечность, прежде чем Егор показался из-под козырька и зашагал к машине.
- Космонавт блин, - улыбнулась она, внутренняя тревога немного успокоилась.
Он обернулся и посмотрел на окно, Тоня махнула ему рукой. Егор помахал в ответ, словно пилот перед дальним полётом в космос. Он махал наигранно торжественно и пафосно, чтобы уничтожить тревогу в душе любимой девушки.
Машина завелась и уехала. Ветер закрутил мини смерч из пыли и песка, заметая следы на месте стоянки «КИА». Тоне стало страшно и одиноко, что если он не вернётся? Она включила музыку на смартфоне, чтобы отогнать тёмные мысли. Не прослушала и половину куплета, выключила. Песня, которая совсем недавно ей очень нравилась, казалась теперь пустой и не интересной. Тоска ядовитым плющом окутала её сердце, она почувствовала, как вязкое липкое уныние затягивает её в свою трясину. Слезы сами собой накатились на глаза, крупные солёные каплями скатывались по её щёкам и разбивались об пол. Антонина легла на диван, обняла подушку, поджала ноги
- Всё будет хорошо. Всё будет хорошо, - повторяла она слова своего жениха, глотая слезы.
Сегодня Радужный можно было переименовать в "Депрессивный", не смотря на солнечный, тёплый день. Путь Мельникова был усеян мёртвыми телами односельчан. Смерть застигала кого где. На лавочках у подъезда, на газонах и тротуарах, в разбитых машинах.
«Хорошо, что Тоня не видит всего этого», - подумал Егор.
Он сделал первую остановку у северного КПП завода. Этот въезд служил для грузовых машин, за воротами большая стоянка и терминалы для загрузки и выгрузки. Стеклянные двери проходной закрыты. Егор заглянул внутрь через тонированное стекло. Никакого движения внутри. Дверь закрыта. Пришлось ехать на центральный вход. И о чудо, центральный вход открыт! Егор прошёл через проходную, на КП никого. Недолго думая он прямиком отправился в свой корпус. На территории было пустынно, ни души, Мельников был даже рад этому. Вид мёртвых людей на улице напрягал и вселял страх и тревогу, лучше пусть будет никого.
Вход в корпус, где он работал, оказался открытым, ещё минус проблема, не надо разбивать окно и лезть через осколки. Мельников поднялся на свой этаж, зашёл в лабораторию. Бензогенератор стоял в небольшой подсобной комнате.
«Возьму только на время, как всё закончится, сразу верну. Это просто форс-мажор», - успокаивал Егор свою совесть.
У генератора была небольшая ручка и пара колёс для транспортировки. Мельников выкатил свою добычу в коридор и уже собрался в обратный путь, как случайно заметил, что дверь в кабинет Травкина приоткрыта.
"Айболит?" - еле слышно прошептал он.
Оставил генератор, и подошёл к дверям кабинета шефа. Заглянул внутрь. Травкин собирал какие-то вещи в дорожную сумку. На нём не было ни маски, ни защитных очков, ни перчаток, совершенно очевидно, что старик не боялся смерти. Мельников стукнул в дверь, костяшкой пальца, не дожидаясь разрешения, зашёл в кабинет.
- Максим Геннадьевич? Вы? - протянул он, - день добрый.
Профессор внимательно посмотрел на человека в противочумном костюме.
- Егор, так ведь, - улыбнулся он, рассматривая человека в спецкостюме.
- Да, - немного растерянно ответил Мельников.
- Так вы всё-таки не поехали в отпуск? Не ожидал, что прислушаетесь к моему совету.
- Мы и не прислушались, поехали. А под Москвой развернулись назад. Там такое творится!
- Я очень рад, что вы живы, а как ваша пассия, Антонина кажется? Что с ней?
- Она дома, меня ждёт.
- Жива?
- Когда уходил, была жива.
Профессор задумался, погладил свою бородку и сел в своё кресло.
- Вот что, снимайте весь этот ваш противочумный маскарад. Снимайте, снимайте.
Профессор быстро замахал рукой, чтобы ускорить процесс.
- А это не опасно?
- Снимайте же! – уже настойчиво приказал Травкин.
- Ну, хорошо.
Егор не спеша начал избавляться от защитной экипировки.
- Маску, маску тоже долой, - указал профессор на медицинскую маску, которую Егор не решался снять.
- Маску долой, - спокойно настаивал Травкин.
Егор нехотя снял последний рубеж защиты от странной смерти. Глубоко вздохнул и не умер.
- Не бойтесь, коль вы живы до сих пор, прямо сейчас уже не умрёте. Вы прививались от "Эммуса"?
- Нет, не успел, необходимость пропала тогда.
- А ваша девушка?
- Нет, тоже нет, - покачал головой Егор.
- И это, возможно тоже хорошо. Возможно.
- Что хорошо?
- Не знаю пока. Ничего пока не могу объяснить точно. Ясно одно, Мир умер, он кончился. Прежнего мира больше нет, и никогда не будет! Я, к сожалению, оказался прав. Человечеству закончило очередной виток своего развития, очередной и, похоже, последний. На этот раз нашему развитию поставили точку. Понимаете Егор, «Хомосапиенс» закончил своё триумфальное шествие по планете Земля. Теперь это, - профессор задумался, - «Хомопоит». Точка человека разумного или человека вообще. Понимаете Егор? Точка. Всё.
- Максим Геннадиевич, боюсь, что совсем не понимаю. Кто поставил точку? Каким образом? Мы все умрём, как те люди на улице?
- Разве вы собирались жить вечно? Конечно умрём.
- Нет, вечно конечно не собирался, но хотелось бы на пенсии на рыбалку походить и у камина посидеть. Внуков понянчить.
- На пенсии, - хихикнул Травкин, - можете идти рыбалить сейчас. Пенсии не будет. Мир, к которому мы привыкли, больше не существует. Точка.
- А какой существует?
- Трудно сказать. Другой мир, мир мёртвых и тех, кто выжил. Помните, наш разговор о болезни «Эммуса»?
- Конечно, помню.
- Не зря я пытался всех убедить, что это не болезнь, не вирус, это разумный организм.
- В смысле?
- Фредерик Эммус, помните, нулевой пациент, тот, что заразился первым, есть не подтверждённая информация, что он, якобы, нашёл метеорит во время отдыха на одном из озёр Подмосковья.
- Да хорошо помню. Он вскоре умер.
- Умер, - хмыкнул Травкин, - а кто видел его труп? Останки или место захоронения? Всё, что нам известно, тело забрали военные. В СМИ проглотят, пережуют и выдадут любую информацию, чтобы не волновать общественность. Нет, тело Эммуса не погребено, его останки стали объектом военных биологов. Вопрос для чего? Что искали военные?